Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 2. «О дивный новый мир…», 1945–1953 - Андрей Константинович Сорокин

отозвать из Югославии советских гражданских, а затем и военных специалистов. Сталин лично правил проект информационного письма ЦК ВКП(б) по этому вопросу, явно рассчитывая на эффективность этой меры приведения «югославских товарищей» в чувство[370].

Тито предпринял несколько попыток урегулировать отношения. Он дважды — 18 и 20 марта — направил в адрес Молотова пространные послания со своими объяснениями всех претензий, которые к тому времени выдвинула в адрес югославских партнеров советская сторона[371].

Сталин упустил возможность или, скорее, не счел целесообразным спустить дело на тормозах и кончить дело миром. Вместо этого он встал на путь эскалации конфликта, видимо, рассчитывая на победу за явным преимуществом. Вероятнее всего, свою роль сыграло личное раздражение Сталина и окончательно сформировавшееся представление о политической нелояльности Тито к сюзерену, которым Сталин себя в отношениях с «югославскими товарищами», конечно, считал. 27 марта Сталин и Молотов подписали письмо ЦК ВКП(б) «Товарищу Тито и другим членам ЦК Компартии Югославии». «Ваш ответ, — так начнут советские руководители свое пространное послание, — мы считаем неправдивым и потому совершенно неудовлетворительным»[372]. Еще более пространное послание в ЦК КПЮ Сталин и Молотов направили 4 мая. Его лейтмотивом была констатация, что документы, исходящие от югославов, «еще больше запутывают дело и обостряют конфликт». В этом письме разбору подверглись не только конкретные ошибочные действия югославской стороны, какими они виделись советскому руководству, но и был представлен анализ теоретических упущений «югославских товарищей». Сталин вновь отверг «мирный план» Тито, предложившего прислать представителя ЦК ВКП(б) в Югославию и там изучить вопросы советско-югославских разногласий. «Мы считаем этот путь неправильным, — заявили советские лидеры, — так как дело идет не о проверке отдельных фактов, а о принципиальных разногласиях… Поэтому мы предлагаем рассмотреть этот вопрос на ближайшем заседании Информбюро»[373]. Намерение вынести разговор в «публичное» пространство продемонстрировало готовность Сталина к разрыву отношений в том случае, если Тито не покается перед лицом руководства «братских компартий». Не раз в ходе этой войны пока еще «товарищеских» нот Сталин подчеркивал упорство «югославских товарищей» и их нежелание признать и исправить допущенные ошибки. Встать на колени Тито не захотел или не смог, что и предопределило разрыв между некогда ближайшими союзниками.

Не стоит и говорить, что Информбюро коммунистических партий в резолюции «О положении в коммунистической партии Югославии», принятой 23 июня 1948 г., «единодушно согласилось со следующими выводами»: «югославских товарищей» обвинили в отходе от марксизма-ленинизма, проведении недружелюбной политики по отношению к Советскому Союзу и ВКП(б), в том, что они «встали на путь откола от единого социалистического фронта против империализма, на путь измены делу международной солидарности трудящихся и перехода на позиции национализма»[374].

В сентябре 1948 г. «Правда» опубликовала статью «Куда ведет национализм группы Тито в Югославии» за подписью «Цека». Статью написал Поскребышев под диктовку Сталина и по его поручению разослал для ознакомления членам советского политического руководства. Редакторскую правку Сталин внес даже в чистовой рассылочный экземпляр[375].

Статья «Куда ведет национализм группы Тито в Югославии» с сопроводительной запиской А. Н. Поскребышева

Не позднее 7 сентября 1948

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 400. Л. 58–68]

«К выборам в Югославии» Карикатура

1950

Автор Ю. Ганф

[Из открытых источников]

В статье утверждалось, что югославское руководство сомкнулось в единый фронт с империалистами, «вырождается в клику политических убийств», развернув террор против своей партии. Появление этой статьи ознаменовало начало новой, более жесткой фазы пропагандистского наступления Москвы на югославском направлении.

Странным, однако, может показаться и тот факт, что в течение 1948 г. «югославские товарищи» на международной арене продолжали двигаться в фарватере советской политики, голосуя международные резолюции солидарно с другими странами восточного блока[376]. Тито, судя по всему, до последнего не хотел сжигать мосты.

В течение 1948–1949 гг. продолжилось не только пропагандистское противостояние, но и «война нот». 23 августа 1949 г. Тито вновь попытался урегулировать взаимоотношения со Сталиным, направив ноту правительства ФНРЮ правительству СССР. В ней он вновь заявил «о своей готовности приступить к решению всех спорных вопросов с правительством СССР в соответствии и в духе международных обязательств, которые приняли оба правительства»[377]. Ответной ноты с советской стороны не последовало. Сталин, не дождавшись публичного покаяния, ответил асимметрично и вывел «дебаты» в завершающую фазу, использовав для этого внутривенгерские события.

24 сентября 1949 г. в Будапеште завершился суд «над государственным преступником и шпионом Райком и его сообщниками, которые являлись вместе с тем агентами югославского правительства», гласило официальное сообщение. В ходе сфальсифицированного судебного процесса его приговорили к смертной казни по обвинению в шпионаже и подрывной деятельности в пользу «режима Тито». В ходе этого процесса, как утверждали советские руководители, «вскрылось, что югославское правительство уже длительное время ведет глубоко враждебную подрывную деятельность против Советского Союза…»[378] 28 сентября 1949 г. советское правительство в одностороннем порядке денонсировало Договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве с Югославией от 11 апреля 1945 г., мотивировав разрыв только что процитированными обвинениями в адрес бывших «югославских товарищей»[379]. Этому примеру, конечно, последовали страны «народной демократии», чьи партии участвовали в работе Коминформа, и разорвали в общей сложности 46 договоров с ФНРЮ. Так Сталин опробовал санкционную дубинку в отношениях со своим некогда ближайшим союзником. Сделано это было вполне сознательно, поскольку югославы не раз в попытках договориться с Москвой указывали на жизненную необходимость поддержания экономического взаимодействия. 1 февраля 1949 г. правительство ФНРЮ даже заявило протест советскому правительству против игнорирования Югославии при создании СЭВ[380]. Санкционное давление не устранило политических противоречий, и Тито, поставленный перед суровой необходимостью выживать в одиночку, тем или иным способом решил основные проблемы экономического развития своей страны. Раскол в восточном блоке был максимально использован западными геостратегами.

Кризис в отношениях стал для Сталина достаточным основанием для того, чтобы пересмотреть свою прежнюю политику на переговорах с тройкой западных держав по территориальным вопросам, инициированным Югославией в годы войны. Сталин на ее излете отстаивал претензии Югославии к Италии в отношении области Венеция-Джулия с г. Триестом[381]. Мирным договором союзников с Италией, как помнит читатель, была учреждена Свободная территория Триест, на значительной части которой действовала югославская администрация. В марте 1948 г. правительства США, Великобритании и Франции обратились к советскому и итальянскому правительствам с предложением пересмотреть мирный договор с Италией и вернуть эту территорию под итальянский суверенитет, ликвидировав при этом югославскую зону.