Академический зигзаг. Главное военно-учебное заведение старой России в эпоху войн и революций - Андрей Владиславович Ганин

Оперативная информация профессорско-преподавательскому составу поступала от слушателей, работавших в штабе фронта, причем сам Андогский там бывал неоднократно. Как отмечал один из участников событий с советской стороны,

в городе и в самом штабе работала прекрасно сорганизованная контрреволюционная группа офицерства, имевшая связи с различными городами Советской Республики и Москвой. В эту организацию были вовлечены чуть ли не все офицеры казанского гарнизона и штаба Вост[очного] фронта (из всех офицеров штаба остались нам верными только 25–30 чел.). Мне думается, что в исходе боя в самом городе Казани организованное офицерство и сыграло решающую роль.

Рябиков вспоминал, что «все пребывание в Казани имело целью возможно менее себя выявить и о себе напоминать и выжидать событий, которые должны были разыграться». Члены конференции даже не ходили в академию и лишь иногда встречались в городе.

В начале августа 1918 года развернулась ожесточенная борьба за Казань, которая 7 августа была занята частями Народной армии созданного летом 1918 года в Самаре Комитета членов Учредительного собрания (Комуча). Эвакуации академии не было, поскольку якобы Вацетис убедил Троцкого в том, что положение города достаточно прочное. Возможно, на противника работал кто-то из бывших слушателей академии в штабе.

По свидетельству бежавших от белых осенью 1918 года слушателей младшего ускоренного курса большевика А. А. Полякова и беспартийного В. М. Григоровича, падение Казани оказалось для них полной неожиданностью, так как ни комиссар академии, ни курсовые старосты их ни о чем не информировали. «Нервность слушателей, находящихся в стенах академии, ввиду полной неопределенности положения достигла крайнего напряжения, собирались разрозненными кучками, выжидая распоряжений руководителей». В то же время старший класс 3‑й очереди, по тому же свидетельству, держался обособленно. Это и неудивительно, если учесть, что младший курс был большевизирован и перспектива попадания в плен этим слушателям не сулила ничего хорошего. Часть слушателей младшего курса в итоге ушла к красным. Сделано это было как по идейным причинам, так и в силу обстоятельств (многие находились в это время в отпусках и командировках). Но не менее 76 слушателей попали в антибольшевистский лагерь и поступили в Народную армию и другие формирования.

В день падения города матросы провели у Андогского обыск. Впоследствии выяснилось, что чекисты располагали списком членов конференции с указанием их адресов.

Рябиков отмечал, что в связи с боями за Казань

на душе было и радостно, и беспокойно, так как мелкая случайность в виде, например, обыска или просто вторжения в дом красноармейцев [5] могла сразу же нарушить все расчеты и надежды…

Особенно напряженно переживалась последняя ночь… Наконец рано-рано утром 25 июля ст[арого] ст[иля] (7 августа по новому стилю. – А. Г.) слышу мерный звук движения пехоты и вижу в окно отряд чехов с красно-белыми значками, в полном порядке проходящих мимо дома.

Немедленно выбегаю, бросаюсь к чехам со словами приветствия и присоединяюсь к ликующим группам населения; кто-то мне сунул винтовку, с которой я и пошел разыскивать начальника академии.

На улице же встретил генерала Ю. Д. Романовского, стоявшего во главе местной белой организации и уже формировавшего отряд.

Радостно с ним расцеловавшись, пошел дальше. У А. И. Андогского уже был кое-кто из наших, выяснилось, что еще совсем недавно недалеко от квартиры Андогского был небольшой бой.

Одним из итогов взятия Казани стало то, что красные лишились старой академии, в результате чего им пришлось в экстренном порядке с нуля создавать новую, что удалось осуществить к декабрю 1918 года.

Бои за Казань стали важным уроком для зарождавшейся Красной армии. Среди прочего стало ясно, что не все слушатели академии поддерживали белых. Некоторая часть, не только в силу обстоятельств, но и по идейным причинам, пошла за большевиками. Не случайно находившийся под Казанью Троцкий 11 августа 1918 года издал в своем поезде приказ:

В полученных мной донесениях указывается, что многие молодые генштабы (то есть «офицеры Генерального штаба» последних выпусков) в недавних боях на Восточном фронте сражались геройски. Считаю долгом своим довести об этом до сведения всей страны. Стало быть, старое кадровое офицерство выделило из себя не одних изменников и тушинских перелетов [6] , которые продают себя поочередно каждой из воюющих сторон. Среди молодых «генштабов» немало таких, которых революция связала с рабочим народом и советской властью. Честь им и место. Изменники будут раздавлены, а молодые генштабы будут призваны строить Рабочую и крестьянскую Красную армию возрожденной России.

С этим был согласен и Вацетис, по свидетельству которого «молодые генштаба, приданные штабу, исполняли свой долг честно и самоотверженно».

Андогский и Иностранцев отмечали, что занявшие Казань подполковник В. О. Каппель и капитан А. П. Степанов оба учились в академии. Правда, Степанов проучился на ускоренных курсах лишь около полутора месяцев, но всячески подчеркивал свою принадлежность к генштабистам (хотя по дореволюционным правилам он к ним не относился).

Подробное свидетельство о захвате академии в Казани оставил близкий друг и соратник известного политического деятеля того времени, руководителя «Союза защиты Родины и свободы» Б. В. Савинкова по подпольной борьбе прапорщик Флегонт Клепиков (позднее – адъютант недоброжелателя Андогского генерала В. В. Рычкова, одного из организаторов кампании против академии в конце 1918 года). Клепиков участвовал в уличных боях при штурме Казани с полуэскадроном корнета Б. К. Фортунатова из отряда Каппеля, чехословаками капитана А. П. Степанова, сербами майора М. Благотича и группой савинковцев под началом поручика Балуева. 6 августа штаб отряда располагался на Рыбнорядной улице, куда в этот день прибыл еще один из савинковцев генерал-лейтенант Ф. П. Панов. С целью захвата штаба советского Восточного фронта, находившегося во флигеле гостиницы П. В. Щетинкина, небольшой отряд был выдвинут на Большую Проломную улицу. После захвата штаба Клепиков с двумя офицерами стал прочесывать город, стремясь занять академию.

Поскольку Клепиков был командирован Савинковым в Казань еще в июле, после провала антибольшевистских восстаний в Ярославле и Рыбинске, он имел возможность ежедневно бывать в гостинице «Волга» с разведывательными целями и даже обедал там в ресторане. Он постоянно видел там начальника академии Андогского, профессора Иностранцева и других. По мнению Клепикова, «вся академия Генерального штаба с профессорами и 300 обучавшимися старыми кадровыми офицерами прежней армии осталась на службе у большевиков добровольно с первого же дня большевистского переворота, которые создавали Красную армию и вели операции против белых войск и обслуживали советскую власть». Понятно, что белый подпольщик, люто ненавидевший большевиков, не собирался вникать в