Феодал. Том 2 - Илья Рэд

быстро всё происходило, и теперь понял, что с порошком будет ещё хлеще. Российская империя в таких вопросах забралом не щёлкала, конкуренции не потерпит. Насмотревшись на поднятую суету, я вернулся в храм. Нобуёси с ребятами успели сгрузить породу в хранилище и сдать лошадей конюхам.

Я дал всем по щепотке стяженя, чтобы они на следующий день проснулись посвежевшими. Потапу вышло большое облегчение. После того как объявил расход, последним в комнате остался Новиков. Парень хотел что-то сказать, но мялся.

— Что такое? — спросил я.

— Да так, — потёр он шею. — Кчхак и всё это… Я даже не знаю.

— Ты хочешь уйти? — с подозрением предположил я.

— Нет-нет, что ты, — испугался толмач. — Конечно, я остаюсь, это не обсуждается.

— Когда ты валялся в телеге, так не думал, — хмыкнул я.

— Обычное нытьё, это несерьёзно, — отмахнулся он, я заметил, что рисунок его татуировок на предплечьях как будто поменялся, в прошлый раз он был другим. — Дядька всю жизнь гнобил меня, что я криворукий выродок и ничего не умею. Ты не представляешь, каково это — жить в подобном аду. Оно ведь как — каждый для чего-то рождён: один плотник, другой конюх, третий как ты барон, а я хрен пойми кто. А как ты про голоса тогда сказал, у меня надежда появилась, что бог не просто так меня в этот мир привëл. Грешным делом, думал с ума схожу. Вон, как оказалось — зверушек то голоса.

Я, не перебивая, слушал, что он дальше скажет.

— И с этим Кчхаком долго возился и так и эдак, а потом раз — одна фраза понятна, другая, третья и по ниточке вытянул всё. Как будто просветление какое, но руки обожгло и вот, смотри, — он продемонстрировал мне левое предплечье, где проявился силуэт головастого карлика. — Как это вообще возможно?

— Больше ничего не менялось?

— Нет, — помотал он головой. — Я не только слова понимаю, но контекст, не знаю, как объяснить — если у них есть культура, то и её сразу схватываю, понимаешь? Это не просто магия перевода.

— А кто тебе оставил эти татуировки? Или ты сам их нанёс? Очень похоже на тотемы друидизма, мне о них учитель рассказывал.

— Смутно помню, меня тогда волк порвал. Я при смерти был, — поморщился Потап.

— Так тебя вылечили?

— Выходит, так. Когда очнулся, уже был с этой наскальной живописью, — со смешком ответил Новиков.

— То есть, то был целитель?

— Да не знаю я, кто он был, говорю же.

— Может, там дорога проходила, караван какой встретился, увидели тебя?

— Не, — прервал толмач, — это исключено.

— Почему?

— А я вглубь самую зашёл, там не то что караванов, там грибников не встретишь.

— Странно тогда, — задумался я и уточнил. — А когда это было?

— Лет шестнадцать назад, да, — загнув пару пальцев, ответил Потап. — В общем, не суть. Я хотел сказать спасибо, что помог разобраться, кто я такой. И если не возражаешь, я останусь.

— Не возражаю, — я пожал ему руку и добавил, — но учти, фехтовать у меня придëтся — Нобу всему научит. Ты должен уметь постоять за себя.

Лицо Новикова сморщилось, прошлый опыт муштры у дяди не вселял в него энтузиазма. Однако же ранг «D» он как-то получил! А это тебе не просто мечом помахал туда-сюда, а усиленные тренировки, либо высокая предрасположенность. Очевидно, досталась от воина-отца.

— Не дрейфь, всë получится. Магию твою тоже подтянем, я как раз на днях пойду искать нам подходящего витязя-мага.

А вот это уже взбодрило бывшего карманника. Перспектива обучиться дальнему бою убирала весь риск в драках. Новиков терялся, когда на него выскакивал враг в лобовую.

— Магия — это мощь, может, мне две перчаточки, ммм? — воодушевился следопыт.

— Нет.

— Что вот так прям сразу?

— Вот так прям сразу.

— Как скажешь…

Не хватало, чтобы он ещë грохнулся в обморок от истощения посреди битвы. Когда дверь за Потапом закрылась, перед глазами всплыли золотые буквы.

Параметр лидерство +1, повысился до (27/100)

Опа, ещё один кирпичик в строительство моей империи. Потихоньку подтягиваю лидерство. Надо признать, получается оно тяжело и «Диктатура» сама выбирает, какой поступок ей кажется приемлемым, а какой нет.

Именно из-за этого показателя я побаивался агрессивно расширяться. Слишком уж слабый он и пока бастард Владимир Черноярский не снискал себе иной славы, кроме как предприимчивого везунчика.

Серьёзные витязи не пойдут за восемнадцатилетним вожаком, тем более безродным. Титул должен прибавить солидности, но репутация всё равно остаётся на первом месте. Я не хочу, чтобы собранное войско в панике разбежалось либо предало меня.

Люди должны видеть во мне силу, а не заигравшегося в военачальники байстрюка. Дружина куётся не быстро, но как же иногда хочется раз-два, щёлкнуть пальцами и тридцать штыков собрать под свой штандарт.

Другая проблема — их негде содержать. Не всем же в храме жить? Нужна собственная территория с казармой и домиками для офицеров. И опять мы плавно вернулись к феоду.

Я включил дар, чтобы оценить свои параметры. Недавно внёс сам себя в картотеку, и теперь удобно — не надо бегать искать зеркало или воду, чтобы взглянуть на собственное отражение. Всё перед глазами.

Амбиции (100/100)

Отвага (85/100)

Интеллект (60/100)

Лидерство (27/100)

Харизма (16/100)

Дипломатия (16/100)

Преданность -//-

Мечник ©

Фермер (E)

Скрытые таланты — «Диктатура Параметров» (способность читать потенциал людей)

Недостатки надо срочно закрыть нужными помощниками. Судя по вопросительным знакам, что я иногда встречаю в «карточках» людей, параметров гораздо больше, и я не все ещё научился видеть.

Сегодня это можно частично исправить. Мы вернулись в храм под вечер, ещё было время пополнить мою коллекцию «слепков». Я не собирался запираться от мира, нужно иногда выходить в свет.

Приведя себя в порядок и надев перчатку-линзу, я свистнул извозчика и при полном параде укатил в «Империаль» — самый дорогой ресторан города. Именно там собирались сливки ростовского общества, и можно было встретить много знакомых лиц.

— Простите, но у нас всë занято, — нарочито растягивая слова, заявил метрдотель.

Мужчина своими пышными бакенбардами мог с лëгкостью вогнать льва в депрессию.

— А вы внимательней поищите, — попросил я, всовывая ему пять сотен поверх реестра бронирований, который он так усердно листал.

— Мы во всём разберёмся,