Здравствуйте, я ваша ведьма Агнета. Книга 5 - Евгения Потапова

Завела «крокодильчика», да вышла к ней. Думала, та сплетничать собралась, за подробностями подошла. Оказывается, я ошибалась.

— Надо ее обмыть и в новое обрядить. Пока в доме гроб стоять будет, с ней ночью сидеть, — сказала она мне.

— А я при чем? Кому надо, тот пусть с ней сидит и обмывает ее, — ответила я.

— Вот и помоги это всё сделать, — сказала соседка.

— Вот еще. С какого перепуга? Я ее даже не знала при жизни, пару раз видела. Это вы всю жизнь с ней бок о бок прожили, услугами ее пользовались, вот и провожайте ее в последний путь. Мне достаточно того, что я ее завывания слушала, пока она помирала, — возмутилась я.

— Ты ее дар забрала, ты ее и хорони.

— Государство похоронит, если у нее родственников нет. Мне ее «дар» даром не нужен, хотите себе ее чертей забирайте, мне чужого не надо, своего хватает, — возмутилась я.

По тропинке еле шла наша старенькая фельдшер.

— Здравствуйте, — поздоровалась она с нами. — Померла, горемычная?

— Померла, — кивнула я.

— Ну и слава тебе Господи, может, хоть потише станет в поселке.

— Вы будете ее сейчас осматривать?

— Да. Сейчас скорую на такие вещи и не отправляют, всё легло на плечи местного медперсонала, — кивнула женщина и зашла во двор дома.

— Ну так что? — с напором спросила меня соседка.

— Что что? — я вытаращила на нее глаза.

— Поможешь?

— Фиг я буду помогать, — ответила я и показала кукиш. — Я свое дело сделала, а всё остальное к батюшке и к участковому.

Развернулась и села в автомобиль. Она похлопала ртом, словно рыба в аквариуме, и погрозила мне кулаком. В ответ я ей показала фигу.

Крокодильчик немного прогрелся, и можно было потихоньку ехать, что я и сделала. Переключилась на первую скорость, выжала сцепление и чуть надавила на газ. Плавно отчалила от дома бабки Нины и наглой соседки. Краем глаза заметила, что из калитки вынырнул тот самый жадный до чужого добра товарищ. Он постоянно озирался и что-то прятал под тулупом. Как пить дать, что-то спер у покойницы. За ним следом шлейфом тянулась какая-то черная тень.

— Спровадила старуху на тот свет? — рявкнул под ухом знакомый голос.

— А-а-а-а, — заорала я от неожиданности и резко крутанула руль в сторону.

Автомобиль въехал в сугроб.

— Шелби, твою же мать за ногу, ты чего опять меня пугаешь? Хорошо, что скорость была первая, и я не на трассе, а на поселковой дороге нахожусь. Кто же так делает? — возмутилась я.

— При чем тут моя мать? — спросил он.

— Какая мать? — удивилась я.

— Которую за ногу, — невозмутимо ответил Томас.

— Твою же... Да ну тебя. Это такая присказка, — махнула я рукой. — Давай вытаскивай меня из сугроба теперь.

Бес хмыкнул, и автомобиль легко выкатился из снежного плена.

— Фокус-покус, тру-ля-ля, — сказал он. — Так чего там о моей матери ты вспомнила?

— А у тебя есть мать? — полюбопытствовала я.

— Нет, мы рождаемся в хаосе, у нас нет родителей, — пожал он плечами. — И вообще мы бесполые существа. Мы можем принимать то или иное обличие в вашем мире.

— Интересно, — хмыкнула я.

— Я начал тебя спрашивать про старую ведьму. На тот свет ее спровадила?

— Спровадили, — ответила я.

— Вы когда там ее провожали, то такая красота во все стороны от дома шла. Он так фонил, что на него всякое разное слетелось, — сказал мне довольный Шелби.

— Что-то я никого не наблюдаю, — скептически заметила я.

— Ну а я, я же лучше собаки, — захохотал демон. — Твоей охране тоже иногда надо чем-то питаться. Вот мы с Исмаилом подъели некоторых существ.

— Замечательно, молодцы, — кивнула я. — А некоторых оставили?

— Они ухитрились от нас сбежать, — хмыкнул он.

— Ну вон тот товарищ кого-то с собой понес на загривке.

— Вместе с бабкиными цацками, — уточнил Томас.

— Что он хоть украл? — спросила я.

— Не поверишь, — усмехнулся бес.

— Золото, бриллианты?

— Угу. Кольцо обручальное, серьги с ушей у нее снял, да цепочку с крестиком дюзнул из буфета, иконка древняя, да книжонка у нее старая со стихами Есенина там же лежала. Любила, старая, его стихи.

— Какая мерзость, — поморщилась я.

— Есенин?

— Нет, воровство вот это у покойницы. Да еще и серьги с ушей снял, жесть. Как только ухитрился при таком количестве народа? А Есенин хороший поэт был.

— Да так, любил он с нашим братом выпивать да ругаться, — махнул Томас рукой.

— Чего не знаю, того не знаю, — пожала я плечами.

— А я посмотрю, хорошо вы спелись с Николашкой, прямо в унисон. Смотри, заревнует тебя твой Александр, — хмыкнул Шелби.

— Это с чего такие выводы? — хмыкнула я.

— Ой, а ты прямо ничего не почувствовала, — он ощерился своей стозубой улыбкой.

— Псалмы я его видела, не заглядывая в его книгу, — пожала я плечами, — Да и Олег, кажется, тоже их видел.

— Ну, Олег — продукт вашей работы, вот он с вами и срезонировал, — хмыкнул он, — Да не парься ты, Агнета. Просто такие вещи редко бывают.

— А как же молитвы? Когда толпа молится одновременно? Это разве не то же самое?

— Это не то, — махнул он рукой, — Хотя эффект похожий. Не забивай себе голову. Потом поймешь, о чем я, когда время придет. Это я к тому, что вы работать можете вместе.

— Я и без тебя об этом знаю, — отмахнулась я от него.

Действительно, сейчас мне меньше всего хотелось думать над словами Шелби, было большое желание рухнуть на кровать, но перед этим плотно так отужинать. За болтовней с бесом добрались до дома. Он, как обычно, исчез сразу около ворот, а я побрела в свое родное гнездо.

Открыла двери, и сразу мне в руки бросилась моя маленькая Маруська с диким лаем, обнимашками и целовашками. Я сразу вспомнила, что накупила целую кучу продуктов на оптовке. Наверно, в машине уже всё перемерзло.