О. Гончаренко - От Аустерлица до Парижа. Дорогами поражений и побед

16 февраля 1808 г. ген. Меллер-Закомельский, которому было поручено возвращение в Россию пленных, дописал царю, что он привез с собой пять знамен, сохраненных солдатами в плену после Аустерлица и переданных ему, а именно:

Знамя АЗОВСКОГО полка, спасенное подпрапорщиком Грибовским, который, умирая в Дижонском госпитале, передал его барабанщику Павлову. Опасаясь обыска, Павлов вручил знамя унтер-офицеру Шамову, который и представил его генералу в Люневиле.

Знамя НАРВСКОГО полка, спасенное подпрапорщиком Шереметевским. Высочайшим приказом Шереметевский был произведен в офицеры.

Знамя БУТЫРСКОГО полка, спасенное подпрапорщиком Кокуриным, умершим в госпитале г. Буржа. Знамя сохранил в плену унтер-офицер Мостовский, который тоже был произведен в офицеры.

Знамя ПЕРМСКОГО полка, спасенное подпрапорщиком Кублицким. Будучи тяжело раненным, он передал его в госпитале г. Аугсбурга рядовому Седичеву, Курского полка, который и представил его генералу в г. Мец.

Знамя ГАЛИЦКОГО полка, спасенное подпрапорщиком Полозовым, раненным под Аустерлицем пулями в ногу и плечо.

Эти пять знамен, доставленные в Петербург поручиком Павлоградского гусарского полка Горичем, были переданы военному министру графу Аракчееву.

Итак, недоставало только 10 знамен.

Император Александр I приказал графу Толстому, русскому послу в Париже, произвести на месте анкету, дабы установить точное число русских знамен, оставшихся во Франции. Результаты ее нам неизвестны.

Что же касается последних пяти знамен, то они были забыты в министерстве и найдены случайно, только сто лет спустя, тщательно упакованными, в полной сохранности и со всеми официальными документами, относящимися к их спасению. Так как заинтересованные полки продолжали существовать, то император Николай II вернул им эти знамена и повелел занести навсегда в списки полков имена солдат, спасших знамена.

Таким образом, из утраченных под Аустерлицем 32 знамен 22 были спасены, и если о судьбе 10 не было ничего известно, то это еще не значило, что они попали в руки французов. Были, вероятно, знамена и поглощенные озерами, и зарытые, и, наконец, погребенные в плену с телами тех, кто их спас.

История АЗОВСКОГО полка повествует, что одно из его знамен было потеряно под Аустерлицем, но утверждает, что оно не попало в руки неприятеля. АРХАНГЕЛОГОРОДСКИЙ полк признает взятие французами одного из своих знамен. Известно также, что МОСКОВСКИЙ мушкетерский полк потерял два знамени, взятые 4-м пехотным французским полком.

Нам кажется, что нетрудно согласовать русскую и французскую версии, несмотря на то что от 10 до 25 все-таки далеко. Дело в том, что, если полотнища 22 знамен были и спасены, их древки остались на поле сражения и были взяты французами. Древко же с золотым копьем, имевшим в центре двуглавого орла, с золотыми шнурами и тяжелыми кистями, с частицами полотнища могло сойти за знамя, тем более что французы воевали тогда под «орлами», часто не имевшими полотнища. Так, взятое под Аустерлицем знамя 4-го пехотного полка было в действительности только «орлом». Это, впрочем, не помешало русским и французским художникам-баталистам изобразить на своих картинах полотнища, часто фантастические.

Отметим, наконец, что французы никогда не приводят названий полков, которые оставили в их руках знамена. Дело в том, что при Александре I знамена отличались только чрезвычайно сложным сочетанием цветов, определить их принадлежность могли только русские знатоки.

Изо всех русских знамен, попавших во французский плен, сохранилось только одно, которое и находится в Париже, в Музее инвалидов. Оно не было взято под Аустерлицем.

В 1814 г. все взятые французской армией знамена были сожжены в момент вступления союзников в Париж и остатки их брошены в Сену. Впоследствии металлические их части были извлечены и выставлены в музее. Среди металлических наверший есть и русские копья.

Существует легенда, что хранившиеся знамена не были уничтожены, а укрыты в одну из гробниц собора Парижской Богоматери, но в какую именно — забыли. И вот, чтобы не тревожить покоя мертвецов и не открывать всех могил, решили будто бы оставить этот вопрос навсегда открытым.

Знамена азовского полка под Аустерлицем

В № 93 «Военной были» был помещен очерк истории 45-го пехотного Азовского полка. В нем довольно подробно разбирается история спасения некоторых знамен полка в Аустерлицком сражении.

