Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин

с сухопутными войсками, то теперь в повестку дня встало освобождение приморских городов и высадка десантов. При этом главные события в 1943 году происходили на юге — шла подготовка к освобождению Крыма.

В конце сентября Сталин по телефону приказал Кузнецову снова срочно лететь на юг.

Из воспоминаний Н. Г. Кузнецова:

«В двадцатых числах октября Верховный Главнокомандующий приказал мне вылететь на Черноморский флот.

— Не задерживайтесь там, — сказал он и добавил: — Там находится Тимошенко, — намекая, что я обязан встретиться с представителем Ставки.

Я вылетел в Краснодар. И. Е. Петров при первой же встрече пожаловался, что Черноморский флот не может добиться полного господства в Керченском проливе и что средств высадки недостаточно, и к тому же они по своим размерам сильно зависят от погоды»[49].

Кузнецов занялся согласованием вопросов между командованием Черноморского флота, Азовской флотилии и Северо-Кавказского фронта по подготовке Керченско-Эльтигенской операции. Разумеется, встретился и с маршалом Тимошенко.

Тщательная подготовка дала свои результаты. Войска Северо-Кавказского фронта, Черноморский флот и Азовская военная флотилия успешно провели Керченско-Эльтигенскую десантную операцию. Была освобождена Керчь, занят порт Камыш-Бурун и созданы условия для возвращения Крыма.

* * *

У Кузнецова, как у каждого большого военно-морского начальника, имелись свои пристрастия. К таковым относились набеговые операции крупных надводных кораблей. Эту идею Кузнецов не без успеха отстаивал перед Сталиным, пытался практиковать ее на Северном флоте. Особенно же славился ими Черноморский флот — хотя, как выяснилось после войны, даже самые удачные из них принесли весьма скромные результаты. Закончились же набеговые операции вообще трагедией.

В преддверии 1943 года Кузнецов определил Черноморскому флоту действовать по морским коммуникациям группировки войск противника на Таманском полуострове, считая это первоочередной задачей.

В преддверии посещения флота наркомом ВМФ 5–6 октября 1943 года командующий Черноморским флотом Владимирский направил для обстрела портов Феодосии и Ялты и уничтожения находящихся там немецких плавсредств и десантных судов лидер «Харьков», эсминцы «Беспощадный» и «Способный» под брейд-вымпелом командира дивизиона эсминцев капитана 2-го ранга Г. П. Негоды.

Операция была спланирована и организована настолько бездарно, что, произведя по берегу всего несколько залпов, корабли повернули назад и на отходе друг за другом в течение нескольких часов были потоплены немецкими пикирующими бомбардировщиками.

Лидер эсминцев Черноморского флота «Харьков». Поти. 1942 г. Из архива журнала «Морской сборник»

Вначале пострадал лидер «Харьков», его начали буксировать. В результате следующего налета был поврежден «Беспощадный». Теперь последний неповрежденный эсминец «Способный» попеременно тянул оба корабля к своему берегу. Еще один налет — гибнет «Беспощадный», и «Способный» принимает на борт его команду. «Харьков» к этому времени дает ход, но очень незначительный. Поэтому «Способный» идет рядом, прикрывая его. Следует еще один налет, и «Харьков» гибнет. Последний оставшийся в строю «Способный» останавливается и начинает принимать на борт офицеров и матросов с лидера. В это время следует заключительный налет, в результате которого гибнет и «Способный». Таким образом, Черноморский флот, не нанеся ни малейшего вреда противнику, одномоментно лишился трех новейших кораблей и 780 моряков.

Во время трагедии на флагманском командном пункте Черноморского флота помимо командующего Черноморским флотом Л. А. Владимирского находились сам нарком Кузнецов, начальник Главного Морского штаба вице-адмирал Г. А. Степанов и командующий ВВС ВМФ С. Ф. Жаворонков. Увы, их присутствие ничего изменить не могло. Нарком (как старший по должности) не рискнул взять в свои руки руководство спасением кораблей, а вместе с тем и персональную ответственность за происходящее. Впрочем, он вряд ли мог что-то изменить. Все возможные ошибки к тому времени были уже совершены.

Эсминец Черноморского флота «Беспощадный». 1943 г. Из архива журнала «Морской сборник»

Уникальная фотография, сделанная с немецкого самолета. Лидер «Харьков» на буксире у эсминца «Способный» после первого попадания авиабомбы. 6 октября 1943 г. Из архива журнала «Морской сборник»

В воспоминаниях Кузнецов явно чувствуется двусмысленность ситуации, ведь само его присутствие делало его соучастником происходящих событий.

Еще шло спасение немногих уцелевших, а на флагманском командном пункте все было уже решено, и стрелочник происшедшей трагедии был назначен. Им, разумеется, стал капитан 2-го ранга Негода. Но для того чтобы обвинить его во всех грехах, его надо было спасти. Именно поэтому командиры гидросамолетов получили жесткий приказ: искать и в первую очередь спасать командира дивизиона, а только после этого всех остальных…

Из воспоминаний Н. Г. Кузнецова:

«Закончив обстрел берега, командир дивизиона должен был, не теряя ни минуты, полным ходом отходить в свои базы. Ему ни в коем случае нельзя было задерживаться, даже когда удалось сбить немецкий разведывательный самолет. Поврежденный, потерявший ход лидер следовало покинуть. Сняв с него команду либо оставшись на „Харькове“, Г. П. Негода должен был приказать остальным эсминцам следовать в базу, а сам ждать усиленного авиационного прикрытия или же подхода наших кораблей. Случай этот еще раз доказывает, как много значит инициатива командира. Даже имея с ним связь, командующий с берега не мог повлиять на события. Морской бой настолько скоротечен, что все зависит от командира, от его находчивости, решительности, умения оценить обстановку»[50].

На первый взгляд обвинения в общем-то справедливые. Однако оценим их более внимательно. Во-первых, странным выглядит утверждение наркома о «скоротечности» развития событий вокруг отряда Негоды. С момента первой атаки немецких самолетов до второй, когда был поврежден «Беспощадный», прошло почти три часа, между второй и третьей атаками, когда был потоплен «Беспощадный» и поврежден «Способный», — еще два с половиной часа, между третьей и четвертой атаками, когда был потоплен «Харьков», — около часа, и между четвертой и пятой атаками, когда был потоплен последний из кораблей, «Способный», — еще около двух часов. Итого с момента первой до последней атаки немцев прошло более восьми часов! Какая уж тут скоротечность! При этом до самого последнего момента корабли поддерживали радиосвязь с флагманским командным пунктом флота…

Итак, 6 октября 1943 года Черноморский флот потерпел тяжелейшее поражение, имевшее очень серьезные последствия для всей его боевой деятельности. Сталин провел с наркомом весьма серьезную воспитательную беседу, о которой тот рассказывает в своих воспоминаниях: «На войне потери неизбежны. Но случай с тремя эсминцами ничем нельзя оправдать. Вернувшись в Москву, я со всей откровенностью, признавая и свою вину, доложил обо всем И. В. Сталину. В ответ услышал горький упрек. Он был справедлив. Обстрел кораблями побережья Крыма осуществлялся с согласия генерала И. Е. Петрова. Ему тоже досталось от Верховного. А больше всего, конечно, — командующему флотом Л. А. Владимирскому. Урок был тяжелый — на всю жизнь». Все сходится на том,