Особый отдел империи. История Заграничной агентуры российских спецслужб - Александр Николаевич Борисов

послала одного из своих лучших провокаторов к большевикам, показывало, какое беспокойство они причиняли властям и какое место занимали в революционном движении.

Благодаря Житомирскому, которому удалось стать доверенным лицом самого Ленина, в 1907 году охранке удалось схватить ограбившего банк большевика Камо (С. А. Тер-Петросяна). Таким образом, был раскрыт план Ленина: произвести в европейских банках обмен нескольких сотен тысяч награбленных рублей. Для этой операции был уже назначен конкретный день и час. Предполагалось, что каждый участник операции обменяет зараз всего лишь несколько банкнот стоимостью 500 рублей каждая. Немецкий историк и публицист Бертрам Вольф описывает эту знаменитую полицейскую операцию, проведенную одновременно в нескольких странах, в результате чего был арестован целый ряд членов большевистской партии. Организатором обмена Ленин опрометчиво назначил Житомирского, который смог сообщить охранке номера банкнот, предназначенных для обмена, и описать внешность почти всех агентов Ленина.

В Германии Гартинг развернул бурную деятельность. Из его отчетов видно, к примеру, что в 1903 году он командировал в Мюнхен одного своего старого сотрудника для выяснения самых видных деятелей «тамошних революционных колоний». Новых сотрудников Гартинг стажировал лично, а затем предъявлял их Департаменту полиции Так, одному из новых сотрудников после «смотрин» выдано авансом в Петербурге 150 рублей (134 марки). Один из старых внутренних сотрудников берлинской-агентуры был отпущен осенью 1903 года в Россию, но вскоре вернулся обратно: очевидно, не на и w лучшей, чем у Гартинга, работы. Секретный сотрудник Гартинга в Гейдельберге (некто 3.) помогал в 1904 году контролировать переписку А. Года и И. Фундаминского. В конце 1903 года в Швейцарию для выяснения раскола в организации «Искры» был командирован секретный сотрудник (вероятнее всего — Житомирский). Наконец, в январе 1904 года Гартингом приобретен сотрудник Москвич. А уже в феврале 1904 года он был вынужденно передан в распоряжение самого Ратаева. По этому поводу Лопухин написал Ратаеву 9 февраля 1904 года:

«Поступающие данные о деятельности русской эмиграции свидетельствуют, что наиболее активные ее силы сосредоточиваются в Швейцарии и преимущественно в Женеве, где находятся центры обеих главнейших революционных групп, то есть социалистов-революционеров и социал-демократов, а равно помещаются редакции для печатания их партийных органов. Благодаря такой группировке активные революционные деятели, выбывающие из России, а также лица, укрывающиеся от преследования властей, по прибытии за границу, естественно, стремятся в Швейцарию, где примыкают к готовым уже кадрам и таким образом формируют все более и более сплоченное революционное сообщество. В сих видах представляется своевременным принять меры к обеспечению вполне правильного и всестороннего освещения деятельности означенных революционных центров, причем для достижения сей цели необходимо усилить действующий во вверенном Вам для наблюдения районе агентурный состав.

В последнее время департамент заручился предложением услуг известного Вам секретного сотрудника (псевдоним Москвич), который по своему положению и старинным связям в революционной среде может оказать полезные услуги по делам порученной Вам агентуры. Названный Москвич имеет при себе организованный им лично состав сотрудников и вознаграждение за труды получает совместно с ними из сумм департамента по 2 тысячи франков в месяц.

Сообщая об изложенном, предлагаю Вашему превосходительству разыскать Москвича, вступить с ним в ближайшее сношение и о результатах деятельности доносить мне. Вы можете предъявить сотруднику настоящее >письмо и поставить его в известность, что настоящее изменение в первоначальной программе его положения и будущей деятельности проистекает непосредственно из соображений пользы дела и розыскной службы и что от принятия его предложения зависит вопрос о дальнейшем существовании самого соглашения с ним департамента».

Под псевдонимом Москвич скрывался старый (с 1892 года) сотрудник заграничной агентуры Лев Бейтнер.

Таким образом, у Гартинга в Берлине в начале 1904 года были в распоряжении следующие секретные сотрудники: Москвич (Бейтнер), некто 3. («переехал из Лейпцига в Гейдельберг» — это была, несомненно, Зинаида Жученко), Степанов, Обухов (осенью 1904 года откомандирован в Россию), Кондратьев (с октября 1904 года), Ростовцев (Житомирский) и Киевлянин. Под кличкой Киевлянин скрывался тот же Житомирский, которого изворотливый Гартинг, не брезговавший и малым, проводил в отчете под двумя кличками, а платил, конечно, одному, а не двум Житомирским.

Ежемесячные расходы на берлинскую агентуру достигали в это время 96 300 марок. В эту сумму не входили, конечно, различные публицистические упражнения в немецкой прессе, которые оплачивались особо. Так, например, за напечатание письма министра внутренних дел России в дармштадтской ежедневной газете «Darmstadter Tagesblatt» было уплачено 100 марок. Вероятно, и здесь Гартинг не побрезговал ста марками: ясно, что такую сенсационную вещь, как письмо Плеве к Стэду, любая газета сочтет за честь напечатать, да еще и деньги немалые заплатит.

В 1904 году Гартинг вдруг был срочно вызван в Петербург. Там директор Департамента полиции Лопухин поручил ему организацию в Европе контрразведки для борьбы с японским шпионажем, во главе которого стоял супершпион Акаши. Для борьбы с опытным японцем и его агентурой Гартинг призвал старую гвардию филеров, следивших ранее за русскими революционерами, и провокаторов. Сам же новый глава русской контрразведки гонялся по Европе за Акаши и другими подлинными и мнимыми японскими шпионами: сегодня в Петербурге, завтра в Берлине, послезавтра в Стокгольме и Копенгагене… По пути Гартинг давал в Петербург систематическую информацию о деятельности японских шпионов в Европе и персонально об Акаши.

Заслуженному провокатору Гартингу для выполнения этого задания русской военной разведкой ассигнуются громадные суммы — от 200 до 300 тысяч рублей, а также даются самые широкие полномочия. В связи с началом русско-японской войны 1904–1905 годов уже вся берлинская агентура переключается на борьбу с японским шпионажем и, по существу, превращается в контрразведывательное бюро. Гартинг к тому же возглавил на это время практически всю русскую контрразведку в Европе. Понятно, что его столь блестящая деятельность была соответственно вознаграждена.

На Гартинга была возложена также специальная миссия: безопасность русского имперского флота, а именно — охрана пути следования Второй Тихоокеанской эскадры Рожественского, которая осенью 1904 года покинула Балтику и отправилась на Дальний Восток. С участием шефа берлинской агентуры произошел «знаменитый» и печальный для России острый англо-русский конфликт — «гулльский инцидент», когда русские артиллеристы, ожидавшие атаки со стороны японцев в Северном море, в тумане по ошибке открыли огонь по рыболовецкому судну, вследствие чего был убит один из членов экипажа. Английское правительство, не довольствуясь дипломатическим протестом, приступило к некоторым подготовительным мероприятиям военного характера. Английские военные корабли следовали по пятам за эскадрой Рождественского. В английской печати раздались призывы к войне против России. Как известно, Россия оказалась тогда на волоске от войны с Англией.

Когда разразился дипломатический скандал, Гартингу каким-то образом в очередной раз удалось остаться в