Академический зигзаг. Главное военно-учебное заведение старой России в эпоху войн и революций - Андрей Владиславович Ганин

академию предполагали в освободившихся помещениях Инструкторской школы А. Нокса на Русском острове, где намечалось возобновление обучения.

С 1 октября пост временно исполняющего должность начальника академии перешел от профессора Г. Г. Христиани к профессору Б. М. Колюбакину. В тот же день стало известно о предстоящей эвакуации. Остававшиеся при академии профессора генерал-лейтенанты Колюбакин и Христиани высказались против эвакуации через всю Сибирь в холодное время года, о чем написали начальнику штаба Верховного главнокомандующего генерал-лейтенанту М. К. Дитерихсу, ссылаясь на то, что для открытия академии после эвакуации потребуется не менее пяти месяцев. Вновь попасть к красным Андогскому, очевидно, не хотелось, поэтому от него пришел ответ, что эвакуация академии – это государственное мероприятие. 7 октября был издан приказ Колчака эвакуировать академию во Владивосток с расквартированием в зданиях инженерного ведомства, а при недостатке их – на обывательских квартирах.

В тот же день было опубликовано распоряжение Колчака об открытии после эвакуации с 1 января 1920 года по особому распоряжению при академии военно-академических курсов для подготовки офицеров к исполнению младших должностей Генштаба. Предполагалось устроить два шестимесячных класса со всероссийским размахом: в младший класс собирались принимать не только колчаковских офицеров, но и «офицеров, состоящих в войсках Южного, Северного и Северо-Западного освободительных фронтов, по выбору и удостоению главнокомандующих этими фронтами – генералов Деникина, Миллера и Юденича, – по расчету: не более 100 офицеров от войск генерала Деникина, не более 25-ти от войск генерала Миллера и не более 25 – от войск генерала Юденича». В старшем классе также могли обучаться офицеры со всех белых фронтов, ранее прошедшие подготовку в младшем классе ускоренных курсов 1‑й и 2‑й очереди. В связи с крушением колчаковского фронта эти проекты так и остались на бумаге. 14 октября 1919 года по повелению Колчака академия была подчинена начальнику штаба Верховного главнокомандующего.

Академия эвакуировалась из Томска в трех эшелонах. Первый под руководством полковника Н. В. Главацкого, включавший академическую библиотеку (250 тысяч томов), склад учебных пособий и геодезических инструментов (топографические и геодезические инструменты на 350 слушателей), экспедиционный отдел, архивы, музеи, части типографии и личное имущество высшего учебно-административного состава, выехал из Томска 1 ноября 1919 года.

Второй эшелон под начальством штабс-капитана А. С. Дружинина, в котором перевозились остатки имущества библиотеки, типографии и большая часть личного имущества учебно-административного состава академии и рабочих типографии, выехал 10 ноября. На Дальний Восток эшелон продвигался крайне медленно вследствие действий партизан, а также из‑за ожидания оставшегося в Ставке персонала академии, в том числе Андогского.

В третьем эшелоне, которым руководил заведующий типографией подполковник К. А. Наумов, перевозились незначительная часть личного имущества и весь личный состав, кроме уехавших первыми двумя эшелонами. Эшелон отправился 19–20 ноября. В нем ехали профессора Колюбакин, Христиани, правитель дел Слижиков. Андогский догнал эшелон лишь в Иркутске.

Поскольку самый ценный груз (имущество библиотеки и музеев академии) находился в первом эшелоне, его сопровождала вооруженная охрана от чехословацких войск. Тщательность перевозки сочеталась с поразительным разгильдяйством. Так, сотрудники академии боролись за сохранность пломбы на вагоне с библиотечной мебелью и железными кроватями, которые было невозможно похитить при всем желании, но ничего не могли поделать с прицепленными к эшелону по распоряжению колчаковского командования двумя вагонами с динамитом, следовавшими до Красноярска.

Андогский по-прежнему вращался в «омских сферах» и ездил в командировки, поэтому не мог следовать с академией. Временно исполняющим должность начальника академии на время его отсутствия был Колюбакин.

Не для всех эвакуация прошла благополучно. У супруги генерал-майора И. С. Свищева из вагона были похищены вещи. У профессора М. А. Иностранцева по пути за каких-то 10 минут сгорело все имущество, в том числе ценная библиотека и деньги. Сам он с семьей, задыхаясь от дыма, едва успел выскочить из вагона. Чудом удалось спасти дочь, потерявшую сознание.

8 и 10 декабря 1919 года первые два эшелона прибыли во Владивосток. Через несколько дней приступили к разгрузке эшелонов и перевозке имущества на Русский остров. По имеющимся сведениям, разгрузка производилась небрежно, что привело к порче имущества.

С третьим эшелоном все обошлось не так благополучно.

Казалось бы, переезд во Владивосток был благом для академии, которую грозил захлестнуть развал колчаковского фронта, однако с востока тоже шла революционная волна. Пока академия ехала во Владивосток, там 31 января 1920 года произошел переворот, в результате которого власть перешла к Временному социалистическому правительству Приморской областной земской управы во главе с А. С. Медведевым. Замещавший начальника академии во Владивостоке ординарный профессор А. И. Медведев рассчитывал на родственные связи с этим своим однофамильцем. Тем не менее администрация академии укрылась в союзных миссиях.

Харбин – Владивосток

Вследствие политических катаклизмов третий эшелон академии застрял в Харбине, где простоял около трех месяцев. Это вызвало недовольство владивостокской части академии, обвинения в адрес Андогского и других «харбинцев» в стремлении отсидеться в сложное время и в том, что владивостокская группа из‑за них подверглась преследованиям.

Академия вновь разделилась. Андогскому приходилось в очередной раз принимать решение, с кем быть – с колчаковцами в Харбине и Чите или с его подчиненными, добравшимися до Владивостока. В связи с нестабильностью на Дальнем Востоке у него возникла идея задержаться в Маньчжурии до прояснения обстановки. С этой целью была установлена связь с Верховным уполномоченным российского правительства на Дальнем Востоке генерал-лейтенантом Д. Л. Хорватом. Верный политике лавирования Андогский рассматривал различные варианты дальнейшей судьбы академии, в том числе ее эвакуацию на Юг России, в Польшу или Японию.

5 марта 1920 года он составил рапорт главнокомандующему Вооруженными силами на Юге России генерал-лейтенанту А. И. Деникину, в котором сообщал, что предпринимает

все меры, чтобы при посредстве японского командования устроить вывоз из Владивостока имущества академии – первоначально в Харбин или какой-либо пункт Японии или Китая, а оттуда – по указанию Вашего превосходительства. Однако пока, ввиду осторожности и нерешительности японского командования, выжидающего выяснения, какая из народившихся русских властей одержит верх, – никаких реальных шагов добиться не удается.

Андогский просил указаний, куда направить академию, и, видимо, предполагал организовать очередное эпическое путешествие, теперь уже через Китай и Японию на Юг России. Очевидно, на быстрый ответ рассчитывать не приходилось. И если даже такой ответ был отправлен, он уже не мог повлиять на события, переменившиеся в апреле 1920 года.

На не вполне ясные обстоятельства истории академии того периода проливают свет дневниковые записи генерал-лейтенанта В. Г. Болдырева, находившегося во Владивостоке. По свидетельству Болдырева, 8 февраля 1920 года в академии «никаких слушателей не оказалось, а из профессуры только старый А.