Законы Рода. Том 7 - Ascold Flow

они вдруг перестают работать, если над тобой более не довлеют ограничения нашей семьи, то и смысла в них более нет. Ты сам хозяин своей судьбы в этом вопросе. И сам сможешь их изменить…

Отец хлопнул в ладони, и пламя камина усилилось, даруя свет всей комнате, заставленной старой мебелью. Я обернулся и увидел стену с каменными табличками, на которых были высечены Законы, о которых говорил отец и которые он и все мои предки соблюдали.

— Самый первый Закон в самом верху. Я о нём тебе не говорил, но, думаю, ты и сам догадывался… Прочитай.

Я посмотрел на каменную табличку, на которой едва угадывались буквы. Очень уж за века они изменились. Даже письменность трансформировалась, доказывая, что ничто не вечно в этом мире.

«Истинно лишь то, что Законом Рода указано. Законы те высечь в камне лишь тот достоин, кто достиг высочайшей вершины, следуя по стезе праведности и добродетели. Перстень откроет дверь, если ты будешь этого достоин, мой дражайший потомок», — помог прочитать эту древнюю надпись отец.

— Кольцо откроет дверь. Дверь в это пространство? И я смогу исправить Законы Рода по своему усмотрению, когда достигну вершины развития?

— Возможно… Я не дошёл до этого и не знаю, как оно всё будет… Но на всякий случай знай, что перстень открывает этот путь. И закрывает. Так же, как он передаётся достойнейшему из наследников. Если ты не будешь следовать Законам Рода, он может посчитать тебя недостойным… Тогда сюда ты не попадёшь и ничего не изменишь. Лишь как я, призрачным духом, в момент смерти…

Слова отца заставили меня глубоко задуматься над тем, как именно мне стоит проходить этот путь к славе и величию собственного рода. Стать великим реформатором и сделать всё по-своему, силой формируя новый порядок вокруг себя, или же остаться верным традициям и сохранить верность заветам предков?

Смотря на это пространство, вспоминал истории Джуди о выживших и передавших спустя тысячелетия искусство рун иранских отшельников, понимая, что сказки о колдунах и шаманах Амазонии — лишь наполовину вымысел, ведь они всё ещё живут там, где остальные даже пролетать боятся, а изломы открываются и исчезают без посредничества вооружённых и опасных соседей из числа цивилизованных государств… Вспомнил и о таинственном маге, что заклинанием с магической печатью, основанной на крови мутантов, сумел отправить толпу магов за тысячи километров. В этом мире всё ещё слишком много тайн, которые я не понимаю. И не факт, что смогу понять настолько, чтобы действовать необдуманно.

Менять мир вокруг себя — идея хорошая. Но делать это лучше тогда, когда ты этот самый мир понимаешь. Чтобы не наломать дров… Мне думалось, что я уже на половине пути. Но мне лишь показалось. Среди множества тайн магии хватает таких загадок, о которых не знают даже величайшие маги.

— Давай поговорим о том, как мне стать сильнее… — обратился я к отцу и, пользуясь возможностью, начал демонстрировать ему все свои заклинания, которым обучился самостоятельно либо же следуя его наставлениям.

— Неплохо… Очень даже неплохо. Ты уже превзошёл меня. И показать тебе что-то новое я не смогу. Но зато я могу рассказать тебе, что видел, наблюдая за битвой наших предков. Слушай внимательно, сын мой. И пусть на тебя снизойдёт озарение, что осветит твой путь…

* * *

В центральном столичном управлении полиции отдел по особо важным делам не спал уже третью ночь кряду. Пожалуй, сегодня у них был худший день за все последние десятилетия…

После бесплодных поисков, несмотря на множество улик и свидетелей, пятьдесят шесть человек были объявлены в розыск по всей империи. Сам факт применения непонятной запретной магии, в основе которой лежали магия крови и непохожая ни на что ранее зафиксированное магическая печать, которую преступник, объявленный террористом и исчезнувший с места событий, сразу же подорвал.

— Где мой сын?

— Где мой наследник⁈

Родители, могущественные люди империи, прибывшие сюда вместе с гвардией, требовали ответа, но его не было. Никто не знал, куда пропали дети и преподаватели.

А между тем в соседнем кабинете это дело под личный контроль взяла государственная разведка.

— Эх, а ведь я говорил ему, что не стоит брать с собой других студентов… — тяжело вздохнул Бортников, сидя на лавочке напротив полицейского управления.

— Извините, дядечка… Ваше благородие, да? — К нему подошёл мальчуган лет десяти и неуверенно протянул конверт. — Вот это вам.

— Что это? — удивился Архимаг. — Где твои родители?

— Папа улетел на вахту, а мама в школе преподаёт. А это письмо вам другой дяденька передал, и мне за это пять рублей дал. Сказал, что ещё пять рублей оставит под лавочкой, где он сидел, если я передам. Извините, я побегу…

— Хм… Подожди секунду. Как выглядел тот дядя?

— Ну, он старый, как вы. Выглядит таким… большим. Два кинжала за поясом. Тоже, наверное, аристократ…

— Не убегай, может быть, вспомнить лицо надо будет…

Бортников прислушался к своим ощущениям и, не ощутив угрозы, открыл конверт.

Внутри была лишь маленькая записка, набросанная корявым почерком.

«Сперва Берестьевы, теперь и Краст. У меня есть информация. Приятель из Новосибирска, с благодарностью за бокал пива».

— Хм… Спасибо, парень, можешь бежать, — сказал Бортников, вставая с лавочки.

В Новосибирске он угощал пивом только одного человека — бывшего дворецкого и слугу рода Берестьевых, что отправился на помощь Владимиру на другой край империи.

«Раз Морозов оказался в столице и действует тайно, значит, что-то случилось. И очень, очень неординарное… А с учётом того, что Красты и Берестьевы — это один и тот же род…»

— Он должен быть где-то рядом… — исчезая в тенях, прошептал Архимаг и начал поиски своего «приятеля».

Глава 18

Вдох… Молча открываю глаза — и всё, нет рядом ни отца, ни мягкого уютного кресла, ни камина… Ничего из того, что мало-помалу создавалось моими предками в каком-то удивительном, уникальном месте, которое связано с моей душой и душой отца через перстень главы рода.

Я положил руку на грудь и начал пальцами крутить родовое колечко, скрытое за таким обычный и банальным кольцом Крастов.

— Эй, он проснулся! — раздался чей-то тоненький голосок.

И секунды не прошло, как рядом оказалась Лена.

— Мирослав, как ты себя чувствуешь?

— Друг, мы тут ужинаем. Ты как, аппетит есть? — сказал Долгорукий, протягивая мне пластиковую бутылку с водой.

— О,