Одолень-трава - Валентина Александровна Любимова

себя чуть не убаюкал. (Зевает.) Все спят-храпят, а сказкам нет удержу, так с языка и просятся. (Назевался всласть, повёл сказку.) На море на окияне, на острове на Буяне есть бык печёный. В одном боку у быка нож точёный, а в другом — чеснок толчёный. Знай — режь, в чеснок помакивай да вволю ешь. Худо ли? О-ах!.. (Зевает.)

Зобеида и Дугмэ тоже зевают.

Зобеида (оборвала зевок). Довольно! Ты должен убаюкать мальчишку из Русской земли. Даю тебе три дня сроку, ни часу больше. (Уходит.)

Кот Баюн (недоволен). Мальчишку баюкать? Хуже нет этого дела. Ты ему сказку, чтоб молчал, глаза на сон заводи, а он норовит за хвост дёрнуть. Ну ладно! Раз приказала… Веди мальчишку.

Дугмэ уходит. Кот Баюн жалобно мяукает. Входит Егорушка.

Егорушка. Кис-кис… Коток, серый лобок, кто тебя? Тут злых людей много, обидят — не заметят. (Увидел Кота Баюна.) Ан вот ты какой! Толстый да рыжий, как лавочник.

Кот жалобно мяукает.

Ну ладно, не плачь. Где болит? Показывай.

Кот Баюн. Хвост прищемили дверью. Лапу придавили… На кухне палкой угостили заместо баранинки. Домой бы пошёл, не дойду. Кто бы добрый человек проводил?

Егорушка. Где твой дом-то?

Кот Баюн. Тут неподалёку. Однако не рядом. Семь вёрст не доходя до Тугаринова дворца. Может, проводишь?

Егорушка. Как же я тебя за семь вёрст провожать пойду? Мне отсюда ходу нет. День-ночь голову ломаю, как выбраться.

Кот Баюн. Со мной выберешься. Я лаз один знаю. А в благодарность я тебе сказку расскажу.

Егорушка. Сказку?

Кот Баюн. Я ведь не простой кот. Я Кот Баюн!

Егорушка (оживился). Ты Кот Баюн? Я сказки страсть как люблю!

Кот Баюн. Кто ж их не любит? Вот послушай… (Завёл нараспев.) Закатилось красно солнышко за горы высокие, рассыпались по небу часты звёздочки, родился в ту пору на матушке-Руси молодой богатырь — Вольга Всеславович…

Егорушка. Да ты наши русские сказки умеешь сказывать?.

Кот Баюн. А как же! Наши-то сказки всем сказкам сказки!

Егорушка. Да ты откудова?

Кот Баюн. Из Русской земли. Еще котёнком продали в Тугариново царство…

Егорушка (с сочувствием). Продали? Небось лихо пришлось?

Кот Баюн. Сколько я горя на чужбине принял за своё русское звание — рассказать невозможно. Слезы одни, отрок. Никто не пожалел, не посочувствовал на чужой стороне… (Делает вид, что плачет.) По русскому человеку стосковался, по русскому духу сердце томится.

Егорушка (жалеет Кота). Сам по Руси тужу. Провожу я тебя. Идём скорей, Кот Баюн! Помогу.

Кот Баюн. Вот добрая душа! А может, лучше тебе остаться? Дело наше с тобой опасное, рисковое… Боишься — не рискуй, отрок.

Егорушку завлекла мысль об опасности побега.

Егорушка. Не робкого десятка.

Кот Баюн (опирается на плечо Егорушки). Потихоньку, отрок, полегоньку. Не стукни, не брякни… По стеночке, крадучись…

Кот Баюн с преувеличенной осторожностью уходит, уводя с собой Егорушку. Входит Дугмэ.

Дугмэ. Увёл Кот Баюн? Кого хочешь заговорит. А уж наврал, наврал. "Продали"! Ха-ха-ха!.. Сам перебрался, лукавый кот. Обманул Егорушку. Теперь мальчишка навсегда забудет про свою Русь.

⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ЗАНАВЕС

⠀⠀

Действие второе

⠀⠀

⠀⠀

Картина третья

⠀⠀

Пустыня у Черной горы. Ни одного деревца. Колкие травы. В горе чугунные двери. На выступе горы — Ворон. Он каркает — «Карр… Карр…»

Входит Марфинька. Она сильно устала. Чуть слышна мелодия русской песни.

Марфинька. Гора Черная… А за Чёрной горой царство Тугариново… Встала гора стеной, не пропускает. Три дня хожу — ни обходу, ни проходу не найду. Двери чугунные… Наверно, проход сквозь горы. (Пробует открыть.) Не поддаются двери…

Был бы со мной Иван, нажал бы плечом богатырским, рухнули бы двери. А с моей силой, как их откроешь? Притомилась я. В горле пересохло. Немного воды в кувшинчике у меня осталось, беречь надо. Без воды совсем пропадёшь… Потерплю. В ушах у меня, должно быть, от зноя звенит. Всё будто песня родная стоит.

Будто из земли слышится тонкий голос: «Пить хочу! Пить! Пить!» Марфинька прислушивается.

Пить кто-то просит… Жалобно просит, словно дитя малое… А кто — не вижу.

Опять голос: «Пить хочу! Пить! Пить!»

Где ты, кому пить хочется? Покажись!

Голос. Нагнись. Я тут, рядом.

Марфинька (нагнулась). Росточек из-под земли пробивается. А земля твердая, как камень. Не пускает росток. Это ты просишься на земле пожить?

Голос. Пить хочу! Умру, если не напоишь. Засохну.

Марфинька. Самой то мне до смерти пить охота… Ну, да что ж делать. Потерплю. Напою тебя, расти. Вода у меня из родника на Руси набрана. Как слеза чистая. По единой капле в день пила, и то силы прибавлялось.

Марфинька выливает на кувшина воду на росток. И вдруг из земли появляется молоденькая тонкая берёзка.

(С радостью). Березка поднялась! Да каким же добрым ветром занесло сюда живое семечко? Ну, расти, красуйся… Может, пройдёт ещё кто из Руси. Увидит тебя, порадуется. А у меня времени нет — братца надо искать… Что бы на память тебе оставить? Ленту из косы на ветку повешу. Всё тебе веселей будет. (Сняла ленту, повесила на берёзу. Ходит возле горы, ищет прохода.)

Ворон. Карр! Карр! Тр-ррудно пройти… Тррудно… Трр-рудно!

Марфинька (доверчиво). Трудно, Ворон Воронович. Неужели нет никакой тропинки? Двери бы эти чугунные открыть — силы у меня не хватает. Или мне тут конец?

Ворон. Одолёнь-траву попроси — откроет она двери чугунные, пройдёшь ты через горы высокие. Брратца увидишь! Брратца!.. Карр…

Марфинька. И правда. Попрошу одолёнь-траву.

Ворон (с торжеством). Прравда! Прравда! Карр…

Марфинька (взялась за грудь, чтобы снять траву). Нет! Это ещё не самое трудное. Тётенька Наталья говорила: невмоготу будет — терпи! Береги одолень-траву! Не отдам! Беречь буду! Может, ещё труднее придётся…　

Ворон (с досадой). Ух, упрямая!.. Всё равно попрросишь одолень-траву… А не попрросишь… не увидишь бррата… пропадёшь… (Улетел.)

Голос берёзки. Сними ленту с ветки! Сними! Брось её возле горы.

Марфинька. Ну сниму, послушаюсь. (Бросила ленту.)

И сейчас же появилась узкая тропинка.

Тропочка появилась… Пойду. Спасибо тебе, берёзка.

Голос берёзки. Тебе спасибо, Марфинька!

Марфинька уходит по тропинке. Стоит белая