Царевна-ведьма - Владимир Васильевич Радимиров

   — Воромир! Воромир! Сам Воромир!.. — вмесе с охами да ахами послышались в толпе гуляющих возгласы сдавленные, а молодец, то слыша, растянул свои губы в усмешке довольной, подбоченился прегордо и хищным змеиным взором девицу-именинницу аж всю прожёг.

   Ох, и сильно же озлилась тут Баба-Яга! Ох, и взбеленилася она страшно! Стукнула она ногою о землю, и от этого стука ярого тряс по округе прошёл немалый.

   — Как смел ты явиться сюда без приглашения, Воромир! — ажно взвилася она в крике, — Нешто не знаешь ты, охальник, что полоса сия моя и вам, тварям адским, сюда вход строго заказан?!

   Опять усмехнулся молодец наглый, но на Бабу-Ягу он и не взглянул даже, продолжая Милу растерявшуюся во все глаза разглядывать.

   Был Воромир собою пригож и красив прямо безбожно: волосы у него были чёрные, усики холёные, а глаза тёмные, как ночь, и спесивые ну очень.

   Подошёл он к имениннице поближе и руку к ней протянул, на танец её приглашая. Музыка тут сама собою заиграла зажигательная, и все присутствующие от громкого её звучания словно в ступор вошли чрезвычайный, даже и Баба-Яга-хозяйка. Онемели все гости, заколодели и, где кто стоял, застыли вдруг в позах своих, будто статуи холодные.

   Заворожил Милолику взгляд колдовской Воромиров, и не смогла она чарам его волшебным воспротивиться. Встала она из-за стола, к удальцу подошла, да и закружились они в танце залихватском по широкой той поляне.

   Любо-дорого было посмотреть, как они в пляске страстной споро передвигалися — ну, до того зажигательно это у них получалось, что и не передать. А как окончился танец сей бешеный, то Воромир на место Милолику сопроводил, всё время глаз с неё не спуская, вынул затем из кармана скатного жемчуга ожерелье шикарное, и на шею девице его повесил.

   — Это тебе от меня подарок маленький, — прошептал он ей на ушко с придыханием, — А коли будешь со мною покладиста, то у твоих ног будут горы целые всякого богатства!

   Поцеловал он ей ручку на прощание, затем свистнул по-разбойному пронзительно, коней своих вновь там явил и в коляску живо запрыгнул.

   Махнул он тогда рукою, и все там отмёрли.

   — Ждите меня завтра со сватаньем! — вскричал он властно на прощание, — Я буду не я, а станешь ты, Милолика, моя!

   Гикнул он, свистнул, и кони чёрные прочь его вмиг унесли, а все кто там был, этому визиту Воромирову зело поразилися.

   А как уехал гостенёк сей незваный, так Баба-Яга в такую дикую ярость неожиданно впала, что и званых гостей всех до единого поразогнала.

   Подскочила она затем к Милолике, будто некая яростная тигрица, и во гневе великом ей выпалила:

   — Не смей и думать об этом красавце, дура ты молодая! Я замуж за Воромира тебя не отдам, так и знай! У-у-у!!!

   — А что, что такое, бабушка? — поражённая Мила на Ягу уставилась, — Разве не пригож Воромир, не удал? Отчего ты не желаешь за него меня отдать-то? Я ведь не маленькая уже чай — взрослою вроде как стала…

   Побежала Яга в избу тогда стремительно, отвару успокоительного чуток там попила, и назад потом воротилась.

   — Ох, не то, не то ты говоришь, Милолика, — покачала она головою укоризненно, — Не знаешь ты этого Воромира обворожительного, а зато я знаю, что он никакой не жених завидный, а изверг, наоборот, великий. Я уже и со счёту сбилась, сколько его прихвостни девок красных с белого свету к нему заманили. И что ты думаешь — счастливы они там стали? Ага, как бы не так — не вернулася на белый свет из них ни одна! И что с ними в краях адских сталося — один бог, видать, знает!

   Милолика тут и призадумалась. И начали чары колдовские приворотные, Воромиром очевидно задействованные, её покидать помаленьку. А как Ягуся наварила взвару ей охранительного, да дала того взвару очарованной крале попить-изведать, так и вовсе деваха к черноокому красавцу охладела полностью.

   И страшно ей вдруг стало от осознания нависшей над нею опасности!

   Да только недолго она тужила-печалилась, да страху-ужасу поддавалася. Пораскинула девица храбрая как следует своими мозгами, и принялась бабку деловито пытать.

   — Так ты говоришь, что Воромир внук самого Кащея? — спросила она её предприимчиво.

   — Ага, он самый… Внучек аспида этого адского смазливый наш красавец.

   — Ладно. Тогда, получается, он воли полной надо мною тут не имеет, раз тут не ад? Так, да?..

   — Ага, касатушка, не имеет даже воли и малой.

   — Что ж, это хорошо, коли так, — улыбнулась Милолика довольно, — Раз взвар твой, бабушка, мне в чары его внушаемые впасть не даст, то я тогда, как невеста его предполагаемая, вправе буду женишку хитрому и условия свои выдвинуть.

   — Какие такие ещё условия?

   — А там увидишь. Только на упыря этого наглость у меня есть в достатке ум и смекалка.

   И вот на следующее утро, едва солнце поднялось над еловыми макушками, как жених с того света был уже тут как тут. Видимо, в межмирье Ягино, в отличие от мира остатнего, он мог хаживать без особой боязни.

   Всё повторилось, как и в прошлый раз: опять кони адовы, на коих он прискакал, с глаз долой вмиг пропали, и Воромир, облачённый в платье богатое, пред очами тутошних обитательниц гоголем ярким предстал. А к ним вдобавок и пред очами многих из Ягихиных приятелей, леших там всяких да водяных с банниками, которые в роли свидетелей ей на сей раз понадобились.

   Хлопнул внук Кащея в ладоши звонко, и появился у ног Милолики сундук резной со всяким добром: со златом-серебром да с каменьями самоцветными.

   — Это тебе от меня подарочек маленький, — сверкнул жених смелый в усмешке зубами белыми, — А как у меня ты окажешься, так лишь на золоте пить да есть станешь, оденешься в одёжу ты шикарную, и будет тебе, милаха, полное счастье!

   Однако все там бывшие, не исключая и Милолику, молчали и сосредоточенно взглядами поганца лишь изучали.

   — Ну что же ты, — добавил Воромир нетерпеливо, — давай мне скорее свою руку, да и айда отсюда! Чего там ещё кота за хвост-то тянуть!

   Да только Милолика на предложение это повелительное