Это кто переродился? Книга 3 - Александр Артемов

Уже в коридорах наш «паровозик» направился в тронный зал. У дверей Лаврентий, к счастью, расстегнул наручники. Затем посмотрел на меня, и я — вздохнув — тоже снял «оковы». Не хотелось пугать Дарью. Все же после покушения, она, наверное, жутко нервная.

— Бабушка что, уже может передвигаться? — подняла бровь Марьяна.

Лаврентий кивнул и толкнул тяжелые двери в тронный зал. Мы прошли внутрь.

— Странно…

Я улыбнулся. Ничего странного. Мое золото и сама Дарья умеют творить чудеса. Думаю, убийцы тоже весьма удивятся, увидев ее живой и здоровой.

А еще, должно быть, весьма похорошевшей.

В тронном зале нас встретили десятки придворных и гвардии, которые стояли подле трона. Никто из этих напомаженных индюков мне был не интересен, а вот Дарья…

Она сидела на троне.

Стоило нам с Марьяной подойти, как по рядам присутствующих прошелся шепоток. Королева же поднялась с седалища и сошла к нам.

Она была в длинной мантии, что стелились за ней на пару метров, на голове сверкала корона, в руках были символы ее власти — скипетр и держава. На уставшем лице лежала улыбка, однако…

— Дитя мое! — и передав «погремушки» подскочившему слуге, она кинулась обнимать Марьяну. — Ты жива, какое счастье!

И она звонко чмокнула Марьяну в лоб.

— Мне сообщили, что какой-то предатель пытался убить тебя! Как хорошо, что ему помешали наши доблестные Инквизиторы! Где Доминика Александровна⁈

Из числа придворных вышел Лаврентий.

— Ей тоже пришлось вступить в бой. Восстановившись, она явится к вам, ваше величество.

— Какое счастье! — и Королева снова поцеловала Марьяну, а затем прижала ее к своей груди. У той на лице было удивленное выражение. — А это, что за молодой человек?

Смотрела она на меня. С вопросом.

— Иван Обухов, — сказал Лаврентий. — Он друг Марьяны Васильевны.

— Ах, друг! Марьяна, почему ты никогда не рассказывала мне о своих друзьях?..

И выпустив Марьяну, Королева подошла ко мне. Затем подняла руку для поцелуя.

Я не двинулся с места. Не мог поверить.

Это была не она. Королева, но не Дарья. Лицо у нее было такое же, однако… Глаза. Они были чужие.

Секунда сменяла секунду, а я не спешил приглядываться к ее сморщенной рукой, затянутой в белую перчатку. Обернулся к Лаврентию, а тот стоял мрачный как могила.

По рядам придворных прошлась волна шепота.

— Почему он не целует королевскую руку⁈ Он пьян?

— Возможно, мальчик взволнован, ведь он…

— ГДЕ ДАРЬЯ⁈ — рыкнул я на все помещение, а затем все голоса стихли.

Стало так тихо, что каждый мог расслышать как коротко вскрикнула фрейлина, прежде чем плюхнуться в обморок. Остальные побледнели.

Я же повернулся к «Дарье». Лицо у нее стало такое белое, что и пудра бы не понадобилась.

— Ты… — прошипел я, посмотрев на нее Взглядом. — Просто старая сморщенная старуха, а не моя Королева. Что ты с ней сделала⁈

И прежде чем кто-то успел среагировать, я схватил ее за горло и приподнял. Захрипев, она задергала в воздухе ногами, но мои когти сжались только сильнее. Туфли мигом слетели с ее лодыжек.

В зале раздался крик, а гвардейцы кинулись к нам. Но я был быстрее — закрылся «Дарьей» от их копий и мечей. Лаврентий тоже был среди них: оскалившись, он вот-вот готов был разорвать меня на клочки. Марьяну же оттеснили подальше, но она все равно кричала:

— Ваня, нет!

Да… Терпеть этот маскарад у меня желания не было. Сжав ее кадык, я разорвал этой Лжедарье глотку. Ее грязная паршивая кровь, брызнула на идеально чистый пол.

Когда ее дергающийся труп рухнул к моим ногам, я обернулся. Зарычал. А затем прыгнул прямо на копья. Больно было зверски, но еще больнее было тем, кого я успел достать своими когтями…

* * *

— Молодой человек, что же вы молчите? — вырвал меня из приятных мыслей ее мерзкий старушечий голос. — Расскажите, как вы познакомились с моей внучкой?

Вздохнув, я открыл глаза. Ни минуты покоя… А ведь я почти почувствовал вкус их крови на своих губах.

После всего этого унылого дня, полного пошлых разговоров, унылых приемов и всего прочего, что называлось у них странным словом «этикет», нас усадили в пиршественном зале, где собрались все королевские нахлебники — а их было тут сотни две, не меньше. По углам застыли гвардейцы на пару с Инквизиторами, а слуги то и дело мелькали за спинами пирующих.

Марьяна устроилась по правую руку от Лжедарьи, а я примостился рядышком. Это было почетно, как сказали, однако в чем почет, если во главе стола сидела какая-то разодевшаяся бабулька, похожая на мою Дарью как две капли воды? На этот вопрос ответа не было.

Время близилось к вечеру, а этот унылый ужин все не кончался. Мне было до того скучно, что в своих мыслях я убил уже каждого находящегося в этом зале. Лавретию досталось четыре раза, меркзо хрюкающему старичку, сидевшему рядом, два, а вот Лжедарью я растерзал целых восемь раз. Она мне совсем не нравилась.

Где моя Дарья⁈ Что за черт? На все вопросы, Марьяна вот уже полдня твердила «потом», а я из кожи вон лез. Остальные же вели себя так, будто ничего не произошло.

Проклятье… Не будь все вокруг пропитано этой «политикой» я бы перегрыз глотки каждому в помещении, но узнал бы правду. Наверное, так и сделаю, если никто ничего не объяснит!

Я сжал ложку. Вот прямо ею — вычерпаю из головы каждого, если понадобится.

— Молодой человек? — и старушенция пощелкала пальцами. — Вас вызывает Королевский совет! Где вы познакомились с моей внучкой?

Я ответил честно:

— В бойцовской яме.

Все разговоры мигом стихли. Головы всех присутствующих повернулись ко мне. Даже Лаврентий, что скромно устроился в дальнем конце стола, скосил на меня взгляд. Его пенсне блеснуло.

— В бойцовской яме⁈

Я кивнул и тут же получил тычок туфлей от Марьяны.

— Ваня!

— Эмм… В смысле, в институте. Там есть аудитория, которую так называют — бойцовская яма. На пересдаче.

Первой рассмеялся старичок — в своем хрюкающем стиле — а следом и весь зал. Лжедарья же только нахмурилась.

— На пересдаче? А что, Марьяна, ты плохо учишься⁈

— Нет, бабушка, просто… Ну, так получилось…

Но та только покачала головой. Затем принялась расспрашивать ее буквально о каждой мелочи.

И наконец выдала:

— Теперь я буду тщательно следить за твоей жизнью. Хватит тебе шляться не пойми где.

— Что⁈ Как это?

— А вот так. С этого дня ты живешь во дворце.

Марьяна едва не подавилась виноградинкой.

— Эмм… бабушка, мы же это обсуждали? Ты сама сказала, что