Александр Афанасьев - Русские заветные сказки

Отец подумал себе: «Какого ожидать от дурака толку!» Сказал ему:

— Ну, сынок! Когда х…й у тебя такой большой вырос, что через жопу хватает, то и женить тебя не для чего; живи холостой, сиди дома, да своим х…ем е…и себя в жопу!

Тем дело и кончилось.

Пастух

В одной деревне жил-был пастух, молодой парень; деревенские девицы и молодые молодицы к нему были привычны и всякие шутки от него принимали. Многие девки на него завидовали: хочется полюбиться с ним, да не всякой удается-то! Вот девки и придумали на него напраслину, а может, и взаправду — застали его на кобыле и ну над ним потешаться. Другие девки еще не так его докоряли, как одна Дуня. Погонит, бывало, она поутру скотину, а сама кричит пастуху:

— Смотри-ка, Иван, стереги мою кобылу!

Просто проходу ему не дает своей кобылой. Пастух все себе на ус мотает. А в деревне жила старуха, такая приветливая, и к этой старухе собирались девки на посиделки. Пошел пастух к старухе и прямо упал к ней в ноги:

— Заставь, бабушка, за себя вечно Бога молить; а я тебя до веку не забуду.

Рассказал ей про свое горе и дал ей полтинник денег.

— Хорошо, родимый! Приходи ужо в сумерки.

Вечером пригнал пастух с поля стадо, а в то время дождик; стали бабы зазывать свою скотинку, Дуня тоже побежала по деревне искать свою корову. А старуха увидала ее в окно и закричала:

— Дуня, Дуня! Поди-кась сюда.

Девка прибежала. Как зачала бранить ее старуха, а пастух-то спрятан у нее за печкою:

— Смотри, Дуняша, будешь каяться, да не воротишь!

Дуня испугалась и не знает, какая такая вина за нею.

— Экие вы дуры безопасные, — сказала старуха, — бегаете неосторожно и прыгаете через канаву как попало! Годится ли эдак делать! Посмотри-кась, что ты теперь наделала: ведь ты, дура, честь свою испортила! Кто тебя замуж возьмет?

— Ах, бабушка! Нельзя ли похлопотать да поправить как-нибудь?

— То-то поправить! За все про все отвечай бабушка! Поди-ка сюда, делай, что скажу, да терпи, хоть и больно будет.

— Хорошо, бабушка.

— Смотри в окно да раскорячься пошире, а сама чур не оглядывайся: а то все дело пропадет в то время, и поправить нельзя будет!

Заворотила ей сарафан и махнула пастуху. Иван подкрался тихонько, скинул портки и начал поправлять Дунькину честь.

— Ну что? Хорошо? — спрашивает старуха.

— Хорошо, бабушка; ух как хорошо! Еще поправь, бабушка! Я тебя никогда не забуду.

Покончил свое дело пастух и спрятался за печку.

— Теперь, — сказала старуха, — ступай, глупенькая, домой! Да моли за бабушку Бога.

На другой день погнала Дуня скотину и опять стала дразнить пастуха кобылою; а он ей в ответ:

— А не хочешь ли честь тебе поправлю!

— Ну, хорошо, Иван, — сказала с укором девка.

— Не знаю как тебе, а мне хорошо было! — отвечал пастух.

Чудесная дудка

В некотором царстве, в некотором государстве жил барин, да еще был мужик, такой бедный, что и сказать нельзя! Призвал его барин и говорит:

— Послушай, мужичок! Долгу своего ты не платишь, и взять с тебя нечего; ступай ко мне и живи за долг три года.

Прожил у него мужик год, и другой, и третий. Барин видит, что мужику скоро срок отходит, и думает, какую бы сыскать вину, чтоб еще оставить мужика при себе на три года.

Позвал его барин и говорит:

— Послушай, мужичок! Вот тебе десять зайцев, гони их пастись в поле, да смотри, чтоб все были целы! А то опять оставлю при себе на три года.

Только погнал мужик зайцев в поле — они все у него разбежались в разные стороны. «Что делать, — думает он, — теперь пропал я!» Сел и плачет. Откудова ни возьмись — явился старик и спрашивает:

— О чем, мужичок, плачешь?

— Как мне, старик, не плакать! Дал мне барин пасти зайцев, они все и разбежались; теперь беда мне неминучая!

Старик дал ему дудочку и говорит:

— На тебе дудочку; когда заиграешь в нее, они все к тебе прибегут!

Мужик сказал спасибо, взял дудочку и только заиграл в нее — как тотчас все зайцы к нему прибежали. Он погнал их домой; барин пересчитал зайцев и говорит:

— Все целы!

— Ну что нам делать, — сказал барин своей барыне, — какую вину на мужике сыскать?

— А вот что, душенька, когда он завтра погонит зайцев, я переоденусь в другое платье, пойду к нему и куплю одного зайца.

— Ну, хорошо!

