Белый легион в Парагвае. Русские герои Южной Америки - Дмитрий Михайлович Абрамов

В казачьем отношении к вере, к сбережению «Бога в душе» проявлялся народный характер, самобытность казачества, отстаивавшего право свободного выбора, во что верить и как верить. В целом же для казачества религия выступала своеобразным духовным и нравственным мерилом в повседневной жизни. Трепетно сберегая «Бога в душе» терцы, по образному выражению философа-казака А. Ф. Лосева, переживали «самоутверждение личности в вечности». Искренне веря в Бога, казаки терпимо относились ко многим религиям, так как в терско-гребенских станицах представители неправославных верований появились давно. Ещё в процессе формирования казачества на Тереке целыми группами в его состав входили пассионарии многих этносов, живших по соседству или волею судьбы попавших в Терские края. Так, в среде казачества были и горцы-магометане и калмыки-буддисты. Всего же в терское казачество влилось до 40 этносов, представлявших различные конфессии и вероучения. Внимательное изучение проблемы значения религии в духовной жизни казаков показывает, что долгое время идея казачества преподносилась как «борьба за Веру, Царя и Отечество».

* * *

Богата боевой славой, военными и хозяйственными традициями многовековая, древняя история Терского и Гребенского казачества! Всечеловечность русского Человека, по сути – православного христианина, проявила себя во всей полноте на протяжении многовекового периода общения с ближними ему народами. На вопрос же о том: «Кто ближний мой?», – ответил в проповеди Сам Спаситель мира. Но вот разразилась революция 1917 года. Следом вывернул на изнанку историю России большевистский октябрьский переворот. Пришла и установилась власть большевиков, казалось, сначала справедливая, понятная и простая. Но христианское отношение к ближнему было подменено большевистской властью лозунгами и бредовыми теориями о интернациональном единстве всех трудящихся. Россия и подавляющее большинство представителей её сословий оказались не готовы противостоять агрессивному интеллигентско-пролетарскому меньшинству, несущему новую, ниспровергающую традиционные устои идеологию. Православная Русская Церковь в тот период, ослабленная в период синодального правления, не смогла выдвинуть из своих рядов лидера, который мог бы повести за собой российское большинство. Не явилось тогда из церковной среды таких святых и праведных, как митрополиты Московские Пётр или Алекси́й, Се́ргий Радонежский или Иосиф Волоцкий, патриархи Филарет или Гермоген, и даже таких, как митрополит Филарет Московский или Иоанн Кронштадтский.

Казаки же довольно быстро, быстрее иных сословий России оценили угрозу и увидели подмену. Власть Советов и большевиков быстро показала казачеству свой истинный лик и характер; коварный, разрушающий все эти устои и порядки. Временные иллюзии, связанные с надеждами на советскую власть, на Северном Кавказе быстро растаяли весной 1918-го.

* * *

В те дни поручик Бутлеров наконец добрался до восставших казачьих станиц и получил возможность встретиться со своим героем. Но встреча эта чуть не стоила головы поручику. Он, одетый тогда в драную солдатскую шинель, с солдатской фуражкой на голове, шёл по ночам от станицы к станице. Днём прятался и спал на сеновалах, в заброшенных ригах, овинах, скотных дворах. За отворотом шинели у поручика был спрятан револьвер. Документы и погоны его были зашиты в подкладку. У него с собой в солдатском вещмешке был небольшой запас сухарей, головка сахару, кулёчек чаю и кисет махорки. Но попался Юрий на том, что поздним вечером развёл костерок в небольшой балке, поросшей кустарником. Набрав воды из ручейка, он хотел было вскипятить чаю, но не успел привесить котелок на жердь над костром, как совсем рядом услышал шорох и лёгкие шаги.

– А ну стой! Не вздумай, стрелять! Руки-то подними вверх! – прозвучал негромкий приказ на чистом русском.

Юрий поднял руки, а котелок с водой съехал по жерди вниз и почти залил костёр.

– Хто таков, а ну кажи?! – прозвучало уже на южнорусском диалекте.

Вслед за этим кто-то передёрнул затвор. У Юрия похолодело под сердцем.

– А вы кто такие? Чего хотите? – набравшись смелости, спросил поручик.

– Будешь задавать вопросы, в ответ пулю получишь, – вновь прозвучало на твёрдом русском.

– Оружье маешь? Дак положь у чоботив, – сказал тот же на южно-русском.

Юрий утвердительно махнул головой и, достав револьвер, положил его к подошвам сапог. Тут же из кустов вышел офицер-сотник в серой черкеске и красном бешмете с винтовкой в руках. За ним следом вышли два рядовых казака в черкесках и в кубанках. Один также держал винтовку наперевес, другой держал обнажённую гурду. Увидев это, поручик с облегчением вздохнул и, перекрестившись, молвив:

– Слава Богу!

– Шо тут ховаешьси? Лазутчик, красный? – угрожающе спросил казак с обнажённой шашкой.

– Подожди, Силенков, дай разобраться, – произнёс офицер.

Да, шо с им разбираться, ваш бродь. Пулю на его жаль. Сей час развалю его гурдой, и нэхай ховаэтся в ентем логу. Побачте, яка на ём сряда. Большевик, к собачьей его матери, – зло произнёс казак, крутя шашкой и готовясь нанести удар.

– Не крути гурдой казак, не бери греха на душу. Не красный я. К вам шёл, – почуяв беду, вымолвил Бутлеров.

– А вот час сей и подывымся, чи ты ни красный, як тоби кровя пустым, – грозно произнёс казак.

– Ради Бога, господин сотник, позвольте достать документы. Я – офицер, пробираюсь в отряд полковника Шкуро, – умоляюще промолвил Бутлеров.

– Какой он большевик, видишь, как Крест на себя наложил? – сказал сотник, поднимая руку и предупреждая этим удар казака.

– Егда смерть в глаза лызэ, и болшевик Хрест на себя положить, – произнёс второй казак, что держал винтовку.

– Предъяви документы! – приказал офицер

Казак с гурдой отступил. А Бутлеров трясущимися руками разорвал подкладку шинели, достав удостоверение и свои погоны. Сотник, засветив фонарик, внимательно прочёл поданные документы, рассмотрел погоны и, наконец, приказал:

– Поручик Бутлеров, следуйте за нами!

– А ну пшёл! – толкнув Юрия в спину прикладом, велел казак. – Замыслиши тикать, али стрэбать, куля тэбэ догонить, – добавил он.

Через час Бутлеров был доставлен в штаб, где после тщательного допроса, кто он, откуда и куда идёт, где воевал, готов ли воевать в отряде полковника Шкуро, ему вернули документы и вручили только казачью шашку, зачислив в состав пластунской сотни под начало сотника Литовченко. Вручение шашки означало, что, сражаясь холодным оружием, он должен был доказать свою верность Белому делу и добыть в бою винтовку. Лишь после того ему обещали вернуть револьвер.

Дело не заставило себя долго ждать. В бою под станицей Бекешевской поручик Бутлеров показал себя храбрецом и в штыковом бою срубил двоих красных.

* * *

В течение 14-го – 15-го июня отряд вел кровопролитные бои в округе Бекешевской и города Кисловодска. Партизаны вновь захватили много оружия, снаряжения, денег и, кроме того, вывезли из Кисловодска нескольких членов бывшей императорской фамилии.

После боев в округе Кавминвод Шкуро предполагал захватить станицу Баталпашинскую. Бой за станицу произошёл 18-го июня. Это была упорная и кровавая схватка. Кубанцы пошли в атаку, а две сотни терских казаков-пластунов вышли