Чужак. Черный титул - Константин Викторович Кузнецов

Но тот лишь пожал плечами. Затем быстро переместился на противоположную часть улицы. Его голова, как и моя, была задрана вверх. Он сделал несколько шагов в сторону, туда, где находилась небольшая развилка, напоминающая куриную лапу. В этой части дома, словно расступались и можно было видеть не только крыши ближайших домов, но более высокие строения.

— Иди сюда! Только медленно, он наблюдает за нами, — произнес Морганте.

Его взгляд был направлен на одну из широких крыш — по всей видимости это было административное здание, или что-то похожее, а рядом располагался церковный собор.

Оказавшись рядом с карликом, я перехватил стилет поудобнее. Не самое любимое оружие — в мое время ближний бой был настолько редким явлением, что владение кинжалами, балисонгом или керамбитом, изжило само себя. Хотя именно сейчас — этот способ фехтования, мне очень бы пригодился.

— Ты его видишь? — поинтересовался я у карлика.

— Конечно. Купол церкви, чуть левее еще…

— Я ничего не вижу, только каменная горгулья, — я осекся, присмотрелся. Хотелось крикнуть от изумления. Морганте оказался прав. Летающая тварь замаскировалась под уродское украшение церкви.

— Рядом с химерой, видишь еще одна фигура?

— Вижу. Но как ты её, черт возьми, разглядел?

— Не обязательно видеть, важно — знать, — философски заявил карлик. — У собора Санта-Мария-Асунте никогда не было внешних украшений. Вольтерра очень аскетичный и консервативный город, здесь никогда не было расфуфыренных архитекторов из Франции, где обожают лепить на соборы каменных тварей, символизирующих собой грех и искупление.

— Хорошо, а остальные четыре химеры надеюсь каменные? — уточнил я.

Пять ширококрылых теней взмыли вверх, словно по команде и устремились в нашу сторону. В такие минуты почти всегда возникает желание спастись бегством. В чем смысл мериться силой, когда противник превосходит тебя в несколько раз⁈ Но боевой клич Морганте заставил меня замереть на месте.

— Бери первого, остальные мои! — самоуверенно заявил карлик.

Сказать то легко, а что дальше с эти делать? Впрочем, монах никогда не проявлял легкомыслия, поэтому я отнесся к его словам достаточно серьезно.

Каменные твари заслонили своими крыльями затянутое дымом небо и стали медленно пикировать на нас. На самом деле происходило это стремительно. Но отсюда, с земли, все выглядело иначе. Для себя я выбрал самый простой способ обороны: при опасном приближении, отпрыгнуть в бок, туда, где располагался небольшой козырек. Мне казалось, что он сможет спасти меня от остальных тварей. Хотя надежды особо не было. Если горгульи и химеры и впрямь состоят из камня, то, как клинок с ними справиться? С другой стороны, разве столько тяжелые по своей массе существа способны летать?

Хорошо, что мои мысли на этом прервались. Все равно ни к чему хорошему мои раздумья не привели.

Первая из горгулий врезалась в землю, разбив тяжелые камни мостовой. Оказавшись в паре шагов от нее, я решил атаковать, но в эту самую секунду еще несколько тварей упали на землю. Но не рядом с нами, а в небольшом удалении.

Морганте продолжал стоять на месте, выставив перед собой левую руку, на которую были намотаны четки с черным крестом. И вновь я поймал себя на мысли, что вижу нечто невообразимое. Воздух исказился, став осязаемым, и отражался ярко-голубыми всполохами. Странное природное явление или все же магия? Тоже своего рода явление — но иного характера.

Получается, что причиной неудачного падения тварей все-таки стал Морганте. Как у него это получилось, можно было только догадываться. Но я не мог не воспользоваться внезапно возникшим преимуществом.

— Бей ближайшего! — выкрикнул карлик.

Я кивнул. Стилет в моей руке источал бледное свечение. И я был уверен, что лезвие сможет справиться и с грудой камня.

Переломанная тварь все еще пыталась сопротивляться: размахивала здоровенными лапами, верещала на разный лад и скалила острые клыки.

Но не планировал затягивать с расправой. Увернувшись, я оказался возле морды горгульи и вонзил лезвие в область шеи. Камень не выдержал — лопнул, словно раскаленное стекло. На теле возникли глубокие трещины, по которым потекла темная густая жидкость напоминающая смолу.

— Сзади! — предупредил карлик.

Я резко развернулся — химера, что пыталась схватить меня за ноги, взвыла от досады. Но радоваться удаче, не было времени. Ухватив огромную каменную башку, я провел кинжалом по шее слева-направо. Лезвие легко пронзило твердую поверхность, словно масло.

Не думал, что расправиться с такими грозными существами будет так легко. Для меня они все сродни животному, хищнику. А хищники, как всем известно, во время схватки сродни безумцу.

Оставшиеся химеры, встав на лапы, все-таки решили с нами не связываться и спаслись бегством, медленно взмыв в направлении горящей башни.

Морганте приблизился к одной из каменных тварей, присел на одно колено и стал громко, нараспев читать молитву за упокой. Я приблизился к монаху, выглянул из-за плеча на расколотую пополам тварь и ужаснулся. На земле, среди обломков мостовой лежал старик в сутане. Его лицо было сильно искорежено и залито кровью. Но самое удивительное — священник еще подавал признаки жизни.

Тяжело вздохнув, старик приоткрыл глаза. Его мутный взгляд заскользил по нашим лицам. Нахмурившись, он внезапно улыбнулся. Морганте взял руку священника и тихо прошептал:

— Кардинал Фиески, что с вами произошло?

Старик пошамкал беззубым ртом, набрал в грудь побольше воздуха и голосом наполненным хрипами сказал:

— Мы прибыли в город, чтобы тайно провести голосование. Анклав прибыл, но нас предали. Было совершенно нападение. Многие кардиналы были убиты. Мы оборонялись, сколько хватило сил. В отчаянье мы попытались совершить побег, но были преданны повторно. Оказалось, что город до сих пор в руках Первой ведьмы. Наши грехи не дали нам возможности сопротивляться её силе. Арадия заточила нас внутрь каменных чудищ — семнадцать святых отцов. Остальных принесла в жертву, когда получала Черный титул…

Кардинал продолжал говорить, а карлик слушал, искренне кивая. Он понимал, что перебивать старика нельзя, он на последнем издыхании. И если его прервать, кардинал замолчит и, к сожалению, навсегда.

Рассказав все, что знает, кардинал закрыл глаза.

— Это конец, теперь мы не в силах что-либо изменить, — сказал Морганте.

Я не знал, что на это ответить. А вот кардинала кажется, знал чуточку больше нашего. Его тощая рука потянулась к шее. Из-под одежды показалась веревка и весящий на ней старый, медный ключ. Сжав его в кулаке, кардинал протянул его монаху.

— Городское хранилище в Пьяцца Маджоре. Нижний этаж, дверь под номером LXXVII — полка третья слева. Арадия