Тот самый сантехник 9 - Степан Александрович Мазур

На этом удачный день закончился. По ощущениям, так как тут же перед сантехником тут же Бобик остановился. И из него люди посыпали в форме. Оба два.

— Так-так-так, незаконная предпринимательская деятельность, — вглядываясь сначала в планшетку, обронил Кишинидзе, а затем глаза поднял. — О, Боря! Ёпрст! А ты как здесь? Подработать решил?

— Да цветов решил купил женщинам, а люди как-то… не так поняли, — проводил он взглядом Мерседес. А тот на уровне. Сразу видно, что человек не последний раз покушал перед затянувшейся голодовкой.

Повернул голову Боря за этими размышлениями, а Сомов уже тюльпаны нюхает в его багажнике и спрашивает владельца цветочного бутика на колёсах:

— Не многовато ли женщин, Борь? Или ты гарем решил завести? А как же одна любовь и на всю жизнь? Как же семейные ценности?

— Ну, много не мало, — тут же погрустнел сантехник, уже и не зная штраф ему платить или немедленно заняться поиском нормального жилья для Кишинидзе и Кристины. — А пока я в поиске.

Арсен тут же приобнял за плечо и сказал:

— Боря, так тебя сам бог послал!

— Да кто меня в последнее время только не посылал, — припомнил Глобальный и даже готов был перечислить сходу, начиная от Шаца и заканчивая Ларисой Борисовной. Но больше всех от Петра Глобального досталось.

— Не, ты не понял! — рассмеялся капитан. — Кристина мне утром тест показала. А там две полоски. Вот это мы отметили двадцать третье февраля как полагается! Ну я сначала поник, думаю всё, сложатся палочки в крест. А потом накатил натощак чачи и понял — плюсик это.

— Дети всегда — благо! — буркнул Сомов, который ни жены, ни девушки не имел, предпочитая виртуальное общение.

— Дал бог ребёнка, даст и… майора, — кивнул Кишинидзе, который электронную любовь не понимал. И тем боле ей не верил. Ему нужно было пощупать, лично убедиться. Потом ещё и перепроверить.

Так, собственно, и завёл ребёнка.

— Поздравляю, братан! — от души пожал участковому руку сантехник, по плечу похлопал с погоном и тут же охапку алых роз сгрёб из старой вазы и вручил. Но потом ткнул себя по лбу и добавил. — Погоди, сейчас красиво оформим!

— А говоришь, не продаёшь, — покачал головой Сомов, вроде и осуждая, но и не одобряя.

— Ты на Борю-то пургу не гони! — тут же вступился за сантехника один капитан- участковый перед другим участковым-капитаном. — Боря — свой человек. ты просто с нами не… — он хотел сказать «не пил», но из уважения к сотруднику, добавил лишь. — … дружишь. Понимаю, у тебя там свои дела. Катки, танчики, вагины разноцветные нарисованы у эльфиек и прочих русалок. Сложно устоять. Не до друзей совсем и посиделок.

Сомов только глаза закатил:

— Вот кто бы говорил, у самого в кабинете плакат с порнозвездой из девяностых висит с грудью пятого размера. А ей сейчас уже под шестьдесят!

— Образ, Сомяра, не стареет.

Когда Кишинидзе, наконец, вручили увесистый букет алых роз, тот его только на плечо положил, а сам руку в карман сунул. И бумажник достал.

— Так, погодь.

— Кишка, ты чего? — невольно брякнул Боря, как будто всё ещё сидели за столом и провожали Стасяна на фронт. — Это ж подарок!

— Нет, Боря. Дети — это подарок. А за цветы даме кавалер сам платить должен. Иначе получится, что ты ей цветы подарил, а я такого не допущу. Моя жена — я дарить должен. У нас так принято… Понял?

— Да понял-понял, я ж не со зла или по какому-то умыслу, — пробормотал Глобальный и тут же получил десять тысяч на руки тысячными купюрами.

Снова в карман сложил сантехник, не глядя.

А Кишинидзе уже в телефон глянул и улыбаться вдруг начал. Губы растянулись до ушей, а когда снова поднял голову сразу видно, что глаза сияют. Хоть прикуривай.

Тут же всех оповестил, а Глобального в особенности:

— Ты, Боря, лучше квартиру нам теперь найди. На выкуп. Где-нибудь тут, рядом с участком. Чтобы дитё под присмотром было, конечно. Люди тут ничего так, смирные в основном. Всех знаю. Проблем не будет. А раз такое дело с удачным зачатием, диаспора скинется на прогресс. Как на свадьбу скинулась, так и сейчас. Пообещали уже.

— А имена предлагают? — хмыкнул Сомов.

Он в человеческую поддержку не верил. Лишний раз иконку в игре не ткнут, чтобы похилить. Какая может тогда помощь в реальном мире?

— Вообще-то, грузины за своих горой, — ответил ему сквозь зубы сослуживец и снова повернулся к сантехнику. — Так что ищи… двушку. Или даже…трёшку! Материнский капитал же ещё! — добавил он, словно прикидывая насколько именно диаспора «горой», если брать в комнатном варианте в расчёте на современный квадратный метр стоимости.

— Квартиры у меня есть, ремонт только сделать надо, — вздохнул Боря, ещё позавчера предполагая готовить их к продаже только годика через три, потом по договорённости, а теперь хоть немедленно распродавай, и всё равно не хватит. — Так двушку или трёшку? Давай по существу.

Кишинидзе взял минуту на размышление, но тут Арсену новая смска прилетела, после прочтения которой он плясать на месте начал. Прямо с букетом! А затем выдал:

— Ай, да дядя Вахтанг! Ай да… любимый мой родственник! Вот здоровья ему и долгих лет жизни! — и он снова обратился к риелтору, в свободное время торговавшему цветами, пока недвижимость простаивает. — К чёрту квартиру, Борь! Я в этом убогом районе ребёнку своему жить не позволю. Я же здесь каждую собаку знаю. Люди так себе. Про многих можно сразу сказать — опасны для общества. А если похитят, не дай бог? А если надавить на меня через него попытаются?

— Да кому ты нужен? — заржал Сомов. — Тебя на прошлой неделе бомж Валера на три буквы послал. Вот и всё внимание к вип-персоне.

Арсен только букет в салон положил, Борю за оба плеча прихватил и глядя в глаза, добавил решительно:

— Боря, этого убогого не слушай. Его титькой не докормили. Лучше дом ищи! Загородный. В городе душно. Здесь рэп казахский играет, я там вообще ни одного слова не могу разобрать. Аллергии ещё всякие ходят, собаки серут. И Валера периодически крыльцо обкладывает. А детям всё лучшее нужно.