Туркменские сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

и переметной сумой, а ты мне отдашь эту верблюдицу.

Мамед-джан погладил коня по крупу и, заглянув в переметную суму, увидел там золотые монеты.

— Ладно, — сказал он. — Если ты отдашь мне коня, ничего не снимая с него, то я согласен на обмен.

Всадник спрыгнул с седла, подал поводья юноше, а затем надел на верблюдицу недоуздок, сел на нее верхом и поехал.

Тотчас же за старой верблюдицей потянулось все стадо молодых и старых верблюдов, потому что она была их родоначальницей.

Мамед-джан на коне пустился вдогонку за стадом. Он отгонял верблюдов то в одну, то в другую сторону, но все было напрасно. Мамед-джан гонялся за верблюдами до тех пор, пока измученный конь не задохнулся под ним и не пал замертво.

Оставшись в степи без стада верблюдов и без коня, Мамед-джан стал сокрушаться и корить себя за то, что ослушался отца.

Боясь показаться ему на глаза, он решил не возвращаться домой и пешком пошел по незнакомой дороге.

Посреди ночи он дошел до какого-то города. Городские ворота были заперты, и он уже собрался заночевать у стены, как вдруг сверху кто-то окликнул его:

— Мамед-джан! Почему ты так опоздал?! Подойди и возьми свою поклажу!

Мамед-джан увидел, как со стены спустилась на веревке переметная сума. Она оказалась наполненной золотом. Вслед за сумой на веревке спустилась девушка. Она взяла Мамед-джана за локоть и повела его в укромное место во рву, где стояли две оседланные лошади.

— Садись скорей! — приказала девушка. — Мы должны уехать отсюда как можно дальше.

В темноте они сели на коней и поскакали. Из осторожности Мамед-джан молчал.

Девушка была дочерью хана. Она влюбилась в юношу по имени Мамед-джан и хотела выйти за него замуж. Но отец узнал об этом и пригрозил ей жестокой расправой. Тогда она решила бежать с Мамед-джаном и уговорилась встретиться с ним в полночь у городской стены. Подкупив слуг отца, девушка вывела двух коней к городской стене и стала здесь дожидаться возлюбленного. Но ее жених увлекся азартной игрой со своими приятелями, такими же гуляками, и забыл о побеге.

Когда беглецы отъехали уже далеко, дочь хана начала тревожиться: «Почему мой возлюбленный не разговаривает со мной? За все время он не проронил ни одного слова».

На рассвете она решила передохнуть и в одном каменистом ущелье остановила коня. Тут, сойдя с коня и увидя перед собой незнакомого юношу, она вскрикнула от испуга и поняла происшедшую ошибку, но уже не могла исправить ее, так как боялась вернуться в дом отца. Незнакомый юноша показался ей более красивым, чем ее жених.

— Раз так случилось, — сказала девушка Мамед-джану, — соединим нашу жизнь.

Мамед-джан пошел к ручью, чтобы наполнить мех водой, и на берегу нашел ожерелье из кроваво-красных рубинов. Он показал это ожерелье дочери хана, и она сказала, что таких каменьев нет даже у самого падишаха.

Подкрепившись едой, они снова сели на коней и поскакали дальше.

Наконец, они приехали в столицу другого царства. Здесь дочь хана и Мамед-джан были уже в безопасности. Дочь хана подыскала хорошую кибитку и сад и, заключив с Мамед-джаном брачный договор, зажила с ним счастливо.

Однажды Мамед-джан сказал жене:

— Я хочу отнести ожерелье в подарок падишаху. Может, он даст мне какую-нибудь службу у себя.

— Не ходи к падишаху, — стала отговаривать его жена, — ничего хорошего из этого не получится.

Мамед-джан не послушался ее и, положив ожерелье на блюдо, пошел во дворец.

Падишаху очень понравился подарок, и он посадил Мамед-джана на почетное место и наградил его шелковым халатом, назначив своим есаулом.

Однажды пошел сильный дождь, и жена Мамед-джана поднялась на кибитку, чтобы закрыть дымовое отверстие. Падишах в это время сидел у окна и от нечего делать считал кибитки своих подданных. Увидев жену Мамед-джана, он так был поражен ее красотой, что свалился с трона.

— Визирь! — закричал он, — Кому принадлежит вон та кибитка?

Визирь ответил:

— Та кибитка принадлежит твоему есаулу Мамед-джану, а красавица, которая стоит на крыше, — его жена.

— Приведи ее сейчас же, иначе тебе несдобровать! — приказал падишах.

— А что скажут твои подданные? — испугался визирь. — Пошли Мамед-джана с каким-нибудь трудным поручением и, когда он не выполнит его, отруби ему голову. Тогда можно будет забрать его жену.

Слова визиря показались падишаху разумными, и он приказал позвать Мамед-джана.

Когда Мамед-джан явился, падишах сказал:

— У меня две дочери, и они никак не могут поделить то ожерелье которое ты подарил. Принеси мне такое же ожерелье, а если не принесешь, я прикажу отрубить тебе голову.

Мамед-джан вернулся домой опечаленный.

— Что с тобой случилось? — спросила у него жена.

— Падишах приказал найти еще одно ожерелье, такое же, какое я подарил ему. Иначе он отрубит мне голову.

— А что я тебе говорила! — накинулась на него жена. — Чтоб глаза твои лопнули! Я повадку падишаха хорошо знаю: сама дочь хана! Ну, а теперь ничего не поделаешь: отправляйся на то место, где нашел ожерелье и поищи еще одно!

Мамед-джан оседлал коня и пустился в путь. Доехав до каменистого ущелья, он пошел к ручью и увидел, что берег его весь усыпан кровавыми рубинами. Наполнив переметную суму драгоценными камнями, он собрался уже в обратный путь, как вдруг увидел лежащую на скале красавицу, у которой из раны в боку струйкой сочилась кровь. Стекая со скалы, капельки крови превращались в крупные рубины, которые падали на берег ручья.

Мамед-джан поднялся на скалу и увидел, что девушка была мертва. В это время поднялся вихрь и загрохотал гром. Мамед-джан укрылся в пещере и стал оттуда наблюдать.

В ущелье появился страшный дэв. Вытащив из-под камня стеклянный пузырек, он дотронулся им до раны красавицы, и девушка тотчас же ожила. Дэв положил ей на колени свою безобразную голову, и красавица стала расчесывать ему усы и бороду. Дэв в это время уснул.

Утром дэв поднялся, снова умертвил девушку и отправился на охоту.

Тогда Мамед-джан вышел из пещеры, вынул из-под камня стеклянный пузырек и дотронулся им до раны красавицы.

Девушка мгновенно ожила и, увидев Мамед-джана, воскликнула:

— Эй, юноша, если кулан сюда забежит — копыта себе разобьет, Если птица залетит — крылья обломает! Как же ты попал сюда?

Мамед-джан ответил:

— Дело у меня было здесь. А теперь скажи мне, красавица, где спрятана душа дэва?

— Я не знаю, — ответила она.

— Тогда я тебя научу, как освободиться от дэва. В следующий раз, когда он придет, спроси у него: «Где твоя душа?» Дэв не захочет говорить, но ты как-нибудь упроси, чтобы