Кто не с нами, тот против нас! 1918-1920 годы - Владимир Виленович Шигин

Крейсер «Олег», принимавший участие в подавлении восстания

Погибли и наши 12 курсантов, посланные за оставленным на форте оружием. Ночью в момент восстания они были обезоружены и брошены в казематы. Когда их повели на расстрел, то один из курсантов, Николай Сапронов, решил бежать и, подобрав момент, бросился в сторону моря. Конвой открыл по нему огонь, однако Сапронов успел добежать до обрыва и спрятаться за его откосом. Там он прятался до наступления темноты, а ночью на рыбачьей шлюпке вышел на корабельный фарватер, где его подобрал дежурный эсминец «Гавриил». Остальные 11 курсантов были расстреляны. Эпизод с курсантом Н. Сапроновым в его воспоминаниях для морского музея был включен в кинокартину «Мы из Кронштадта».

16 июня 1919 года на форт Красная Горка прибыл И. В. Сталин, который принял участие в митинге матросов Балтийского флота.

Тем временем, получив известия о восстании и не зная, что оно было быстро подавлено, командующий английской эскадрой контр-адмирал А. Синклер предпринял ряд действий для блокирования кораблей Балтфлота в Кронштадте, но эти меры были уже запоздалыми.

13 июня, одновременно с восстанием форта «Красная Горка», на батарее «Серая Лошадь» началось восстание, подготовленное офицером Оглоблиным. Коммунисты и комиссар батареи были арестованы, но команда вела себя пассивно и на сторону восставших не перешла, заняв выжидательную позицию и забаррикадировавшись на одном из бастионов.

Из телеграммы И. В. Сталина 16 июня 1919 года: «Вслед за Красной Горкой ликвидирована Серая Лошадь. Орудия на них в полном порядке. Идёт быстрая проверка всех фортов и крепостей. Морские специалисты уверяют, что взятие Красной Горки с моря опрокидывает морскую науку. Мне остаётся лишь оплакивать так называемую науку. Быстрое взятие Горки объясняется самым грубым вмешательством со стороны моей и вообще штатских в оперативные дела, доходившим до отмены приказов по морю и суше и навязывания своих собственных. Считаю своим долгом заявить, что я и впредь буду действовать, таким образом, несмотря на всё моё благоговение перед наукой».

Около 16 часов 13 июня восстал гарнизон форта Обручев, который вёл себя пассивно. Заговорщики-командиры форта «Обручев» находились на связи с Н. М. Неклюдовым и, получив от последнего информацию о начале восстания, также арестовали всех коммунистов форта и сочувствующих Советской власти. Но привлечь на свою сторону команду форта им не удалось. На «Обручеве» матросы проявили большую революционную сознательность, чем их товарищи на «Красной Горке». Получив информацию о реальном положении дел, они освободили всех арестованных коммунистов и на их место посадили под замок заговорщиков, а сами, по заведенному революционному обычаю, собрались на нескончаемый митинг, решая, что делать дальше. Едва же Реввоенсоветбалт предъявил ультиматум о сдаче, форт Обручев сдался без сопротивления.

15 и 16 июня отряд английские торпедные катера, наконец-то, попытались атаковать, маневрирующие в Финском заливе линкоры Балтийского флота, но неудачно. В ночь на 18 июня одиночный английский торпедный катер произвел успешную торпедную атаку по крейсеру «Олег». Торпеда попала в левый борт в районе кочегарки. Крейсер начал быстро крениться. Погасло освещение. Командир крейсера, Н. Г. Милашевич, отдал приказ пробить боевую тревогу, но горнист сбежал, и боевую тревогу было некому объявить. Попытка командира затопить для выравнивания крена цистерны правого борта, также не удалось, т. к. машинная команда бросила свои посты и собралась на верхней палубе, чтобы спасаться. За живучесть корабля революционные матросы бороться решительно не собирались. Поэтому, спустя 12 минут крейсер затонул. Команда «Олега» была снята двумя подошедшими миноносцами. После гибели «Олега» активность кораблей Балтийского флота резко снизилась, и они уже почти не выходили из Кронштадта. Что касается сторожевого корабля «Китобой», то англичане, не разобравшись в ситуации, захватили его, как военный трофей.

* * *

17 мая частями Красной армии был оставлен Ямбург. Но это был уже последний успех белой армии. В ходе дальнейшего наступления на Петроград, эстонские части подошли на 8 верст к «Красной Горке», но так и не смогли ее взять. В противостоянии на северо-западе России наступал перелом.

Вскоре после мятежа на «Красной Горке» 1919 года шесть матросов с линкора «Андрей Первозванный», призывавшие команду присоединиться к мятежникам «Красной Горки», по приказу наркомвоенмора Л. Д. Троцкого были расстреляны с формулировкой «за призыв к дезертирству». Этот вердикт пытался предотвратить тогдашний начальник политотдела Балтийского флота В. М. Орлов (будущий начальник Морских сил РККА в 1931–1937 гг.), но прибыл в Кронштадт уже после приведения приговора в исполнение. В. М. Орлов, якобы, «едва сдерживая ярость, заявил председателю трибунала, что ему следует работать не в трибунале, а на скотобойне…»

Мятеж на кронштадтских фортах, который имел изначально все шансы на успех, потерпел полную неудачу. Почему? Прежде всего, восстание не было всеобщим. Восставшие на фортах были изолированы от других фортов. Они не смогли ни согласовать своих действий, ни наладить не связь с англичанами. В то же время красное командование правильно оценило опасность, которая угрожала в случае захвата фортов противником, после чего предприняло масштабные и, самое главное, энергичные меры для ликвидации восстания. Уже в день начала восстания отряд кораблей Балтийского флота вышел в море для его подавления, а на следующий день были сформированы сухопутные отряды из краснофлотцев для штурма форта. Следует отметить и личную активность и инициатива И. В. Сталина, взявшего дело подавления мятежа в свои руки, и блестяще с ним справившись.

Что касается англичан, то они стремилось уничтожить русские корабли, не делая большой разницы, на чью сторону они встанут: красных или белых. Вопреки ожиданиям мятежников, белые тоже не оказали помощь форту. Белое командование проявило явное нежелание иметь своими союзниками революционных матросов. Офицеры еще очень хорошо помнили их кровавые самосуды, происходившие в феврале – марте 1917 года, и не слишком верили в реальность контрреволюционного восстания. Ну, а кроме всего этого, решающее слово сказали матросы мятежных фортов. По-настоящему драться со своими сотоварищами-краснофлотцами они не желали. Поэтому, в лучшем случае (как на «Красной Горке»), они отказались вести огонь по Кронштадту, а затем покинули форт, оставив все в целости и исправности. А в худшем (на «Обручеве») вообще посадили под арест заговорщиков, а сами митинговали, пока не капитулировали.

Только после подавления мятежей на фортах командование Петроградского оборонительного района, наконец-то, обратило на форты серьезное внимание. Гарнизоны фортов были усилены коммунистическим элементом. Поэтому в скором времени все три мятежных форта превратились в настоящие опорные пункты обороны побережья Финского залива, что сыграло свою роль при отражении осеннего наступления Северо-Западной