Военная разведка Японии против СССР. Противостояние спецслужб в Европе, на Ближнем и Дальнем Востоке. 1922—1945 - Александр Геннадьевич Зорихин

накануне начала боевых действий в органах военного управления были сменены шифроключи, что существенно затруднило работу радиоразведки Квантунской армии.

Несколько иная ситуация складывалась на южносахалинском оперативном направлении, где войскам 16-й армии противостояла 88-я пехотная дивизия 5-го фронта. Разведорганы соединения были представлены отрядом наблюдательных пунктов в составе одной роты в Кэтон и двух в Котон (Победино), занимавшимся визуальной разведкой со скрытых постов вдоль советско-японской границы[910].

Ещё 21 марта 1945 г. командующий фронтом генерал-лейтенант Хигути Киитиро получил приказ Ставки готовить подчинённые ему войска на Южном Сахалине, Курилах и Хоккайдо к отражению неизбежной высадки американских войск, поэтому в тот же день распорядился перебросить главные силы 88-й пехотной дивизии из приграничья в район Тоёхара, оставив на советско-японской границе один пехотный полк. По мнению командования фронта, представленному в Токио 18 апреля 1945 г., наиболее вероятными были пять сценариев захвата различных районов Хоккайдо, центральных островов Курильской гряды и южной оконечности Карафуто американцами силами от 1 до 8 дивизий с целью развёртывания там военно-воздушных баз и обеспечения безопасности морских перевозок через пролив Лаперуза и Сангарский пролив в Японское море. Высадка войск США прогнозировалась им на осень 1945 г., в то время как Советский Союз, по тем же расчётам, мог предпринять наступление на севере Сахалина только зимой, когда болотистая местность вдоль границы покрылась бы льдом[911].

Однако командование 88-й пехотной дивизии исходило из предположения о скором вступлении в войну именно СССР. Уже в конце 1944 г. оно получило непроверенную информацию о выдвижении 79-й горнострелковой дивизии из Дербинского в приграничье к с. Онор напротив Кэтон и достоверные сведения о дислокации 214-й танковой бригады в Дербинском. Кроме того, разведка установила на севере острова 2 стрелковые бригады и 1 погранотряд. Весной 1945 г. разведорганы соединения сделали вывод, что южнее Онора дислоцировалась 1 стрелковая дивизия, а в районе Дербинское– Александровск-Сахалинский, судя по количеству танков и пехоты, от половины до целой дивизии[912].

Несмотря на своевременное доведение этой информации штабу фронта, Хигути и сотрудники оперативного отдела на совещании командиров соединений в начале июля вновь заявили о высокой вероятности именно американского вторжения. В это время наблюдательные посты доложили командиру 88-й пехотной дивизии о начале выдвижения крупной группировки советских войск, усиленной танками, в направлении госграницы и её последующем перемещении из Онора на юг. Хотя об этом было доложено командованию фронта, приказ из Саппоро о переориентации соединения с обороны восточного побережья от американцев на отражение возможного советского нападения на севере был получен комдивом только 3 августа. Однако к практическим действиям по приведению подчинённых частей в высшие степени боевой готовности и занятию ими рубежей обороны командование дивизии приступило только 8 августа после получения следующей телеграммы из штаба 5-го фронта: «Становятся очевидными признаки подготовки Советского Союза к началу боевых действий. Все части должны усилить бдительность»[913].

Тем временем в ходе прошедшей в Потсдаме с 17 июля по 2 августа 1945 г. конференции глав стран антигитлеровской коалиции 24–26 июля состоялась серия совещаний начальников Генеральных штабов СССР, США и Великобритании, на которых начальник ГШ Красной армии А.И. Антонов проинформировал союзников о готовности начать боевые действия во второй половине августа. Стороны договорились о создании групп связи между советскими и американскими командующими на Дальнем Востоке сразу после вступления СССР в войну против Японии, согласовали разграничительные линии зон операций военно-морских и военно-воздушных сил в Японском, Охотском и Беринговом морях, ВВС в Корее и Маньчжурии, сухопутных войск в Корее. Кроме того, советская сторона выделяла для нуждавшихся в ремонте американских боевых кораблей порты Находка, Николаевск-на-Амуре и Петропавловск-Камчатский, а для самолётов ВВС США – аэродромы во Владивостоке, Александровске и Петропавловске-Камчатском[914].

Подготовка Маньчжурской наступательной операции завершилась в начале августа. 3-го числа главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке маршал Советского Союза А.М. Василевский направил в Ставку доклад о завершении через два дня вывода войск трёх фронтов в районы сосредоточения и их готовности 8—10 августа начать боевые действия. С учётом возможного ухудшения погоды и отмеченного разведкой усиления войск Квантунской армии в Маньчжурии и Корее главком предлагал начать боевые действия не позднее 9—10 августа[915]. Ставка санкционировала начало операции 9 августа.

3 августа 1945 г. Императорская верховная ставка подготовила последний перед началом советско-японской войны «Обзор положения дел в связи с трёхсторонней встречей лидеров США, Великобритании, СССР, выборами в Великобритании и продолжающимися советскими военными приготовлениями против Японии», в котором пришла к выводу, что Советский Союз закончит приготовления к выступлению против СССР в конце августа и с большой вероятностью начнёт боевые действия в сентябре. При этом аналитики военной разведки считали, что, исходя из нараставших темпов советских воинских перевозок, в случае если в нападении будет задействовано 40 стрелковых дивизий, то переброска живой силы, техники и амуниции закончится в конце августа, если же будет использовано 50 стрелковых дивизий – в конце сентября[916].

В связи с предпринимаемыми советской стороной мерами по маскировке сосредоточения и развёртывания войск Разведуправление не смогло точно установить состав группировки 1-го, 2-го Дальневосточных и Забайкальского фронтов. По данным органов военной разведки Японии на 9 августа 1945 г., она насчитывала 45 стрелковых, 1 танковую, 2 кавалерийские дивизии, 20 стрелковых и 30 танковых бригад, 22 авиационные дивизии, тогда как фактически три фронта имели 71 стрелковую, 2 танковые, 2 кавалерийские, 1 воздушно-десантную дивизии, 13 стрелковых, мотострелковых, механизированных, 33 танковые и самоходно-артиллерийские бригады, 29 авиационных дивизий[917].

По поводу оценки противостоящей группировки противника к началу войны командующий 1-м фронтом Квантунской армии, профессиональный разведчик генерал армии Кита Сэйити дал следующие показания в советском плену: «Начиная с марта 1945 г. нами отмечалось прибытие новых советских войск на восток. После поражения Германии переброска войск на восток увеличилась. В отдельные периоды в сутки проходило по 20 воинских эшелонов. Мы считали, что основные силы советских войск собраны в районе Гродеково, где было отмечено 2 армии и по меньшей мере 9—10 [стрелковых] дивизий. В этом районе накапливалось с середины июля 1945 г. много танков, орудий, транспорта. По сообщениям штаба Квантунской армии, было известно, что в июне– июле было также сосредоточено много советских войск в Монголии. В связи с передвижением большого числа воинских эшелонов в июле на линии Чита – Отпор было прекращено пассажирское сообщение. Я считал, что главный штаб советских войск на Восточном фронте находится в Хабаровске. Всего же на востоке у русских 3 фронта: 1-й Дальневосточный – в Приморье, 15-й фронт – в районе Благовещенска и 17-й фронт – Забайкальский.

По