Русские не сдаются. Жизнь за Россию - Николай Викторович Стариков

война, к Алексею Алексеевичу Игнатьеву стали приходить «ходоки». От белых, потом от эмигрантов, от разных организаций монархического и иного толка, от жуликов. И все требовали, просили, настаивали, чтобы граф Игнатьев как настоящий патриот передал средства на «святое дело». При этом генерал-майор Игнатьев не тратил на себя ни копейки: для того, чтобы прожить, они с женой даже выращивали шампиньоны!

И это длилось практически семь лет! Скандалы гремели периодически. Так, 25 марта 1921 года в Париже в одной из газет вышло интервью графа, в котором он настоятельно предлагал вместо пушек посылать в Россию тракторы! И тем самым прекратить Гражданскую войну, помочь русскому народу и помочь себе налаживать сотрудничество с нашей страной.

Алексей Алексеевич все давно для себя решил: он отдаст эти деньги России. Той, что была не эмигрантской Россией, не Россией, которую потеряли, а той, которая есть. То есть новой власти, которая выиграла Гражданскую войну, действовала как власть и восстанавливала Россию. Но как выйти на связь? Как это сделать?

И тут Алексей Алексеевич Игнатьев проводит многоходовую операцию. Сначала в 1923 году он посещает Международную ярмарку в Лионе, куда впервые приглашают делегацию Советской России. При этом дипломатических отношений между странами еще нет — лишь 30 октября 1924 года Франция признает СССР. Побеседовав с персоналом выставки и представившись им, граф Игнатьев встречается с некими «советскими гражданами», которые «по счастливой случайности» живут в том же отеле, что и он. Нет нужды пояснять, что военный агент России и разведчик, чей центр «исчез» в государственной катастрофе, встретился с теми, кто представлял новый «центр». Игнатьеву посоветовали съездить в Берлин, где уже есть посольство. Туда он и отправился. Встретился с ним не полпред (посол), «проявивший крайнюю осторожность». И было отчего ее проявить. Приезжает граф, военный атташе исчезнувшей империи, просит о паспорте Советской России, возвращении на Родину и вежливо настаивает, чтобы выяснить, «насколько интересует Советское правительство вопрос о сохраненных мною миллионах в Банк де Франс и связанном с ними моем финансовом плане»[67].

В Москве не спешат, уж слишком невероятной выглядит вся эта история. Сотрудник берлинского посольства «проездом» прибывает в Париж и передает Игнатьеву приказ товарища Чичерина «держаться и ждать указаний». Понятно, что его проверяют, что к делу подключается советская спецслужба. Но ведь дипотношений с французами нет, на дворе конец 1923 года, и надо действовать аккуратно, чтобы Игнатьева не обвинили в шпионаже и не конфисковали его миллионы.

Наконец, советское диппредставительство открывается и в Париже, и Алексей Алексеевич получает приглашение на встречу с Леонидом Борисовичем Красиным, личностью легендарной и крайне интересной. Один из тех большевиков, кто занимался пикантными и важными финансово-оружейными вопросами. Он станет на год первым послом СССР во Франции. Нельзя исключать, что именно ситуация с миллионами Игнатьева послужила причиной, что именно Красина Москва отправила для решения деликатного вопроса. За год Леонид Борисович все решил и уехал послом в Лондон, где через два года, в 1926 году, и скончался.

Встречу с Красиным Игнатьев в своей книге описал. Но полагаю, что самое интересное он публиковать не стал. Не положено.

«Я много слышал о вас. Я в курсе ваших отношений с французами, но как жаль, что в годы революции вы были не с нами, — начал полпред. <…> — Вы были во Франции, а не в России, — объяснил уже мягче свою мысль Красин. — Не правда ли?

— Так точно, но с контрреволюцией боролся и революцию защищал, — уже оправившись, твердо ответил я.

— Но успокойтесь, — неожиданно, даже улыбаясь, продолжал Леонид Борисович. — Мы тоже знаем, что будь на вашем месте, Алексей Алексеевич, другой человек, возможно, от казенных денег следа бы не осталось. Любители использовать их во враждебных Советскому Союзу целях всегда бы нашлись, а вот здесь таких граждан, которые их бы не тронули и не дали бы тронуть, пожалуй, встретить очень и очень трудно»[68].

Далее Красин и Игнатьев обсудили план передачи «Советскому правительству ста двадцати пяти миллионов, хранящихся в Банк де Франс, пятидесяти миллионов, хранящихся в других парижских банках, и пятидесяти миллионов, оставшихся на руках промышленников»[69].

Понять дальнейшие события несложно, если помнить, что граф был разведчиком, который мог передать не только огромную сумму денег, но и агентуру, связи, информацию[70]. Поэтому граф Игнатьев едет в Москву, а оттуда… возвращается работать в Париж! В торгпредство СССР, имея новенький серпасто-молоткастый паспорт. Он задержится во Франции еще на 12 лет, но таков был его долг.

16 декабря 1936 года народный комиссар обороны Союза ССР К. Е. Ворошилов обратился к Сталину с докладной запиской:

«Бывший генерал, граф и “русский военный агент” во Франции, а ныне советский гражданин и служащий Наркомвнешторга в Париже тов. А. А. ИГНАТЬЕВ просит принять его как старого военного специалиста на службу в Красную Армию и дать ему возможность работать в Советском Союзе, а не за его пределами.

А. А. Игнатьев имеет, несомненно, большие заслуги. Находясь во время войны в Париже в качестве русского военного представителя при французском генштабе и ведая миллионными военными заказами царской армии, он сумел после революции не отдать белым ни копейки русских денег, несмотря на то, что их с него требовали не только белогвардейцы, но и французы. Все права на суммы находились в “Банк дэ Франс” и все отчеты по ликвидации военных заказов т. ИГНАТЬЕВ передал первому советскому полпреду тов. Красину. С этого же времени он стал советским гражданином и непрерывно работает в Парижском торгпредстве на разных должностях. Тов. ИГНАТЬЕВ несколько раз приезжал в Советский Союз, был в своих прежних имениях, после чего поместил в левобуржуазной прессе восторженные статьи о значении и успехах совхозов и колхозов.

Кроме того, тов. Игнатьев помогал нам и в специальной работе…

Предлагаю: удовлетворить просьбу тов. ИГНАТЬЕВА А. А. и принять его на службу в Красную Армию (на нестроевую должность) после окончания порученных ему дел “Международной Книги” и работы, связанной с Парижской выставкой 1937 г.

Прошу утвердить это предложение»[71].

Сталин утверждает эти предложения. Игнатьев окончательно вернется в Советский Союз в апреле «того самого» 1937 года. С ним не произойдет ничего плохого, и Алексей Алексеевич благополучно поселится в доме № 17 в Лубянском проезде. Это был очень непростой дом — его до сих пор называют «Генеральским». В сталинское время в нем проживала элита элит, и именно там поселились после своего возвращения граф Игнатьев с супругой.

С собой Алексей Алексеевич привез архив Русской военной миссии во Франции, который позже был передан в ЦГВИА (Центральный государственный военно-исторический архив СССР)[72]. Алексею Алексеевичу присвоили звание генерал-майора Красной