Измена. Простить, отпустить, отомстить? - Каролина Шевцова

стоило мне показаться в коридоре. Тим бросил на меня короткий, обжигающий взгляд, пожал руку отцу и Никите, поцеловал ладошку бабушке (у него не было шанса, она сама подставила ему сухую, усыпанную кольцами лапку прямо под нос) и, подхватив сонную Тому, первым вышел на улицу.

 

Глава 49

- Я уже могу сказать, что ты фантастический? – целуя Тимура в шею, я медленно опускалась вниз,

- Почему «уже»? Для таких комплиментов повод не нужен.

- Хорошо, тогда без повода: Тимур, ты просто гений!

Я схватилась ноготками за его плечи, чтобы вжать сильное тренированное тело в простынь и сделать с ним… сделать с ним… ух, да я сейчас сожру своего мужика! И начну, пожалуй, с родинки у него на груди. Ну что за секс ходячий, просто взгляд не отвести!

- Ты невероятный, - шептала я, целуя его влажную от пота кожу, - ты замечательный, ты самый умный!

- Ммм, - невнятно простонал он, а я продолжила.

- То как ты обвел сегодня моих родителей, я до сих пор в восторге от этого.

Ну вот. Знала же, что мужчины любят не ушами, так чего рассыпалась в комплиментах? Лучшая прелюдия для мужика это борщ и чистая, на все готовая женщина, в чем я снова убедилась, когда меня остановили и, держась за волосы, приподняли вверх.

И там на меня смотрело не расслабленное в экстазе лицо, а недоумевающая мина.

- Ты о чем?

- Да так, потом объясню, - прерываться не хотелось, но кто меня будет спрашивать.

- Нет, давай сейчас. Что ты имеешь ввиду под этим своим «обвел родителей»?

- Обвел - значит обманул, - как для дошкольника объяснила я.

Тимур нахмурился.

- Обманывать родителей… Девочка, тебя в каком детском доме подобрали? Что за дворовые понятия? И потом я им не врал.

- Ну как же, а про новую работу, про собеседования, про то, как тебя очень хочет видеть своим тренером этот… как его…

- Не как его, а Армен Царукян. И я не врал, я действительно ездил, чтобы встретиться с ним и его отцом.

Тимур скинул с себя одеяло и сел на кровать, тем самым обозначив, что секса не будет. Да у меня и самой теперь не очень стояло, так что я, подтянув колени поближе к подбородку, обхватила себя руками и задумчиво посмотрела в окно. Очень жаль, что Савранский вместе со своими тюбиками для оволосения забрал и сигареты. Почему-то хотелось курить.

- Ты ездил в Питер? Но как?

- Как все. Купил билет, сел на ласточку и через пару часов оказался там.

Я горько усмехнулась. Когда не надо, у Тимура прорезывалось чувство юмора.

- Я имею ввиду - когда. Почему мне не сказал?

- Не хотел говорить раньше времени.

- А теперь время видимо пришло.

- Разве нет? – Он устало почесал переносицу. – Ты привела меня на знакомство к родителям, я обозначил намерения и рассказал, как именно могу нести за тебя ответственность.

- Мне пять?

- Не понял.

И лицо такое… дуболомное, будто реально не понимает, что не так!

- Конечно, не понял. Говорю, мне пять лет, чтобы за меня ответственность несли? Или тебя об этой ответственности просили?

- А разве нет? Ты привела меня в свой дом, к своему отцу, что я должен был делать? Подарить коробку конфет из твоего серванта и сесть обсудить футбол?

- Да хоть бы и так!

Я начинала кипятиться. Бесила не сама ситуация, а то, с какой невозмутимостью мне о ней вещал Тимур. И впрямь, ничего не случилось, я просто только что сообщил тебе, что мы переезжаем в Санкт Петербург. Нет, дорогая, сначала я сказал обо всем твоему батюшке, а уж потом соблаговолил кинуть весточку тебе. Как переезжаем? Очень просто, млять! Купим билет, сядем на ласточку и через пару часов там!

Оторвавшись от мягкой перины, я развернулась в сторону двери и свесила ноги вниз. Теперь мы с Тимуром зеркалили позу друг друга. Он на своей стороне кровати, я на своей, а посередине не матрац, а пропасть непонимания и что-то еще, холодное и противное. Кажется, так выглядит первая ссора.

- Настя, что плохого в том, что я хочу взять ответственность за свою будущую жену?

- Хм. Не знаю. Может в том, что будущая жена узнает обо всем последней?

- То есть, скажи я это неделей раньше и реакция была бы другой?

Я зло рассмеялась. Ну, конечно! А теперь нужно вывернуть мои слова наизнанку.

- Моя реакция, вероятно, тебя не сильно волновала. И что, когда мне паковать зонтики и антидепрессанты в этот вонючий Питер?

- Тебе не нравится город?

- Мне не нравится то, что ты не сказал мне о своих планах туда поехать!

Я взорвалась! Внутри меня что-то клокотало. Невысказанные обиды, неприятие реальности, боль, в конце концов. Да, мне было больно от того, что любимый человек не удосужился сообщить о таком важном решении! Не поделился, не позвонил, а сказал вот так, моим родителям!

В голосе звенели слезы. Их еще не было, глаза оставались сухими, но я уже дрожала от накатывающей истерики.

Тимур, услышав это, обнял меня за плечи и повернул к себе. Взгляд хмурый, непонимающий, будто он имел права что-то не понимать!

- Девочка, услышь меня. В какой момент я должен был рассказать о своих планах? Как ты себе это представляешь? Когда познакомились? Привет, я Тимур, хочу тебя трахнуть и потом поеду в Питер? Или когда все стало серьезно? Типа, хэй, киса, купил презервативы и дождевик, погнали в Петербург? Или когда съехались? Вроде как, обои новые не выбирай, в Ленинградской области все равно так влажно, что придется красить стены?

- Ты мог сказать это на прошлой неделе.

- Ты работала, Насть. На прошлой, на позапрошлой, а на поза позапрошлой ты вырубилась пока снимала ботинки, и я перенес тебя спящую на кровать. С твоим графиком все наше общение сводится к паре фраз между сексом, так что не надо обвинять меня в том, что я о чем-то не сказал. Я пытался намекать все это время, но меня не слышали.

- Какая трагедия! Тебя не услышали!

Тимур с удивлением посмотрел на меня, и от этого взгляда вдруг стало стыдно.

- Девочка, - голос неожиданно мягок, но меня не обманули эти кошачьи нотки, он злился, - не надо разговаривать со