Законы Рода. Том 7 - Ascold Flow

спасибо. Как раз сушит. — Я принял бутылку воды, осушил её до дна, выдохнул и уставился на Лену. — Что сегодня на ужин?

— Что Фома послал. Сухпайки в лагере остались, но благодаря твоему пушистому герою голодать мы не будем, — улыбнулась она. — Как твои раны? Встать можешь?

— А это надо проверить…

Я поднялся и, взяв фонарик, начал осматривать розовые рубцы на коже в местах ранений.

— Спина чешется… Что там, — спросил я, поворачиваясь спиной к собравшимся рядом студентам.

И с каждым мигом их становилось всё больше и больше.

— Розовый шрам размером с теннисный мяч… — сказал Долгорукий.

— Нормально. Дайте-ка проверю, как мышцы себя ведут. Отойдите немного… — попросил я всех и сделал пару приседаний, наклонов, прыжков и всё в таком роде. — Очень даже неплохо. Поужинаю, и можно на вылазку идти. А где Иннокентий Игнатьевич?

— Отсыпается перед выходом… А Фома снова куда-то ушуршал за припасами, — сообщила Лена. — Он уже столько всего натаскал, что нам на ближайший месяц хватит.

— Маловато… — скептически отнёсся я к этой цифре.

— Что? Почему? — удивилась одна из преподавательниц, которая оказалась в этой ловушке вместе со всеми.

— Мы на вражеской территории. Рискуем быть обнаруженными. Необходимо соблюдать максимальную тишину и конспирацию. А чтобы вывести вас наружу, нужно либо соглашение между странами, с которым, вы уж поверьте, будет сложно, либо нужен мощный отряд и поддержка с воздуха, которая Болгарии не светит, если в войну не вступят другие страны. Ну и захватить этот кусок земли, отбросив неприятеля. Это так, первые мысли. Чисто навскидку все те проблемы что нам светят в ближайшее время.

— Мы обсуждали это… — поднялся Щебитов, что был назначен Цербером командиром группы второкурсников. — Если здесь начнутся военные действия, высока вероятность обвала. Очень рискованно это всё. Мы с магами уже начали возводить укрепления, делать новые подпорки… Ещё думаем над выравниванием потолка, но тихо это не сделать. Есть риски…

— Здравая мысль — укрепить нашу временную цитадель… Я смотрю, вообще, пока я спал, вы неплохо так потрудились. Много изменений… Того коридора я не помню. Здесь стена была, а теперь ширма какая-то…

— Пойдём ужинать, а после я проведу тебе экскурсию, которая докажет, что даже не закончившие подготовку студенты чего-то да стоят. И не стоит всё на свете делать самому, — улыбнулась Лена и, взяв меня под руку, повела в сторону небольшого каменного стола, рядом с которым стояли деревянные лавки.

— Из стеллажей наркоторговцев пересобрали?

— Только часть. В основном стеллажи вынесли в зону хранения товаров, которые нам принёс твой пушистый чудо-фамильяр. Среди нас есть маги природы, а одна девочка вместе с преподавательницей вообще мёртвую древесину могут создать практически из воздуха.

— Неплохо… Тут стало уютно, комфортно. Хоть нас и много, а места изначально было маловато. Не вижу, чтобы все толпились, чтобы повсюду была грязь…

— А это преподаватели включились в работу. Заставили нас прибраться. После небольшой стройки здесь был ужас.

— Стройки? Что вы тут уже построили?

— Душевую, туалеты… Кухню вон отделили стеной. Погреб и холодильник сделали. И ещё большую спальную комнату на двадцать человек. Правда, каменные кровати — это слишком жёстко и жестоко, но даже так выглядит вполне цивильно.

Мы пришли к огромному столу, за которым сидело и ело несколько человек. Лене помогли принести мне еды. Какой-то томатный суп, банка фасоли, хлеб, немного мяса…

— Витя, он после ранения. Двойную порцию надо.

— Хорошо, сделаем. Не жалко. Без него мы бы тут голодали, — ответил студент, снявший из-за жары, как и все прочие, большую часть одежды. Шорты, майка, тапочки… Причём, судя по всему, «пляжную экипировку» сюда тоже Фома притащил, разграбив какой-то магазин.

— Без него мы бы сюда и не попали! Но да, что сделано, то сделано. Теперь думай, как вытащить нас отсюда, барон.

На кухне кашеварил тот самый парнишка с четвёртого курса, что нагло подкатывал к Лене, пока я не оказался в автобусе. Опять дерзит… Видимо, из-за нервов. Впрочем, он прав. И я не собираюсь оправдываться. Да и нечем, потому как без понятия, от кого такой славный «подарок» мне прилетел…

— Уже есть несколько идей. Понять бы, какая из них реальнее… Чтобы во время эвакуации по нам не прилетел ракетный удар.

— Ну ты уж постарайся, талантливый парень. Я в тебя верю. Мы все верим. Делать больше всё равно нечего, — проговорил он и подошёл с большим деревянным подносом в руках. — На вот, комплимент от шеф-повара этого ресторана. Кухня у нас, извините, не высший класс: продукты найдены не пойми где… Но за свою готовку я ручаюсь. Не зря всё-таки сын Мармонтова, самого известного ресторатора России.

— Но не самого богатого, да. Мой дед со своими гусарскими жареными крылышками обошёл твоего в прошлом году, — подколол его паренёк из наших первокурсников, что прошли суровые тренировки Цербера.

— Ваш ГЖК — помойка для простолюдинов. У нас свиньям скармливают всё то, что вы там готовите и людям есть даёте… — скривился Мармонтов. — А у нас что ни блюдо, то искусство!

— Ребят, потом поспорите. Лучше ещё чего-нибудь посытнее дайте. Я на всю ночь опять уйду. В этот раз вместе с Цербером. Силы нужны.

— Тушёнка устроит?

— Белорусская?

— Ха! Да откуда тут? Местное не пойми что. Но наши ели. Говорят, ничего так. Особенно голодному.

— Дай банки три… И соберите сухпай маленький, но питательный.

— Уже, молодой человек. Вот два рюкзака, один ваш, один Иннокентия Игнатьевича. — Подошёл к нам один из мужчин преподавателей и положил на лавку возле стола два небольших рюкзака. — И прежде чем вы уйдёте, у меня к вам будет небольшая просьба. Насчёт вашего фамильяра…

— Это подождёт до конца ужина, — с надеждой спросил я, смотря на консервы, хлеб, кашу и жаренное на огне мясо.

Сначала даже удивился, как это они так приспособились… Дым ведь и всё такое. Но потом увидел, что совместили собственные разработки и имевшиеся здесь вентиляционные ходы.

— Так что? — посмотрел я на собеседника, и тот кивнул.

— Что ж, тогда приятного мне аппетита! — И начал шкрябать деревянной ложкой по тарелкам, превращаясь в продуктоперерабатывающий завод.

Блюда за блюдом исчезали, словно подавались прямо мне в рот на конвейере.

— Компот, — поставила рядом