Наследник огня и пепла. Том ХI. Кровь вассалов - Владислав Добрый

Гарнизоны уже отъели у меня полторы сотни человек пехоты, сильно ослабив новые бранкоты, почти уполовинив их численность. Я старался брать людей именно оттуда — полагая, что малоопытные мне особо не пригодятся, а если местные поднимут «восстание» и вырежут гарнизон, то это будет не великая потеря. Впрочем, пехотинцы из этих бранкот меня за это боготворили.

За всё время у нас была только одна большая стычка. Замок — обнесённый наполовину деревянными стенами, с квадратной башней-донжоном внутри. Башня метров десять высотой, из коричневого плохо отёсанного камня, с деревянной стрелковой галереей наверху. Все строения замка вместе занимали соток тридцать площади. Стоял он на холме, недалеко от дороги и на виду у городка домов на сто. Городок большой. А вот замок не очень крупный, не сильно укреплённый. Тем страннее, что его владелец решился дать бой.

Возможно, он надеялся, что с ним не станут связываться, и пройдут мимо. Он ошибся.

Я в тот момент был далеко, и всё прошло без меня. Вдохновителем штурма стали Вирак — авторитета их командира, знаменитого несколькими удачными схватками, хватило, чтобы ему подчинились случившиеся рядом рыцари без потери лица. А отряда под его командованием хватило, чтобы и среди пехоты не нашлось желающих спорить.

Кто-то подогнал к стенам упрямого замка одну из бранкот Караэна — одну из тех, что долго ждали нас в лагере. Среди рыцарей, числившихся командирами этой пехоты, не нашлось ни авторитетного, ни достаточно мужественного, чтобы вмешаться. И Вирак погнал пехоту на штурм. К счастью для бранкоты, в её обозе нашлось несколько штурмовых лестниц, а у пары десятков были большие овальные щиты.

Надо отдать должное Вирак — они спешились и шли среди штурмующих. Стены замка были взяты. После того как камни и стрелы обороняющихся взяли свою цену. Упрямо сопротивлявшийся донжон обложили разобранными хозпостройками и удачно оказавшимся во дворе годовалым запасом дров — и сожгли.

Замок защищал упрямый старик — хозяин, и его младший сын, которому не было и четырнадцати. У обоих была слабая магия, которую они быстро израсходовали. Им помогали семеро — четверо вооружённых слуг и три пожилые служанки.

Потери при штурме среди пехоты составили двенадцать человек убитыми и столько же серьёзно ранеными. Вирак потеряли троих своих, из них лишь одного рыцаря, но этого хватило, чтобы привести их в ярость. После того как донжон сгорел, они разрушили замок, используя молоты, кирки и мою пехоту как разнорабочих. А потом пошли и устроили резню в городке, спалив половину домов.

Я прибыл на следующее утро. Посмотрел на всё это — и отдал руины Вирак. Сказал, что больше они ничего не получат, пока мы не возьмём Балдгар. Им это не понравилось.

Сценка вышла как в спагетти-вестерне — только за моей спиной стояла дружина. А Вирак, уставшие, в пепле и грязи, воняющие гарью, явно не были готовы к «скандалу». Они промолчали.

Кроме этого не очень удачного штурма были и несколько более удачных. Захватывали замки, стараясь сделать это так, чтобы я об этом даже не узнал. И, разумеется, если это удавалось, замки тут же прибирали к рукам удачливые рыцари — на правах победителя. Я не был против: мне пригодятся шустрые и сметливые люди на этих землях, когда местные опомнятся и поймут, что происходит.

В этом мире было понятие «завоевание». Вот только контроль территории предполагал смену власти в стиле, больше напоминающем бандитские разборки девяностых: большая стрелка, где решалось, «под кем» теперь та или иная территория; или изнурительная многолетняя война с засадами и набегами, с большими промежутками на отдых в замках; и трудные, многоходовые политические игры по поиску союзников.

Так можно было захватить целую провинцию. Как те же Инобал постепенно подминали под себя Луминаре.

Вот только мой зародыш армии делал это не за месяцы и годы, а за считанные дни. На следующий день пришли хорошие новости — близ лагеря появилась ещё одна бранкота из Селларе. Эту вёл Леонхарт.

Гонец, прибывший с этой вестью, уверял, что в ней тысяча человек. Я уже немного разбирался в военном ремесле, поэтому мысленно тут же разделил это число на два. Но даже так — это было очень своевременное подкрепление.

— Удача любит храбрых, — сказал я, когда гонец закончил с новостями.

И уже привычный гул «сдержанного» восхищения за моей спиной от свиты. Дукат басовито чему-то говорил кому-то так, чтобы я слышал:

— Как и говорит Золотой Герцог, Инобал — подлые трусы. Только и умеют, что убивать женщин. Да и тех в спину. Сиська Великой Матери, от этого холода у меня уже кости ломит! Зато, я тебе говорю, дружище, ещё пара недель — и у нас с тобой будет по замку!

Дукат не оставлял попыток «намекнуть», что нельзя забывать и о близких товарищах, одновременно выражая полную лояльность. Как ни странно, эта благородная форма непрямой лести вдруг заставила меня насторожиться.

Отослав гонца, я велел дядьке Гирену подобрать десяток рыцарей из тех, кто сейчас был в моём лагере, и разослать их с поручениями: пусть найдут Роннель, Вирака, Маделара и остальные крупные отряды. По бранкотам я проедусь сам.

Пора было собирать силы в кулак. Я рассчитывал пройти за это время большее расстояние. Однако нет ничего опаснее на войне, чем недооценка врага.

Глава 19. Мужчины за работой

Утром я всегда вскакивал с привычной лёгкостью, срываясь в долгую дорогу и объезжая войска. Но всё чаще ловил себя на мысли, что во мне просыпается чувство, знакомое по моей прошлой жизни и почти забытое тут — лень. Мне всё меньше хотелось опять куда-то скакать под серые тучи.

Слякоть и пронзительный холод, пробирающийся в любую щель сквозь доспехи к коже, выматывали. Ремни и крепления задубели от постоянной влажности, кожа лица давно стала какой-то бугристой на ощупь, и даже моё постоянное лечение не спасало от периодических приступов зубной боли — застудился где-то.

Давай, расскажи мне, как ты устал в офисе. Хотя, честно говоря, я бы не хотел возвращаться в офис. В конце концов, если уж прямо устал и замёрз, можно пустить по себе магический энергетик. Или найти домик с крышей и велеть слугам согреть вино с мёдом. Мёд тут дорогой — везут аж из-за Забера — но сейчас он был кстати как