Немезида - Яков Барр

это САБовец знал и так, ему уже доложился капитан Вронский, его формальный подчиненный. Я в свою очередь поинтересовался, как поживает директор Коробков. Вроде бы Интерпол его пока не потерял, везет в Россию. Я с облегчением выдохнул. Возвращаться на чужбину в поисках верткого беглеца, мне совершенно не хотелось.

Я изменил свое мнение после третьего часа примерок. Захотелось сбежать как можно дальше от адского шоппинга, хоть в Мексику, хоть в Антарктиду. Никогда не любил покупать одежду. И уж тем более давать советы дамам, которые без моего драгоценного мнения обойтись не могли. Я же «выгуливал» по бутикам сразу трех женщин, все они, разумеется, присмотрели себе обновки. Горе мне несчастному.

Гоморра не нашла ничего лучшего, кроме как вернуться в злополучный клуб «Шум ржавчины», благо арест с него сняли, и даже, видимо на деньги певицы, отмыли и слегка освежили интерьер. Следы перестрелки в целом хорошо вписывались в дизайн ржавого клуба.

Мы зашли к ней в гримерную, где она готовилась к выступлению. Для нас она, конечно, нашла пять минут, хотя и ворчала, что ей некогда и «потом поговорим». Я отослал Ольгу и Пашу занимать места в зале, а сам прижал певицу к стенке:

— Мара, ты в своем уме? Какой концерт?

— А что такого? — сделала она невинные глаза. — Я певица! Это моя работа!

— Во-первых, почему здесь?

— Чтобы всем показать, что я не боюсь, — вздернула носик Мара.

— А это уже во-вторых! Тебе есть чего бояться! Думаешь, он прекратит попытки до тебя добраться?

— Кто «он»? — начала играть в дурочку Мара.

— Твой бесценный любовник Акаи Гестио, — прорычал я, теряя терпение.

— Не драматизируй! — отмахнулась Мара. — Я набила клуб охраной. А главное, ты здесь, чему я очень, очень рада! Ты защитишь меня, как и в прошлый раз! И если бы ты реально боялся, ты бы не притащил с собой дочь.

— Попробовал бы я ее не взять, — буркнул я.

На самом деле у меня был план не отпускать голубков от себя ни на минуту и при любых признаках опасности отправить их в осколок. Мы с рукой нашли трещину прямо в зрительном зале, и почему я его не видел в прошлый раз, загадка.

— А теперь иди! — суккуб чмокнула меня в щеку, — мне действительно надо готовиться!

Я ушел в зал, взял нам троим по коктейлю, и мы стал ждать начало выступления. Гоморра опоздала на какие-то жалкие полчаса, а потом все-таки вышла на сцену и запела. Публика завороженно стихла, внимая. Я боролся с сексуальным наваждением, которым суккуб наполнила клуб, и не сразу заметил, что проблемы начались.

В какой-то момент мне стал не хватать воздуха, я вздохнул полной грудью и понял, что мне не нравится запах дыма, испускаемого машиной на сцене. Ликвор же и вовсе сошел с ума от паники. Я схватил детишек за руки и прыгнул с ними в трещину. Мы попали в привычный и до сих пор безопасный степной осколок.

— Сидите здесь и не двигайтесь! — рявкнул я на Ольгу с Пашей и вернулся в зал.

Глава 28

Первым делом я достал из кармана шлем, который прекрасно фильтровал воздух. Предосторожность оказалась не лишней. Не знаю, что привиделось зрителям, какой галлюциноген распылили атакующие, но все в зале посходили с ума. В приступе необузданной ярости, люди накинулись друг на друга. Многие из них полезли на сцену, пытаясь дотянуться дрожащими руками до певицы и группы. Я принялся раскидывать обалдевших фанатов, не давая им подняться к музыкантам.

Я не понимал, что задумали террористы, вряд ли Акаи Гестио пытался убить свою бывшую, мне казалось, что он хочет ее заполучить «для долгого и вдумчивого разговора». Но вскоре я заметил человека, одетого вполне в моем стиле, то есть в черном комбинезоне и шлеме. Он вышел из коридора со стороны гримерок и кабинета директора. Не скажу, что он приоделся на той же базе, что и я, но что-то общее между нашими экипировками было. Я стрельнул из Библиотекаря ему в колено, чтобы убавить прыти, но не пробил ткань, хотя и заставил боевика слегка захромать. Киллер попытался избавиться от досадной помехи — меня — с помощью Скорпиона с глушителем, но промахнулся, слишком многие безумцы толкались на его пути.

Все это время Мара не прекращала петь. Голос ее, и так не слабый, набирал силу. Наконец я увидел, как работает настоящая вампирша-суккуб. Песня заполнила бушующий зал, и настроение в нем разительно поменялось. Да, страсти зрителей все так же бушевали, просто у них сменился знак. Поножовщине, в которую превращался концерт, они предпочли другое развлечение.

«Когда ты со мной, это рай, — пела Гоморра. — Нигде на Земле не может быть так хорошо!»

Люди срывали друг с друга одежду, набрасывались, сливаясь в пылких поцелуях, пренебрегая такими условностями, как пол, возраст и тем более внешность соседей. Я сам с трудом противостоял искушению накинуться на стоящую рядом певицу.

Хромой киллер добрался до нас, и Гоморра переключила на него внимание. «Жизнь предназначена для прикосновений незнакомцев», — пропела она лично для него, а потом шагнула навстречу и поцеловала, оставив на темном стекле отпечаток помады. Убийца задрожал всем телом, сорвал шлем, обнажив немолодое породистое лицо явно японской национальности. «Ниндзя, значит», — успел подумать я.

Киллер набросился на Гоморру, впившись поцелуем в ее губы. Через пару секунд его лицо побелело, он оторвался от вампирши, судорожно вдыхая воздух, сполз, обнимая тело Мары, к ее ногам, да там и затих, свернувшись комочком.

Нечто похожее происходило и в зале. Зрители падали на пол, как набитые ватой тряпичные куклы, но вроде бы пока оставались живы.

С Гоморрой тоже было не все в порядке, она закатила глаза, пошатнулась и смогла сохранить равновесие, только вцепившись мне в плечо. Я изо всех сил постарался проигнорировать то возбуждение, что охватило меня от одного ее прикосновения. Но кончить как киллер я не хотел, поэтому надавил на хорошо известную мне точку на ее шее, подхватил обмякшую певицу, набросил ее на плечо и прыгнул в зал, чтобы добраться до той точки, откуда я мог войти в трещину.

Там я опустил тело певицы на траву, крикнул детишкам, ошалело глядевшим на нас, чтобы не трогали Мару, и вернулся в клуб. Первым делом я убрал в «карман» дымовую машину, достал Сонин дробовик,