О. Гончаренко - От Аустерлица до Парижа. Дорогами поражений и побед

Кроме вышеупомянутых штандартов, кавалергарды за все время своего существования имели следующие штандарты. Пожалованные императором Павлом I: один штандарт подвесной, пожалованный Кавалергардскому корпусу в 1799 году, три штандарта прибивных, пожалованных Кавалергардскому корпусу в том же 1799 году, три штандарта подвесных, пожалованных кавалергардскому полку в 1880 году.

В июле 1851 года император Николай I пожаловал полку четыре новых Георгиевских штандарта, взамен старых, приурочив прибивку их к 25-летнему юбилею шефства императрицы Александры Феодоровны. Три штандарта предназначались трем действующим дивизионам, четвертый — запасному, или резервному. Штандарты были образца 1817 года, слегка измененные.

В 1860 году, в царствование императора Александра II, в полках был оставлен только один штандарт, полковой, а в 1867 году изменено навершие в гвардейских кирасирских полках: прежний орел, державший в когтях правой лапы так называемые «перуны», а в левой лавровый венок, был заменен новым орлом без перунов и венка, с укороченной шеей и увеличенными крыльями. К одной металлической цепи, державшей полотнище, добавлена вторая.

Наконец, последний Георгиевский штандарт был пожалован императором Николаем II 11 января 1899 года по случаю 100-летнего юбилея кавалергардов как строевого полка. Штандарт сохранил в общих чертах старый образец. Была изменена расцветка полотнища. Вместо желтого, гвардейского, дан полковой малиновый мальтийский цвет, и вместо государственного орла на полотнище помещено изображение иконы св. и пр. Захария и Елисаветы.

Этот штандарт является единственным штандартом гвардейской конницы, сохранившим изображение полковой иконы. До 1900 года все знамена и штандарты имели образ Нерукотворного Спаса.

Кроме последнего штандарта, находившегося в строю полка, все прочие, старые штандарты хранились в полковой церкви в С.-Петербурге на Захарьевской улице. На первом клиросе стояли 7 штандартов, пожалованных Императором Павлом.

От трех пожалованных в 1800 году и проделавших с полком все походы 1805, 1812, 1813, 1814 годов остались только древки и орлы.

На левом клиросе стояли 7 штандартов, жалованных императором Александром I и Николаем I. От александровских штандартов, участников походов Польского в 1831 году и Венгерского 1849 года (полк дошел только до Вилькомра), сохранились лишь древки, орлы и лоскутки полотнищ.

Говоря о штандартах вообще, нельзя не упомянуть о том, по меньшей мере, странном изменении, внесенном императором Павлом I в период его увлечения фрейлиной Анной Лопухиной. До этого времени на всех российских знаменах и штандартах имелась надпись «С нами Бог».

Император Павел I изменил эту надпись. Вместо нее все знамена и штандарты, за исключением только одних кавалергардских, получили новую надпись: «Благодать». «Анн» — по-еврейски значит «благодать».

Как было воспринято это нововведение в войсках, видно хотя бы из стихов преображенца С.Н. Марина (впоследствии начальника внутреннего Преображенского караула в Михайловском замке в трагическую ночь 11 марта 1801 года). В одном из своих стихотворений «Бог» — Марин пишет:

Могу ли тайну ту понять,Что Анна греческа по-русскиСвятая значит Благодать?Могли ли руки твои дерзкиУкрасить шапки гренадерски,Знамена, флаги кораблейЛюбезной имени твоей?[64]

В.Н. Звегинцов

Русские знамена, потерянные под Аустерлицем

Сколько русских знамен было потеряно под Аустерлицем? На этот вопрос ответить точно невозможно.

Данные, извлеченные из французских источников, страдают своей неполностью. «Сорок пять», — пишет Паскаль в своей «Истории армии», не отделяя, однако, русских от австрийских. «Штандарты Русской Императорской Гвардии», — утверждает прокламация Наполеона. «40 знамен русских и австрийских», — пишет ген. Ниокс, директор Музея инвалидов, посвятивший трофеям французской армии весьма документальный труд. Отсылая взятые знамена в Париж, Наполеон сообщает: «Мы взяли у неприятеля 45 знамен».

Из полковых историй французских полков мы извлекаем следующие данные: 42-й пехотный полк взял два русских знамени, 48-й пехотный полк тоже два, как и 108-й. 5-й кирасирский — одно неприятельское знамя; 5-й конноегерский — одно русское знамя; гвардейский конноегерский — русское знамя; 26-й конно-егерский — три штандарта; 36-й пехотный полк сообщает о взятии 13 русских знамен.

