Агнес - Хавьер Пенья

Ну ладно, признаю, эта ложь к тому же была призвана донести мысль о том, что я веду социальную жизнь, я не какое-то там странное насекомое, я не собираюсь провести выходные, приводя в порядок бумаги и мысли, а также сочиняя текст о чуваке, все женщины которого помирают и который шлет мне мейлы.

— А что там у тебя на брови? — Это все, что он сказал.

Я же услышала: соль, соль, фа, фа, ми, ми, ре, ми, ми, фа, соль.

Ну да, я расковыряла этот проклятущий гнойный мешок, этот чертов вросший волос, и теперь там не только шишка, теперь там еще и корочка, и всё вместе напоминает вулкан Кракатау.

— Тебе версию покороче или подлиннее?

— Покороче, пожалуйста.

— Прыщ.

— А почему бы тебе не пригласить меня войти и выпить виски, который ты там прячешь? — сказал он, вновь проникнувшись ко мне доверием.

Ну да, конечно, я, значит, приглашу его на рюмку «Гпенфидика» и в придачу премирую сексом за то, что он за мной шпионил.

Но… минуточку, а откуда он знает про виски?

— А это не ты, случаем, тайно присылаешь мне виски ящиками? — поинтересовалась я.

В открытое окно повеяло ледяным холодом.

— Что-что?

— Я спрашиваю, не ты ли присылал мне виски…

— Да-да, — прервал он меня, — я слышал, слышал. Ничего я не присылал, просто на днях видел бутылки у тебя в кухне. Агнес, ты в порядке? — Этот вопрос он задал ровно тем тоном, каким однажды спросил меня о памятнике Валье-Инклану на Аламеде. — Как-то странно ты себя ведешь, — добавил он, — будто у тебя молоко убежало.

«Во всех этих смертях есть нечто, что в голове не укладывается», — пишу я Луису Форету.

«Это ты о чем, Агнес?» — немедленно отвечает он.

«Все эти смерти — я изучила каждую, но ни к чему не пришла. Я в тупике».

«А к чему, ты думала, придешь? Люди умирают не для того, чтобы куда-то тебя привести».

И вот передо мной, за окном, торчит этот дурак со своими зубами, упакованными в серебряную броню.

Я стала считать. Сосчитала от одного до десяти. Потом в обратном порядке. Десять, девять, восемь. Так, значит, это я как-то странно себя веду. Семь, шесть, пять. И говорит это тот, кто, скрючившись, глядит на меня этими своими голубыми глазками олуши обыкновенной. Продолжаю считать: tessera kai tria kai dio kai ena[22].

А потом запускаю в него яблоком.

Яблоком сорта «гренни смит», которое вроде как пахнет настоящим яблоком, твердым и green[23], как поле для игры в гольф, и огромным, как хрустальный шар между моими искривленными мизинцами. И вот одним таким яблочком я в него и запустила, хотя куснула его всего разок.

Мотнув головой, он увернулся: не хотел получить по брекетам.

Осторожно с зубами. Поосторожнее с зубами.

На мгновение я замерла.

— Кто ты, черт возьми, такой, а? — спрашиваю я его. — Кто ты такой?

«Чего я хочу, так это чтобы все эти смерти, все эти истории открыли мне, кто такой Луис Форет», — пишу я мейл иксу на клапане суперобложки.

«Тебе мало того, что я уже рассказал? — пишет он в ответ. — Я открыл тебе такие тайны и интимные секреты, о которых не рассказал бы никому и никогда. Ты что, не понимаешь, Агнес? Да ты ни одного человека не знаешь так близко, как меня. Никого».

«Но ведь я даже вашего настоящего имени не знаю!»

«А это что-то изменит? Мое имя и две фамилии[24] — они что, сделают меня к тебе ближе? Ты и в самом деле настолько глупа? После всего, в чем я тебе признался… Единственное имя, которое должно иметь для тебя значение, это Луис Форет, то имя, которым назвала меня Девушка погоды и времени, то имя, которое послужило началом всей этой истории».

Сорокалетний мужик с брекетами выглядит таким ошарашенным, как будто я угодила яблоком точно ему в физиономию.

— Это же я, Агнес, — сказал он мне, — это я, твой партнер по танго.

На секунду, на один миг мне подумалось… Но нет, не может быть… Для этого он слишком примитивен. Написать шесть романов? Да этот идиот даже собственное имя не напишет без ошибки.

«Знай я ваше имя и фамилии, смогла бы найти другие источники и сравнить информацию с тем, что говорите мне вы, — пишу я Луису Форету. — То, что мы делаем, это не биография, это аутодафе».

«Недаром же ты страстотерпица Агнесса Римская», — отвечает он.

«Вот видите? У меня даже нет доказательств того, что вы надо мной не потешаетесь».

«У тебя есть мое слово».

«И вы полагаете, что для биографии этого достаточно? Я не знаю, когда вы родились, знаю только то, что это случилось в небольшом городке на берегу моря, где впадает река, и что там есть гора высотой три сотни метров».

«Вот видишь, уже есть за что зацепиться, с чего начать поиски».

«И сколько найдется таких городишек в Испании?»

«Не знаю, Агнес, не вынуждай меня делать твою работу».

«Мне неизвестно, где вы учились. Я не знаю, что происходило в вашей жизни до знакомства с Ильзой».

«А ты не можешь предположить, что если я тебе об этом не рассказывал, то исключительно потому, что и рассказывать нечего?»

«Почти все, что вы рассказывали, имеет отношение к краткому промежутку времени от июня 2011-го до марта 2013-го, когда вы стали Луисом Форетом».

«Так это замечательно, Агнес! Не пиши мою биографию, лучше напиши, как я стал Луисом Форетом. Разве тебе не кажется, что это самодостаточная история? Неужели ты на самом деле считаешь, что у тебя на руках слишком мало событий? Ты только не горячись, скажи, чем располагаешь на данный момент, а я скажу, правильной ли дорогой ты идешь».

Тогда я схематично набрасываю список того, чем располагаю, приводя в порядок свои бумаги и мысли.

Даты приблизительные.

1977? Родился в небольшом городке у моря, есть гора и река.

1978–1995?

1995. Начинает изучать литературу в университете, в каком, установить не могу.

1996–1998?

1998. Селится в одной квартире с Ильзой.

1999. Заканчивает обучение, в качестве стипендиата остается в университете.

2000. Вместе с Ильзой крадет пятьдесят миллионов песет. Ильза исчезает с деньгами.

2001. Знакомится с Кэти и Анн-Мари на показах фильмов Трюффо.

2002. Женится на Кэти. Медовый месяц в Италии.

2003. Под своим именем