Госпожа Медвежьего угла - Светлана Богдановна Шёпот

class="p1">Одежда Ивара была очень плохого качества. По сути, отец семейства являлся вторым человеком в доме после Валенсии, которым пренебрегали. Все тщательно заработанные извозом деньги он отдавал жене, а та тратила их на себя и любимых детей. Ивар никогда не роптал на это, позволяя.

Большую часть времени Ивар вел себя, как слабохарактерный человек, которому безразлично на то, что происходило вокруг него. Тем удивительнее было, что в этот момент мужчина решил вмешаться.

Убедившись, что жена ничего не собирается говорить, Ивар посмотрел на Валентину. Честно говоря, от его пустого взгляда было несколько не по себе. Валя вдруг подумала, что мужчина перед ней может быть более опасным, чем казалось на первый взгляд.

– Что ты хочешь? – спросил он резко.

Валентина окинула человека новым взглядом.

– Я уже сказала, – ответила она.

– Ты знаешь, что у нас таких денег нет и не будет, – произнес Ивар. – Даже если мы продадим дом, этого не хватит, чтобы оплатить всю сумму.

Валентина знала это. Все-таки две тысячи серебряных монет – это двадцать золотых. Возможно, для столицы подобная сумма не деньги, но для такой глуши столько золота – целое состояние, за которое и убить могли.

– Знаю, – откликнулась Валентина и хмыкнула. – Ваша семья так же знает, что у меня нет восьмидесяти монет, но это не помешало Иглене потребовать их от меня.

Мужчина отрывисто кивнул. Валентина заметила, как он искоса взглянул на священника, а затем вернул взгляд к ней.

– Она просто не хотела, чтобы ты уходила, – произнес он.

– Я заметила, – Валя хмыкнула. В толпе послышались согласные смешки. К этому моменту даже те, кто изначально не знал сути конфликта, все осознали. – Только не надо убеждать меня, что ее нежелание основано на родственной любви, – добавила Валентина. – И вы и я знаем, по какой причине ваша жена так против моего ухода.

Ивар сдвинул брови чуть сильнее, но ничего на это не сказал.

– Пойдешь в суд? – спросил он, проигнорировав ее замечание.

Валентина пожала плечами.

На самом деле, вряд ли. Кто знает, как на подобную угрозу могли отреагировать деревенские жители, которые желали оставить свои преступления там, где они есть сейчас. В конце концов, на рудники не хотелось никому. Но прямо говорить об этом Валя не собиралась.

– Будем считать, что ты нам ничего не должна, – заговорил снова Ивар. Он явно воспринял ее движение, как положительный ответ.

– Эй! – воспротивилась Иглена. Выскочив из-за плеча мужа, она уставилась на него гневно. – Как это ничего не должна?! С чего ты решил…

Она не договорила, так как Ивар схватил ее за руку и толкнул в сторону сына.

– Уведи ее домой, – приказал-попросил он. Его взгляд упал на напуганных дочерей. – И их тоже.

Девушки не стали спорить с отцом. Они вцепились в мать, которая таращилась на мужа так, будто впервые видела его, и бросали по сторонам испуганные и нервные взгляды.

– Мама, идем, – позвал Иглену Брон. Взяв ее за плечо, он настойчиво потащил женщину прочь. Селяне, словно вода, расступились в разные стороны, позволяя семье пройти.

Некоторые из них вытягивали шеи, чтобы получше рассмотреть скандальную семью. Женщины то и дело шептались друг с другом, едва ли не показывая пальцем в сторону уходящих.

Когда те скрылись за деревьями, жители деревни снова обратили взгляды на Валентину и стоящего напротив Ивара. Валя видела, с какой страстью люди наблюдали за ними. Казалось, еще немного, и они начнут вибрировать от нетерпения.

– Итак? – спросила Валентина Ивановна, желая продолжить с того места, на котором они остановились.

– Я уже сказал, что мы можем считать, что ты нам ничего не должна, – повторил Ивар и продолжил: – А наш долг… Таких денег у нас нет.

– Вы можете выплачивать медленно, – предложила Валя.

Ивар качнул головой.

– Ты готова ждать десятилетиями? Учти, Иглена не оставит тебя в покое все эти годы.

Валентина скривилась. Она понимала, что Ивар прав. Нрав у тетки был въедливый. Она не простит. Будет ходить без конца и скандалить.

Можно было, конечно, уехать, но в эту пору молодой девушке одной было не так легко путешествовать. Да и на что уезжать? Денег совсем не было. Для обустройства на новом месте требовался хотя бы какой-то начальный капитал.

Вздохнув, Валентина окинула взглядом свою хижину. Жить в ней в таком состоянии было попросту опасно, но кусок земли – это в разы больше, чем ничего.

– Тогда, – начала Валя, оценивающим взглядом окидывая Ивара. Мужчина был крепок. Возможно, его тело не было полностью здорово, но в нем еще таилось много силы, – я могу предложить другой вариант.

– Какой? – спросил Ивар. Судя по всему, он надеялся, что Валентина простит им долг так же, как он простил их, но Валя не собиралась так просто отказываться от возможности.

Изначально она упомянула оплату труда как возможность избежать собственного навязанного долга, но раз все зашло так далеко, то Валентина собиралась использовать ситуацию в свою пользу по максимуму.

Вместо того, чтобы ответить сразу, Валентина Ивановна хлопнула ладонью по полусгнившему бревну.

– Как видите, мне нужна здесь небольшая помощь. Сама я не смогу поправить свой новый дом. Вот с этим вы мне и поможете. Как вам такой вариант?

Глава 11

Ивар, услышав ее предложение, медленно осмотрел почти рухнувшую и разрушенную хижину. Не было сомнений, что еще пара лет, и та совсем развалится.

На его лице появилось угрюмое выражение.

Он просто представил, сколько потребуется усилий, чтобы все здесь восстановить. Впрочем, если не пилить бревна…

– Сруб, конечно, придется делать новый, – произнесла Валентина.

По виду Ивара она вполне могла догадаться, о чем тот думал. Да, конкретно в этот момент мужчина взял на себя управление ситуацией, но это не означало, что он внезапно стал добрым и трудолюбивым человеком.

В конце концов, Ивар вполне спокойно двенадцать лет наблюдал, как его жена использует племянницу в домашнем труде, чтобы не заниматься делами самостоятельно. И его это полностью устраивало.

Он был таким же ленивым, как и Иглена. И судя по его лицу, он не хотел утруждать себя лишней работой, поэтому Валя поспешила дать понять, что она возьмет по максимуму.

– Кроме этого, – продолжила она, – мне