Наутро погнал мужик зайцев в поле, и только подошел к лесу — они тотчас все разбежались в разные стороны; а мужик сел на траву и начал лапти плести. Вдруг идет барыня, остановилась, подошла к нему и спрашивает:

— Что, мужичок, здесь делаешь?

— Скотину пасу.

— Какую скотину?

Мужик взял дудочку и заиграл — все зайцы сбежались к нему.

— Ах, мужичок! — сказала барыня, — продай мне одного зайчика.

— Никак нельзя, ведь это господские зайцы, а барин у меня очень строг! Он, пожалуй, меня совсем заест!

Барыня стала к нему приставать:

— Пожалуйста, продай!

Мужик видит, что ей очень хочется зайчика, и говорит:

— У меня, барыня, завет положен[34].

— Какой завет?

— Кто даст поеть, тому и зайца уступлю.

— Возьми лучше деньгами, мужичок!

— Нет, мне больше ничего не надо!

Барыня — делать нечего — дала мужику поеть; он обработал ее и подал ей зайца:

— Только, барыня, держи его потихоньку, а то раздавишь. Она взяла зайца, села в коляску и поехала. А мужик как заиграл в свою дудочку — этот заяц услыхал, выпрыгнул из рук барыни и ушел назад к мужику. Приехала барыня домой.

— Ну что, купила зайца?

— Купила-то купила, только как мужик заиграл в свою дудочку, заяц выпрыгнул от меня и ушел.

На другой день опять приехала барыня к мужику. Подходит к нему и опять спрашивает:

— Что делаешь, мужичок?

— Лапти плету да господскую скотину пасу.

— Где ж твоя скотина?

Мужик заиграл в дудочку, и сейчас сбежались к нему все зайцы. Барыня стала торговать зайца.

— У меня положен завет.

— Какой?

— Дай поеть.

Барыня опять дала и получила за то зайца; а как мужик заиграл — заяц выскочил и ушел от нее. На третий день переоделся и поехал сам барин.

— Что, мужичок, делаешь?

— Скотину пасу.

— Да где ж твоя скотина?

Заиграл мужик в дудочку — сбежались к нему зайцы.

— Продай мне одного!

— За деньги не продам; у меня положен завет.

— Какой завет?

— Кто захочет кобылу поеть — тому и зайца отдам. Барин влез на кобылу и сотворил грех с нею. Мужик подал ему зайца и говорит:

— Держи его, барин, потихоньку, а то задавишь.

Барин взял зайца и поехал домой, а мужик заиграл в дудочку — заяц услыхал и ушел от него к мужику. Видит барин, что ничего не возьмешь, и отпустил мужика жить на воле.

Чудесная мазь

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был мужик, парень молодой; не посчастливилось ему в хозяйстве, все коровы и лошади подохли, осталась одна кобыла. Стал он эту кобылу беречь пуще глаза, сам не поест, не доспит, а все за ней ухаживает, раздобрела во как кобыла! Раз как-то убирал он свою лошаденку, зачал ее гладить да приговаривать:

— Ах ты, моя голубушка! Матушка! Нет милее тебя!

Услыхала эти слова соседская дочь — девка ражая, и как собрались на улицу деревенские девки, она им сказала:

— Ох, сестрицы! Я стояла у себя на огороде, а сосед наш Григорий убирал на ту пору свою кобылу, да потом слазил на нее и ну целовать да приговаривать: «Ах ты, голубушка моя, матушка! Нет тебя милее на свете!»

Вот девки и начали парню смеяться: где только ни повстречают его, так и закричат:

— Ах ты, матушка моя, голубушка!

Что делать парню; никуда глаз показать нельзя. Стал он печалиться. Вот увидала его старуха тетка:

— Что, Гриша, не весел? Что головушку повесил?

Он ей рассказал про все это дело.

— Ничего, Гриша, — сказала старуха, — все поправлю; приходи-ка завтра ко мне. Небось перестанут смеяться!

Старуха-то была лекарка, да такая важная — на все село; а в избу к ней сходились на вечерницы[35] девки. Вот она вечером-то увидала ту девку, что рассказала о Григории, как он кобыле под хвост лазил, и говорит ей:

— Ты, девушка, заходи ко мне завтра поутру; мне надо кой о чем с тобой потолковать.

— Хорошо, бабушка!

На другой день встал молодец, оделся и пришел к старухе.

— Ну смотри, Гриша, чтоб у тебя припас-то был готов! А теперя становись за печку, да стой смирно, пока не позову.

Только стал он за печкою, пришла и девка.

— Здравствуй, бабушка!

— Здорово, голубушка! Вот что, девушка, хочу тебе сказать: вить над тобою худое деется, вить ты, родимая, оченно больна…

— Э, бабушка, я, кажись, совсем здорова!

— Нет, голубушка, у тебя внутри то делается, что и подумать-то страшно! Хошь теперя[36] и не больно тебе, а как дойдет до сердца — в то время уж ничем не вылечишь; так и помрешь! Дай-ка я тебя за живот пощупаю.