Это кто переродился? Книга 3 - Александр Артемов

останусь в выигрыше. Все же Дарья на моей стороне.

— Если это какая-то ловушка, Инквизитор, — говорила ему в спину Марьяна, пока мы паровозиком спускались по лестнице. — Я вам…

— Я уже сказал, что у меня приказ Королевы, — сказал Лаврентий, не оборачиваясь. — А ваш слуга, де Риз, в данный момент отсутствует. Ваше же присутствие во дворце строго необходимо.

— Кому?..

И тут он посмотрел на нее как на надоедливую муху.

— Вашей. Бабушке.

Марьяна замолчала. Только выйдя во двор, мы сразу же стали объектом всеобщего внимания. И в первую очередь то, что мы были, по сути, в кандалах.

— Эй, вы куда их⁈ — воскликнул Волгин, который был уже в брюках. Остальные едва одетые студенты повернулись к нам.

— Они же герои!

— Эй, Обухов всех спас! Вы куда их, Инквизитор⁈

Лаврентий молча повел нас к выходу, но нас быстро окружили студенты в брюках и студентки в одеялах. Все с опаской посматривали на Инквизиторов, взявших нас в кольцо, но решительности не теряли.

— Пустите их, изверги! Обухов! Попова! Герои!

И они принялись аплодировать. Раздался свист и приветственные крики. Несмотря на это, Лаврентий пробирался сквозь толпу как каток. Нас не оставили не в холле, ни у выхода, где нам навстречу выехал черный автомобиль. Открылась дверь, и нас принялись усаживать. Вокруг собиралась бушующая толпа.

— Эй, Обухов! — кричал то один, то другой. — Мы вытащим вас! Слово аристократа! А вы, гады…

— Прочь! — рявкнул водитель и автомобиль сорвался с места. Пару студентов едва не раздавили, а затем выехали на дорогу. Институт, у которого собралось не меньше двухсот человек, начал быстро удаляться. Пока он не скрылся за поворотом, мы слышали свист и крики: «Позор!»

— Не боитесь, что они и в самом деле «достанут» нас? — улыбнулся я, скосив глаза.

Мы втроем уместились на заднем сидении. Я с одного бока, Лаврентий с другого, Марьяна с Пухом устроилась посередине. А Рэд? А черт его знает… Последний раз он был на крыше.

— Встреча с Королевой — это честь, Обухов, — сказал Инквизитор. — Впервые вижу человека, который так активно пытается избежать ее.

— Не похоже на бабушку, — буркнула Марьяна. — Она всегда присылала за мной кого-нибудь не такого… Не такого!

— Времена меняются.

На этом мы замолчали. Немного поерзав, Марьяна повернулась ко мне и ущипнула за плечо. От боли я вздрогнул, а у нее в пальцах появилась иголка — одна из тех, которые в меня швырял Вергилий.

— Не дергайся, Ваня, — сказала она, вытаскивая еще одну. — Ты прямо как подушка для булавок…

Сжав зубы, я принялся терпеть. Всего она «нащупала» на мне дюжину игл, которыми Вергилий пытался «заразить» нас Древней магией. Только мне показалось, что экзекуция завершена, а она вынимала еще одну.

А затем еще…

— А что будет с Вергилием? — спросил я, чтобы немного отвлечься от этой пытки. — Он все же ваш брат.

Лаврентий вздохнул.

— Забудьте о нем. Он больше ничто.

— Вы так легко от него отреклись? А ведь он пытался сделать как лучше.

— Вы ошибаетесь, Обухов. Мой… бывший брат — преступник. Он давно увлекался всякими запретными практиками, и я…

Он осекся. Я не мог не улыбнуться.

— … Прикрывали его, не так ли? Ай!

— Терпи! — шикнула на меня Марьяна, ерзая руками по мне. — Уже пятнадцатая!

Инквизитор промолчал. Впрочем, ответ тут и не требовался. Понятно, что пока Вергилий «экспериментировал» в рамках дозволенного, его терпели. Во многом, благодаря его брату.

Но сейчас Вергилий пошел в открытую. И… победил?

— Ай!

— Все, последняя! — улыбнулась Марьяна, собирая иголки в горсть. — Это вам! Как вещдок!

И она высыпали их Лаврентию в руку.

— Постой, — сказал я, увидев еще одну иглу. У Марьяны в руке. — Ты не чуешь ее?

Увидев иглу, девушка сглотнула. Затем вытащила и бросила к остальным. Взгляд у нее при этом был невеселый. Что, значит и ее Вергилий умудрился «заразить»? Раз так, то отчего игла не ушла под кожу, как у всех?

Я присмотрелся к Марьяне повнимательнее. У меня на языке вертелся вопрос, но задавать его в присутствии Инквизитора, пока было делом излишним.

Где-то пару минут мы ехали молча. Центр города был уже позади.

— А что будет… с ними? — спросила Марьяна. Кого она подразумевала под «ними» можно было даже не спрашивать. Все же Древняя магия в Королевстве — смертный приговор даже для аристократии. — Вы их тоже арестуете?

Инквизитор отвернулся.

— Я вам задала вопрос, Лаврентий Иоаннович! Извольте отвечать!

А вот и снова «бабушка». Как бы она опять не переборщила. Но Лаврентий все же ответил:

— Мы постараемся как-то вытащить из них эту гнилую магию.

Я прыснул.

— Магию? Вытащить?.. Что ж, удачи.

— А вы что, Обухов? — повернулся он ко мне. Его пенсне заинтересованно блеснуло. — Все же знаете что-то о Древней магии? Можно ее извлечь, или нет?

Я пожал плечами.

— Это само по себе звучит абсурдно. «Извлечь» магию? Еще скажите, «вылечить» от магии. Вергилий сказал, мол, Древняя магия дремлет в каждом человеке. А как извлечь талант из человека? Или из его души?

— Только одним способом, — вставила Марьяна, — извлечь саму душу.

И мы посмотрели на Лаврентия.

— Вы же не собираетесь извлекать из нас души? А, Лаврентий?

Она прижала к себе Пуха. Тот загавкал на упрямо молчащего Инквизитора.

— Отвечайте! Куда вы нас везете⁈

Тот посмотрел на нее — таким взглядом, что и мне стало бы неловко. Шучу, но все равно «гляделки» это его козырь. Пух немедленно заткнулся.

— К бабушке, Марьяна Васильевна, — сказал он, открывая окно. — К бабушке…

Горсть игл он вышвырнул наружу. Их подхватило ветром и разметало по улице.

* * *

И он в самом деле привез нас во дворец. Я даже удивился.

Все же мы проезжали совсем близко от их мрачного крестообразного здания, и в какой-то момент я был абсолютно уверен, что вот-вот и водитель повернет руль.

Ан нет. У моста к Башне он тоже не повернул, и тут я даже расстроился. Все же попасть туда мне было крайне важно.

А вот дворец… Да, Лаврентий все же умеет удивить. Дворец и в самом деле приближался. Он был все тот же, что и те пару раз, что мне довелось побывать внутри. С одним отличием — это статуя Олафа на входе. Самого мускулистого гиганта уже не было, а вот монстр, которому тот разрывал пасть…

Монстр остался. И без Олафа казалось, что он просто рычит, раскрыв пасть. Выглядело жутковато, и…

Лестно⁈

Увидев эту одинокую грозную скульптуру, у которой изо рта брызгал фонтан, я не мог не улыбнуться.