Карты, деньги, два клинка. Том 2 - А. Байяр

Значит, тебе выпадет честь стать первым из ныне живущих смертных, кто засвидетельствует сие чудо расчудесное! И, к моему глубочайшему сожалению для нас обоих, пока что это единственный вариант, который может сработать. Ну, подключи всю свою природную харизму, что ли… — развел он руками. — Соблазни, привлеки, покайся. Не знаю. Чтобы предотвратить то, что предотвратить невозможно, следует сделать то, что невозможно сделать!

— Гениально, — закатил я глаза.

— Ежели у тебя другие варианты имеются, можешь воспользоваться ими в любой момент, я не против. Но ни при каких условиях я не дам этой наглой девке восторжествовать, — резко изменился божок в лице. Губы его скривились, тени пролегли под глазами, в голосе прозвенели стальные нотки. — Мы на одной стороне, Даггер. Но ровно до того момента, пока ты не окажешься под сиськами Талии. Если же такое когда-нибудь произойдет вновь, ты сильно огорчишь меня. И не дай боги тебе однажды увидеть меня в гневе…

Эзраил испарился так же стремительно, как появился здесь, однако разговор с ним вогнал меня лишь в еще большие думы.

Значит, мне необходимо заручиться поддержкой одного из местных богов, чтобы тот разрушил печать окончательно? Или же нарисовал на моем теле свою…

Из огня да в полымя, как говорится. А свобода — всё еще самый ценный дар, каким только можно владеть.

* * *

Путь наш продолжился еще до восхода солнца. На часах было четыре, когда мы свернули лагерь и отправились в Джакард.

Ночь, проведенная без сна, совершенно не давала о себе знать. Всё потому, что мозг был занят тщательным обдумыванием слов Эзраиля. Отыскать земного бога, будучи одним из смертных — задачка не из простых. Особенно, если ни с какими богами мне контактировать не хотелось категорически, а им, понятное дело — со мной.

За подробностями, интересовавшими меня, обратился всё к тому же Саймону. Он являлся человеком подкованным в вопросе религии, обучался в церковной школе и вообще был близок ко всей этой теме как никто другой из числа моих знакомых.

— Спрашиваете, спускались ли когда-нибудь боги к нашим смертным? — переспросил он и хорошенько так призадумался. — Насколько знаю из писаний, пару раз такое и впрямь бывало. В начале зарождения мира, и то не напрямую.

— Не напрямую — это как?

— Боги говорили с пророками на каком-то эфемерном уровне, а они, в свою очередь, передавали остальным слово божие. Религия всех четырех Империй строится по большей части на пророках. Никто не видел воочию, но верят все на слово. Как-то так. А вы чего это, благородный господин, в религию податься решили? Гиблое же дело — по себе знаю.

— Даже Джакард пророки не обошли стороной! — заслышал наш разговор Динар издалека и решил разбавить его одной из своих увлекательных историй. — Было это примерно в первом веке, никто не может сказать точно. Но забрел в город странный бедняк в грязных одеяниях. И излучал он собой ауру внеземную, и люди сбежались поглазеть на него…

Нет, пророки мне были не интересны. Мало ли, кто и что кому передал. Необходимо было связаться непосредственно с теми, кто сумел бы поставить Талию на место и вернуть мне свободу, которая с каждой секундой становилась от меня всё дальше. Чертова печать…

— Не всё еще потеряно, господин Марк, — прервал мои мысли Саймон. Вернее, прочел их, а уже после этого прервал. — Если ваша связь с богами Скардии настолько сильна, может быть, вам удастся привлечь к своей персоне и земных? Подобное тянется к подобному. Они могут услышать ваш зов, но откликнутся ли на него?.. Зависит только от вас.

— Откликнутся ли?.. — задал вопрос самому себе и тут же на него ответил.

Уж сколько раз я читал молитвы к Троице, когда заучивал их наизусть, но за всё это время ни разу не ощутил божественного присутствия. Даже в соборе, где, казалось бы, их присутствие должно ощущаться особенно остро — ничего. Пустота. Магия света есть, а богов, дарующих владение ею — нет.

Не хотелось верить в то, что слова Демуры оказались истиной, но на деле выходило, что высшие силы мира сего затаились и наблюдают за своими творениями издалека. Тогда кто я для них такой? Мелкая сошка, да к тому же находящаяся под прямым влиянием иномирской богини. А печать на спине — мой ошейник, который с каждым днем будет затягиваться всё туже и туже. Незавидная судьба, и всё же… всё же хотелось бы для себя другой.

— Есть в пустыне места, где усталые путники могут отдохнуть и пополнить припасы перед тем, как снова отправиться в путь, — вещал Динар, вышагивая на верблюде впереди всей процессии. — И места эти зовутся оазисами. Один из них как раз виден впереди, но спешу вас предупредить — не все оазисы одинаково хороши. В любом случае, не все таковы, как на картинках в туристических справочниках, уж я-то знаю! Мне ли не знать?

И он оказался по-своему прав. Когда мы въехали на территорию так называемого оазиса с парой-тройкой обветшалых домиков и собственным водоемом, картина перед нами предстала неприглядная.

Жители собрались в небольшую кучку рядом со столбом, к которому был привязан обнаженный по пояс мужчина. Следы побоев, свалявшиеся длинные волосы и такая же борода, обгоревшие плечи… Я сразу признал в нем раба. Человека, работавшего в поте лица от рассвета до заката за краюху черствого хлеба и кружку воды.

Люди окружившие его, в числе которых находились женщины с детьми, выглядели ничем не лучше этого мужчины. Лишь единственный человек выделялся из толпы — хозяин. Одежда его отличалась добротным покроем и была чиста. На голову надвинута округлая шапочка, а в руках он держал длинный и хлесткий бич.

Видимо, мы прибыли сюда не в самый подходящий момент. Хотя от выгоды своей мужичок не отказался. Завидев нас, бросил незавершенные дела и с улыбкой от уха до уха поторопился к Динару. Наказание наказанием, а вот торги — по расписанию.

— Ну надо же! — нисколько не постеснялся он приблизиться к нам с бичом в руках, на котором отчетливо виднелись следы засохшей крови. — Динар ибн-Фарид Аль-Самир собственной персоной, да в моих краях!

— Мира твоему дому, Ваккас! — поприветствовал его хабб на аравийском языке. И у меня аж челюсти непроизвольно свело от довольного вида этих обоих. — Нам бы наполнить бурдюки свежей водицей.

Эти слова я