Этому вопросу, чрезвычайно запутанному, я в свое время посвятил немало труда, подготовляя к печати мою книгу о потерянных и взятых знаменах в русско-французские войны конца XVIII и начала XIX столетия.

В пути работы мне удалось ознакомиться с малоизвестными документами, позволившими мне довольно детально разработать судьбу знамен Азовского полка в Аустерлицком сражении.

О потерянных знаменах в официальных историях писать, по понятным причинам, не любят. Чтобы установить правду, нужны долгие поиски в архивах и исторических показаниях.

Волею императора Павла в кампанию 1799 г. русские батальоны выступили с пятью знаменами, в то время когда французы имели только одно знамя на батальон. Таким образом, русские полки, бывшие в двухбатальонном составе, должны были защищать в бою 10 знамен.

В кампаниях 1805–1807 и 1812–1814 гг. число это было понижено до шести, но все-таки и с таким количеством знамен русские полки были поставлены в невыгодное положение по сравнению с французами, которые до 1811 г. имели только одно знамя на батальон, а с 1812 г. только одно на полк.

В те времена рукопашные схватки были обыкновенным явлением и сохранять знамена, бывшие обязательно при бойцах, было нелегко. И русские, и французы теряли знамена. От этой участи не были застрахованы храбрейшие полки обеих армий. И все-таки и император Александр, и император Наполеон очень ревниво следили за своими знаменами и строго карали потерявшие их полки.

Существует протокол принятия 19 января 1806 г. в собор Парижской Богоматери отбитых под Аустерлицем русских знамен. Таковых было 29. Правда, среди этих трофеев было несколько древок без полотнищ. Принимая во внимание размеры Аустерлицкого погрома и то, что в сражении участвовало по меньшей мере 168 русских знамен, цифра в 29 потерянных знамен не может считаться исключительно большой.

В 1798 г. император Павел выдал по 10 знамен на каждый пехотный полк (егеря знамен не имели). После Цюрихского и Голландских поражений, повлекших за собой потерю знамен, решено было число их сократить. В 1802 г. каждый полк сдал в арсенал четыре знамени и оставил в строю шесть. Из этих знамен только одно (белое) считалось полковым, а пять других (цветных) — ротными.

В бою под Шенграбеном войск князя Багратиона Азовский полк особенно отличился и был пожалован Георгиевскими знаменами (первыми в России). Вот что мы извлекаем из Высочайшего приказа 15 ноября 1805 г. (Московский отдел архива Главного штаба. Опись 152, дело № 945, лист 305 и «приказ в армию генерала Кутузова 18 ноября 1805 г.):

«…за отличие в сражении 4 ноября при Шенграбене оказанное Павлоград-скому гусарскому — штандарт, Черниговскому драгунскому — штандарты, Киевскому гренадерскому, мушкетерским Азовскому, Подольскому, двум батальонам Новгородского и одному Нарвского — знамена, Донским казачьим Сысоева и Ханженкова — по одному знамени, все с изображением знаков Военного ордена и надписью о подвиге, а 6-му егерскому — серебряные трубы с таковой же надписью».

Надпись на знамена, штандарты и серебряные трубы была составлена собственноручно императором Александром I: «За подвиги при Шенграбене 4 ноября 1805 года, в сражении 5-тысячного корпуса с неприятельским, из 30 тысяч состоявшим».

Но через несколько дней имело место несчастное Аустерлицкое сражение. Бывший в 3-й колонне генерала Пржибышевского окруженный Азовский полк проявил большое геройство, отмеченное участниками боя с французской стороны, но понес тяжелые потери[65].

Из 60 офицеров, 120 унтер-офицеров и 2067 рядовых он потерял 16 офицеров, 71 унтер-офицера и 1428 рядовых. Остатки полка пробивались и выходили из окружения группами или в одиночку. Только через день удалось собрать спасшихся бойцов, среди которых было немало раненых. Вечером 20 ноября все шесть знамен полка не были налицо и считались утраченными.

Император Александр тяжело переживал потерю знамен. Граф Буксгевден, несший немалую личную ответственность за поражения войск, бывших под его начальством, занял особую позицию: он во всем огульно обвинял своих подчиненных, офицеров и солдат, и требовал суровых санкций…

В его письме от 27 декабря 1805 г. графу Х.А. Ливену («Военный сборник» октябрь 1905 г. с. 189) он писал:

«…также вообще полки, лишившиеся знамен, оставлены были бы, как случалось прежде, без оных, доколь таковые в сражении впредь или отобьют неприятельские знамена, или окажут отличную храбрость и успехи, дав о них знать полкам всех российских войск особыми предписаниями, а не чрез Высочайшие приказы, в печать издаваемые, или газеты, дабы не оглашено было сие в публике…»[66]