Цифра внушительная, которая все-таки может быть принята на веру, принимая во внимание, что на этот полк была возложена миссия сбора трофеев, оставленных разбитыми в Сокольницах колоннами. Весьма возможно, что именно здесь, среди тел убитых, были найдены древки знамен, сохраненных в плену. Но если подвести и итоги, то число все-таки не превышает 25. Это число мы и примем как указанное, по французским источникам, число потерянных русских знамен.

Перейдем теперь к русским источникам.

Немедленно после сражения русская армия подсчитала недостающие знамена. Таких оказалось 32. Цифра значительная и которая как будто бы подтверждала победные «Бюллетени Великой армии». Не забывая того, что каждый русский пехотный полк имел в строю 6 знамен (два на батальон) и что 164 знамени принимали участие в Аустерлицком сражении, массивная потеря знамен была особенно чувствительна сердцу императора Александра.

Однако новые факты стали неизменно уменьшать цифру потерянных знамен. Уже через несколько дней после сражения отдельные солдаты стали возвращаться в свои полки с вынесенными ими полотнищами знамен. 26 декабря 1805 г., подводя итоги, Кутузов доносил царю, что число потерянных знамен ограничивается 24. К его рапорту был приложен список полков, потерявших знамена. К сожалению, список этот был утерян и до нас не дошел.

16 января 1806 г. Кутузов вновь доносил Александру о возвращении еще четырех знамен, представленных бежавшими из плена солдатами, и выводил заключение: «Итак, в руках неприятеля остается еще 20 знамен». Пользуясь случаем, он испрашивал высочайшее разрешение прибить на новые древки все эти спасенные знамена, честь коих не была поругана. Высочайшее разрешение последовало, и император щедро наградил отличившихся солдат. Вот полки, о которых идет речь, и имена чинов, спасших знамена:

КУРСКИЙ мушкетерский — 1 знамя, спасено подпрапорщиком Лавровым. Будучи раненным, Лавров передал знамя подпрапорщику Свирчевскому, который бежал из плена (рапорт Кутузова от 24 декабря 1805 г.).

ГАЛИЦКИЙ — 3 знамени, спасены подпрапорщиками Бубновым, Куфаевым и унтер-офицером Волковым, которые бежали 24 ноября из Брюнна.

БУТЫРСКИЙ — 2 знамени, вынесенные подпрапорщиком Измайловым и рядовым Шанаиным (донесение Кутузова от 24 декабря 1805 г.).

ПЕРМСКИЙ — 3 знамени, одно из них спасено подпрапорщиком Стариковым, подробности спасения остальных двух отсутствуют (рапорт от 12 января 1806 г.).

НАРВСКИЙ — 1 знамя, вынесенное подпрапорщиком Гавриленко.

АЗОВСКИЙ — 1 знамя, спасено унтер-офицером Старичковым, умершим от ран и перед смертью передавшим знамя рядовому Чайке, Бутырского полка.

ПОДОЛЬСКИЙ — 1 знамя, вынесено подпрапорщиком Лезиком.

Все эти полки принадлежали к колоннам генерала Пржебышевского и де Ланжерона, окруженным и уничтоженным в последних боях у озер.

История Аустерлицких знамен не останавливается на этих данных. До 1808 г. число потерянных знамен будет неуклонно уменьшаться.

7 февраля 1806 г. Кутузов доносит царю:

«Гренадер Нарвского мушкетерского полка Петр Нестерев нашел под Аустерлицем на теле убитого знаменщика полковое знамя. Будучи взят в плен, он отделил его от древка и спрятал под своей одеждою, он бежал и представил мне знамя». Нестеров был произведен в унтер-офицеры и пожалован 100 рублями золотом. 27 июля 1806 г. министр иностранных дел передал государю три знамени, которые ему были присланы российским посланником в Вене. Это были:

— знамя Бутырского полка, спасенное подпоручиком Лаптевым. Лаптев доносил, что знамя было ему передано смертельно раненным подпрапорщиком Садиковым. Пленный офицер передал знамя в Люневиле русскому чиновнику Званкову, который переправил его в Вену;

— знамя Нарвского полка, спасенное капитаном Гофманом;

— знамя Пермского полка, сохраненное подполковником Кузнецовым. Таким образом недоставало уже не 20, а 16 знамен.

В ноябре 1806 г. генерал Эссен писал ген. — адьютанту Ливену:

«Начальник 10-й дивизии, генерал Меллер-Закомельский, отправил ко мне унтер-офицера Замарина со знаменем Азовского полка. Будучи раненным под Аустерлицем картечью и штыком и придя в себя ночью, Замарин нашел среди тел убитых знамя, древко которого было перебито в двух местах. Отделив полотнище от древка, Замарин спрятал его в подкладке своего мундира. Находясь в плену в Дижоне, затем в Люневиле, он бежал в Австрию и достиг России. Замарин был произведен в подпоручики».