Истребительные батальоны НКВД в период Великой Отечественной войны. Организация, управление, применение. 1941—1945 - Тимофей Дмитриевич Медведев

имеющиеся резервы, в том числе истребительные батальоны, бойцы и командиры которых имели хотя бы начальную военную подготовку. Но подразделения не смогли выполнить стоящие перед ними задачи в момент московской паники. Возможно, столь низкая эффективность стала одной из причин передачи подразделений в состав ополченческих дивизий.

Однако областные истребительные части данные преобразования не затронули, их численность в течение октября 1941 года не упала, оставаясь на уровне 15–16 тысяч человек[262]. Предположу, что это также связано с оперативностью формирования дивизий московских рабочих и тем, что ресурсы для них изыскивались в основном силами Московского гарнизона и местного городского партийного комитета. Более того, 22 октября 1941 года начальник управления НКВД по Москве и Московской области М.И. Журавлев в докладной записке в адрес заместителя Л.П. Берии и начальника Московской зоны обороны комиссара государственной безопасности 3-го ранга И.А. Серова поставил вопрос о передаче истребительных батальонов, оказывающихся в прифронтовой зоне, в состав частей РККА[263]. Главной причиной называлась невозможность обеспечения частей боеприпасами и материальным довольствием. Несмотря на логичность подобного хода, нужно учитывать, что батальоны при начале боевых действий в районе их дислокации повсеместно подчинялись командирам РККА и использовались ими, при этом оперативно не переводясь на обеспечение поднарядам Красной армии. В дальнейшем, в случае сохранения боеспособности, истребительные части зачислялись в состав стрелковых соединений регулярной армии.

Судя по всему, в условиях быстрого прорыва немцев на московском направлении обозначенные сложности стихийного переподчинения подразделений стала особенно актуальной для местного управления НКВД, которое пыталось снять с себя задачу по обеспечению подразделений, находящихся в районе линии фронта, а также решить перманентную проблему непродуманности их подчинения. Однако Серов запретил передачу областных батальонов РККА, оставляя контроль над ними в руках органов госбезопасности, в том числе для подготовки партизанских отрядов и контроля над тылом в условиях наступления немцев.

В частности, в ноябре 1941 года в связи с опасностью захвата Москвы возросло количество забрасываемых в немецкий тыл партизанских отрядов и групп. Появилась специальная совместная директива МК ВКП(б) и УНКВД, в тексте которой содержались указания об активизации боевой деятельности диверсионных отрядов в непосредственной близости от линии фронта с целью нанесения максимально возможных потерь германским войскам[264]. Источником для пополнения и формирования диверсионных отрядов служили в том числе истребительные батальоны. Этот факт свидетельствует о чрезвычайной многозадачности батальонов, которые, создаваясь для решения вспомогательных задач в тылу, в моменты крупных военных кризисов оказывались на фронте или даже за его линией.

К концу месяца в каждом областном батальоне были подготовлены группы для выполнения диверсионных заданий в тылу противника. Их численность варьировалась от 10 до 100 человек, военнослужащие, входившие в подобные формирования, проходили дополнительную тактическую и огневую подготовку[265]. В дальнейшем группы, согласно графикам, составляемым командирами батальонов и офицерами регионального штаба, перебрасывались в расположение армейских частей, где переходили линию фронта, а в ряде случаев – участвовали в боях в качестве обычной пехоты. В достаточно большом числе случаев такие отряды не переходили линию фронта, а после перестрелок с немцами отходили в расположение РККА[266]. Говорить о степени эффективности подобных групп на основании имеющихся документов достаточно сложно, поскольку в большинстве донесений их командиров информация о потерях противника очевидно завышалась, а о собственных, напротив, говорилось как о единичных случаях. Однако практика отправки к линии фронта подобных диверсионных групп продолжалась вплоть до начала контрнаступления под Москвой, очевидно с целью нанести противнику максимально возможные потери и замедлить его продвижение к городу.

Важно проводить различие между партизанскими отрядами и диверсионными группами, для комплектования которых задействовались бойцы истребительных батальонов, и теми из них, которые создавались непосредственно на базе истребительных частей. Ресурс изучаемых формирований продолжал использоваться для комплектования диверсионных групп и после начала наступления под Москвой, однако военнослужащие подмосковных и московских батальонов передавались в иные структуры органов НКВД, занимающиеся подготовкой диверсантов, а не служили основой для создания партизанских отрядов[267].

Отдельно упомяну об истребительном мотострелковом полке УНКВД Москвы и Московской области, являвшемся одним из основных центров подготовки партизан в Московском регионе. Он был сформирован в середине октября за два дня согласно специальному приказу майора М.И. Журавлева. Первым местом его дислокации был Иоанно-Пред-теченский женский монастырь в районе Китай-города. Тренировки подразделение проводило на территории Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. В основном в полку состояли рабочие, сотрудники НКВД и милиции, а также некоторое количество студентов и аспирантов московских вузов. Также в состав полка вошли бойцы двух московских истребительных батальонов. К выполнению задач по охране объектов и патрулированию эта часть не привлекалась – ее личный состав готовился для проведения диверсий в тылу противника[268].

Всего с 15 ноября 1941 по 20 мая 1942 года из бойцов и командиров полка было сформировано 225 диверсионных групп общей численностью в 3678 человек[269]. Часть из них выполняли задания за линией фронта, некоторые не смогли ее перейти, отдельные отряды включались в состав лыжных батальонов РККА. При этом оценить реальную эффективность боевой работы партизанских отрядов фактически невозможно – данные от них поступали нерегулярно и носили очевидно завышенный характер.

Партизанские отряды также предполагалось создавать и на местном уровне с активным привлечением истребительных батальонов. Приказом М.И. Журавлева оперативные сотрудники НКВД и милиционеры, находящиеся на территории района, в котором идут боевые действия, должны были получать специальное разрешение на выезд. При оккупации основной состав районных управлений НКВД планировалось переводить на нелегальное положение вместе с истребительными батальонами. Однако чаще всего последние либо вливались в армейские части, либо отходили, либо вступали в бой с немцами и несли серьезные потери[270]. Обычно батальоны из оккупированных районных центров в случае сохранения боеспособности расформировывались, а личный состав передавался в другие части.

По состоянию на 25 ноября 1941 года на положении партизанских отрядов находилось 14 истребительных батальонов, «оставленных в тылу противника»[271]. К этим данным нужно относиться с известной долей скептицизма – устойчивой связи с партизанами зачастую не было, некоторые из них могли существовать только на бумаге, в отличие от диверсионных групп, засылаемых в тыл к немцам по линии НКВД, данных о деятельности оставляемых партизанских отрядов фактически нет. Всего, по оценкам секретаря МК ВКП(б) С.Я. Яковлева, с сентября 1941 по январь 1942 года из военнослужащих истребительных батальонов, в том числе прошедших обучение в спецшколе УНКВД Московской области (также известной как 88-й истребительный батальон), было сформировано порядка 30 партизанских отрядов и диверсионных групп, большая часть из которых принимала участие в боевых действиях в ноябре