Один я остался без силы 3 - Сергей Леонидович Орлов

— Закрытие порталов не было полным, — продолжил Кривцов, его взгляд переместился на экран, в котором отражались цветные всполохи. — Остались… трещины. Небольшие, но опасные прорехи в ткани реальности. Через них проникают существа и энергии из других измерений. Иногда люди исчезают без следа. Иногда появляются… изменёнными. — Его взгляд вернулся ко мне, острый как скальпель. — А ваше тело, ваша ДНК, помогают нам их обнаруживать и стабилизировать. Каждый раз, когда мы проносили вас около новой аномалии, ваши показатели менялись определённым образом. Словно вы… разговаривали с ними, даже в коме.

Я медленно осмысливал сказанное. Они использовали меня как инструмент, как живой детектор для поиска разломов. Возможно, мое бессознательное тело даже перевозили к местам предполагаемых аномалий, чтобы подтвердить их наличие. Я был для них просто чувствительным прибором, не более.

Кривцов поднял руку, и на экране появилось новое изображение — девушка, парящая в воздухе, окруженная пульсирующим фиолетовым сиянием. Её тело едва заметно мерцало, словно не полностью принадлежало этому миру, а черты лица были одновременно знакомыми и чуждыми, как искаженное зеркальное отражение.

— Моя дочь… тоже изменилась после контакта с порталами, — в голосе Кривцова проскользнула нотка чего-то, похожего на отцовскую гордость, вплетённая в холодный научный интерес. — Она сохранила связь с сущностями. Но, в отличие от вас, она научилась управлять этой связью, направлять её. И вместе с вами, наследник, вы образуете идеальный тандем для контроля над остаточными аномалиями. Вы обнаруживаете их, она… закрывает. Или открывает, если необходимо.

Ситуация становилась более понятной. Кривцов создал систему, в которой я был главным датчиком, а его дочь — механизмом реагирования. Но что-то в его словах звучало фальшиво. Если Алиса действительно контролировала разломы, зачем нужен был я? Только ли для обнаружения? Или была другая причина, о которой генерал не говорил?

— И что теперь? — спросил я, мысленно оценивая свои шансы на побег. Тело было слишком слабым после комы, но способности, возможно, остались. — Теперь, когда я очнулся?

Кривцов слегка наклонил голову, изучая меня с холодным любопытством энтомолога, наблюдающего за особо редким насекомым.

— Теперь, когда вы вернулись в сознание, мы можем перейти к следующему этапу исследований, — его голос снизился до почти интимного полушёпота, который, однако, отчётливо разносился по помещению через динамики. — Активное взаимодействие с аномалиями под вашим контролем. Сознательная работа с порталами. Возможности для Империи становятся… безграничными.

Он сделал едва заметный жест рукой, и в лабораторию вошли военные — шестеро, в полной боевой экипировке с какими-то странными устройствами, напоминающими оружие, но не похожими ни на что, что я видел раньше. Они заняли позиции вокруг моего стола, их лица были скрыты за непроницаемыми визорами шлемов.

— Разумеется, под строжайшим наблюдением, — добавил Кривцов через динамик, его глаза внимательно следили за моей реакцией. — Не пытайтесь использовать свои способности, наследник. Эти люди обучены нейтрализовать вас при первых признаках неповиновения. Их оружие настроено на частоты, разрушающие нейронные связи Перевёртышей. Один выстрел — и вы почувствуете невыносимую боль.

Я сделал вид, что полностью сломлен новостями и ситуацией, безнадёжно уронив голову обратно на стол и позволив глазам потускнеть от притворного отчаяния.

— Похоже…у меня просто нет выбора. — мой голос прозвучал слабо.

— Прекрасно, что вы полностью осознаёте серьезность своего положения, — Кривцов одобрительно кивнул, видимо, удовлетворённый моей покорностью. — Доктор Шварц, начинайте программу реабилитации. Я хочу, чтобы через неделю объект был готов к полевым испытаниям. Не жалейте ресурсов — это национальный приоритет.

Лаборанты засуетились вокруг, меняя настройки аппаратов, проверяя показатели, вводя новые данные в мониторы. Один из них, низкий плотный мужчина с коротко остриженной седой бородкой — видимо, тот самый доктор Шварц — подошёл ко мне со шприцем, наполненным прозрачной жидкостью с лёгким голубоватым оттенком.

— Это поможет восстановить мышечную ткань, — пояснил он, делая инъекцию в капельницу, подключенную к моей руке. — После семи лет неподвижности ваше тело нуждается в серьёзной реабилитации. Программа займёт несколько дней, но результаты должны быть… впечатляющими.

Жидкость из шприца начала смешиваться с раствором в капельнице, и по моим венам словно разлился жидкий огонь. Вслед за жжением пришла усталость, такая глубокая, что сопротивляться было невозможно. Веки тяжелели с каждой секундой, словно на них положили свинцовые грузы.

— Это нормальная реакция, — голос доктора доносился словно издалека, искажённый и размытый. — Организм перераспределяет ресурсы для начала регенерации. Отдыхайте. Завтра начнём физиотерапию и нейронную стимуляцию.

Перед тем как провалиться в темноту, я успел заметить, как Кривцов покидает наблюдательную комнату за стеклом. В дверях он обернулся и бросил на меня последний взгляд — оценивающий, холодный, с едва заметным намёком на торжество.

— Начать протокол «Феникс», — услышал я его приказ, прежде чем сознание окончательно погрузилось в темноту. — И держите Алису подальше, пока мы не убедимся в его лояльности.

Я закрыл глаза и позволил лекарству затуманить сознание. Но не полностью. Часть меня, та, что научилась сопротивляться ментальному контролю сущностей, оставалась бдительной, скрытой за завесой наркотического сна. Я слушал, запоминал, анализировал.

Они думают, что я сломлен и покорен. Что я смирился с ролью подопытного образца. Что годы комы и травма от произошедшего уничтожили мою волю к сопротивлению.

И они глубоко ошибаются.

Глава 18

Информация

Первое, что я почувствовал, вырываясь из наркотической дремы — боль. Не сравнимую ни с чем из моего предыдущего опыта. Каждая клетка тела горела словно облитая кислотой. Мускулы, пролежавшие без движения семь лет, теперь мстили за долгое бездействие. Сухожилия натягивались как струны готовые лопнуть. А кости… казалось, их выкручивали гигантские тиски.

Я не закричал только потому, что заранее стиснул зубы так, что они едва не крошились. Контроль. Мне нужен был полный контроль. Мне нельзя показывать истинную силу и нельзя демонстрировать реальную скорость восстановления.

— О, объект пришел в сознание, — бесстрастный голос доктора Шварца проник сквозь завесу боли. — Показатели нейронной активности удивительны! За сутки восстановлено около тридцати процентов синаптических связей. Такого результата следовало ожидать через две недели минимум.

Скрипнули подошвы ботинок по стерильному полу. В поле зрения появилось лицо — усталое, с глубокими залысинами и странно блестящими глазами за толстыми стеклами очков.

— Доброе утро, Ваше Высочество. Как самочувствие? — в его голосе не было ни капли сочувствия, только научный интерес.

— Как будто меня пропустили через мясорубку, — хрипло выдавил я.

—