Белая Богиня - Роберт Грейвс

о том, что это – один и тот же человек. Если Блиддрив, герой поэмы Филипа, – другое лицо, факт остается фактом: его считали бардом низшего сословия, а Филип, член признанного сословия бардов, в любом случае обвинял его и ему подобных в унижении возвышенного поэтического языка и в выборе „лживых“ поэтических тем и сюжетов.

В чем же тогда заключается „лживость“ поэтической темы или сюжета? Если проанализировать это слово в свете средневековых валлийских законов и содержания стихотворений, написанных самими придворными бардами, я утверждаю, что под „лживостью“ следует понимать всего лишь вымысел. Официально признанным бардам запрещалось писать на вымышленные сюжеты и прибегать к вымышленным образам; им полагалось славить Господа и деяния храбрых и милосердных. Так они и слагали стихи с обилием красочных эпитетов и в чрезвычайно архаичном стиле, которого придерживались совершенно сознательно».

Сетования Филипа на то, что его противник Блиддрив «лишен чести», означают, что он не принадлежит к привилегированному сословию свободных кимров, из числа коих избирались придворные барды. В «Повести о Талиесине» эта ситуация показана уже с точки зрения менестреля, но менестреля необычайно одаренного, который получил образование за границей, среди людей, намного превосходивших ученостью всех валлийцев, и настаивал, что придворные барды забыли суть и смысл поэзии, которую некогда творили. То и дело в стихах Талиесина повторяется презрительный возглас:

Неужели не ждет меня слава, достойная хвалебной песни?

Прочь, хвастливые барды…

Этот менестрель, не входящий в сословие профессиональных бардов, горделиво заявляет, что Трон Поэзии принадлежит ему по праву: он, а не подобный Филипу Брэдиду поэт, который может похвалиться лишь ученостью, – истинный наследник Талиесина. Однако, чтобы избежать скандала, история Гвиона и Керридвен излагается языком не XIII, а VI в. «Чужеземная речь», которая, как скорбит Филип, развратила Гвинедд, это, по всей вероятности, ирландский язык, поскольку талантливый и просвещенный принц Грифидд ап Кинан, получивший образование в Ирландии, в годы своего правления, в начале XII в., пригласил ко двору ирландских бардов и менестрелей. Возможно, именно в этой ирландской литературной колонии, а не в самой Ирландии Гвион обрел свои несравненные познания. В свите Грифидда были и скандинавы. Тщательно разработанные им предписания, посредством которых регулировалась деятельность бардов и музыкантов, вновь обрели силу на айстедводе, состоявшемся в Кэрвисе в 1523 г.

Вот, наконец, и стихотворная загадка под названием «Поэма о Талиесине». Она приводится в переводе леди Шарлотты Гест. В ней маленький Гвион отвечает на вопросы короля Мэлгуна, кто он и откуда явился:

Я – верховный бард Эльфина, нет мне равных,

Родился я в стране летних звезд;

Идно и Хейнин называли меня Мерддином,

Но отныне все правители будут именовать меня Талиесином.

5 Я пребывал с Господом в вышних,

Когда Люцифер был низвергнут в ад;

Я гордо нес знамя пред лицом Александра;

Мне ведомы имена всех звезд от севера до юга;

Я пребывал на Млечном Пути у престола Творца;

10 Я пребывал в Ханаане, когда был убит Авессалом;

Через меня Святой Дух снизошел в долину Хеврона;

Я был принят при дворе Дон еще до рождения Гвидиона;

Я наставлял Илия и Еноха;

Крылья даровал мне гений великолепного епископского посоха;

15 Сначала я научился бойко лепетать, а уж потом обрел дар речи;

Я присутствовал при распятии Милосердного Сына Божия;

Я трижды был заключен в темницу Арианрод;

Я надзирал за строительством башни Нимрода;

Я чудо, коему нет объясненья;

20 Я побывал в Азии в Ноевом ковчеге;

Я узрел разрушение Содома и Гоморры;

Я был в Индии, когда возводили Рим;

Теперь я стою на развалинах Трои.

Я лежал с Господом в яслях осла;

25 Я укреплял Моисея, переводя его чрез воды Иорданские;

Я пребывал на тверди небесной вместе с Марией Магдалиной;

Я обрел музу из котла Каридвен;

Я был бардом и арфистом у Леона Лохлинского.

Я был на Белом холме, при дворе Кинвелина,

30 Ровно год и один день провел я в колодках и в оковах,

Претерпевая голод во имя Сына Девы;

Я был взращен в земле бога;

Я наставлял всем премудростям,

Я стану учителем всей Вселенной.

35 Я не исчезну с лика земли до Судного дня;

И неизвестно, что есть тело мое – плоть или рыба.

Некогда девять месяцев

Провел я во чреве ведьмы Каридвен;

Когда-то был я маленьким Гвионом,

40 Наконец я стал Талиесином.

Вот и опять вскрикивает чибис-обманщик! Гвион был не столько неосведомлен в вопросах Священной истории, сколько притворялся: он наверняка знал, что Моисей никогда не пересекал Иордан, что Мария Магдалина никогда не возносилась на твердь небесную и что низвержение Люцифера в ад было засвидетельствовано пророком Исаией за много веков до Александра Великого. Не поддавшись на уловки, которыми он, нагромождая на первый взгляд бессмысленные стихи, пытался отвлечь меня от своей тайны, я начал медленно разгадывать ее, по порядку ища ответы на следующие вопросы:

Строка 11. Через кого Святой Дух снизошел в долину Хеврона?

Строка 13. Кто наставлял Еноха?

Строка 16. Кто присутствовал при распятии?

Строка 25. Кто действительно перешел через Иордан, когда Господь воспретил Моисею переходить чрез воды Иорданские?

Я был совершенно уверен, что вот-вот замечу белый проблеск в густой древесной чаще, где скрылся олень.

Дело в том, что, согласно Пятикнижию, Моисей умер на горе Фасги, так и не перейдя Иордан, и «никто не знает [места] погребения его даже до сего дня», а из сынов Израиля, вышедших с ним вместе из рабства в пустыню, только двое, Халев и Иисус Навин, увидели Землю обетованную. Будучи посланы соглядатаями, они уже достаточно набрались смелости, чтобы пересечь Иордан и вернуться. Именно Халев, как заповедал Бог Израиля, завоевал Хеврон, отняв его у сыновей Енаковых, и получил его в удел от Иисуса Навина. Поэтому я осознал, что пес зубами растерзал всю поэму в клочья, а самочка чибиса хитроумно смешала их, так чтобы получился хаос; что-то подобное она уже проделала с «плодовым фрагментом» «Битвы деревьев». Изначально обсуждаемое место читалось так: «Я перенес Дух Святой чрез воды Иорданские в долину Хеврона». «Я», по всей вероятности, Халев.

Если