Маг воды. Том 4 - Саша Токсик

Массивный письменный стол, заваленный бумагами. Два кресла для посетителей. Шкафы с папками вдоль стен. На стене карта речных путей Озёрного края, испещрённая пометками. В углу стоял глобус на деревянной подставке, явно старинный.

За столом сидел пожилой усатый мужчина, в чём-то неуловимо похожий на Волнова. Такая же выправка бывалого речника, те же натруженные руки, тот же прищур глаз, привыкших вглядываться в речные дали.

Седые волосы коротко стрижены, усы пышные. Гражданский сюртук сидел на нём так, словно он всю жизнь носил форму и только недавно переоделся в статское. Когда он поднялся нам навстречу, стало видно — под два метра ростом, широк в плечах, но поджарый.

— Господа, прошу садиться, — начал он официально. — Тихон Ермолаевич Бурлаков, старший инспектор водных путей, начальник следственного отдела речной стражи Трёхречья.

Мы расселись. Бурлаков достал из ящика толстую папку с бумагами, раскрыл её, но вдруг замер, вглядываясь в Волнова более внимательно.

— Постойте… Это не может быть… Михаил? Михаил Волнов?

Волнов прищурился, потом его лицо озарилось узнаванием.

— Ничего себе! Тихоныч! Да неужто это ты? Мы же вместе на флоте служили! На «Стремительном»! Это же… дай бог памяти… двадцать лет назад было?

— Двадцать два года! — воскликнул Бурлаков, вставая из-за стола. — Ну надо же, какая встреча!

Мужчины обменялись крепким рукопожатием, хлопая друг друга по плечам.

— А я думаю, что-то лицо знакомое, — улыбался Волнов. — Ты как в стражу-то попал?

— После отставки предложили. Опыт флотский пригодился. А ты?

— А я вольный лодочник теперь. Катаю пассажиров по озёрам. Вот, молодого человека в Трёхречье доставил, — улыбнулся Волнов, явно преуменьшив свою роль в нашем путешествии.

Бурлаков перевёл взгляд на меня, и официальность частично вернулась в его манеры, хотя смягчённая тем, что я оказался спутником старого товарища.

— Господин Ключевский. Наслышан о вашем… как бы это сказать… решительном вмешательстве в дело речной безопасности. Должен сказать, впечатляет. Восемь вооружённых головорезов — это не шутка.

— Обстоятельства сложились удачно, — ответил я сдержанно.

Хорошо, что официально он знает только про восемь.

— Ну что ж, — Бурлаков вернулся за стол, — раз Михаил с вами, то и формальности сократим, хотя показания всё равно нужны для протокола. Расскажите по порядку, что произошло.

Я изложил события сухо и по существу. Нападение пиратов на наш катер. Ответ. Бой. Обнаружение лагеря. Спасение заложников. Бурлаков слушал внимательно, иногда уточняя детали. Писарь, вызванный для протокола, строчил, не поднимая головы.

— Хочу выразить вам благодарность от лица речной стражи, — сказал Бурлаков, когда я закончил. — Вы сделали то, что мы… — он замялся, подбирая слова, — что нам не удавалось долгое время.

Он перелистнул несколько страниц в папке, нахмурился.

— Капитан Ильинская, несмотря на то что служит у нас недавно, проявила себя отлично. Её действия были чёткими и профессиональными, обстановку она оценила верно. Хороший офицер растёт.

Бурлаков достал из папки список.

— По вещам, которые вы обнаружили в пиратском лагере, мы смогли опознать владельцев. Результаты… неутешительные. Часть вещей принадлежала купцам, которые были ограблены, но остались живы. Они опознали свое имущество. Но вот другая часть…

Он помолчал, теребя ус.

— Фамильный медальон с гербом дворян Курагиных. Они пропали два месяца назад вместе с судном. Вся семья, родители и двое детей. Перстень с инициалами купца Серебрякова, владелец пропал шесть недель назад. Золотая табакерка работы столичного мастера принадлежала некоему Волконскому, исчез месяц назад. Родственники опознали вещи, но самих людей мы так и не нашли. Тел тоже не обнаружено.

В кабинете повисла тяжёлая тишина.

— Сколько же они людей погубили… — тихо произнёс Волнов.

— Слишком много, — мрачно ответил Бурлаков. — И это только те, о ком мы знаем. Сколько безвестных путешественников, мелких торговцев, о пропаже которых никто не заявлял…

Я слушал и размышлял. В внутреннем кармане лежал кожаный футляр с зашифрованными документами, взятый у главаря пиратов. Стоило ли передать его речной страже? С одной стороны, это могло помочь расследованию. С другой…

Как объяснить, почему футляр оказался у меня? Почему я не передал его сразу капитану Ильинской, когда она прибыла на место боя? Вопросы неудобные, ответы на которые выставят меня в невыгодном свете.

Но важнее другое. Речная стража до сих пор не смогла справиться с пиратами. Они действовали месяцами, если не годами, а стража ничего не могла поделать. Почему? Некомпетентность? Нехватка ресурсов? Или кто-то сливал пиратам информацию о патрульных маршрутах?

Я не знал этих людей. Бурлаков производил впечатление порядочного человека, но это ничего не значило. За двадцать с лишним лет, что они не виделись с Волновым, много воды утекло.

Нет, решил я. Футляр останется у меня.

— Мы делаем всё возможное, — словно оправдываясь, продолжил Бурлаков. — Но река большая, катеров у нас всего три, людей не хватает. Бюджет… — он махнул рукой. — Городской совет обещает увеличить финансирование уже третий год.

Малоэффективная структура, подумал я. Недофинансированная, недоукомплектованная, возможно, коррумпированная.

Безопасность речных путей критически важна для моих планов. Если пираты будут грабить суда с русалочьими камнями, вся затея потеряет смысл. Значит, нужно будет решать эту проблему самостоятельно. Полностью уничтожить пиратство на маршруте — задача амбициозная, но необходимая.

— Ваши показания очень важны для следствия, — Бурлаков вернулся к формальному тону. — Если вспомните что-то ещё, любые детали, сообщите нам.

— Непременно, — кивнул я, хотя мы оба понимали, что это просто вежливая формула.

Бурлаков кивнул, закрывая папку.

— Что ж, формальности соблюдены. Михаил, рад был повидаться. Может, выпьем как-нибудь за встречу, вспомним флотские времена?

— Обязательно, — улыбнулся Волнов. — Я в городе ещё несколько дней, найдём время.

Мы поднялись, попрощались. Бурлаков проводил нас до двери кабинета.

— Занятная встреча вышла, — заметил Волнов, когда мы спускались по лестнице. — Не ожидал старого приятеля увидеть.

— Мир тесен, — согласился я.

На втором этаже мы услышали внизу чьи-то громкие голоса. Кто-то эмоционально что-то объяснял дежурному писарю. Судя по интонациям, объяснение давалось с трудом.

— … говорю же вам, я пришёл показания дать! Нет, не могу дома сидеть!

Голос показался знакомым. Мы с Волновым переглянулись и ускорили шаг.

Спустившись в вестибюль, мы увидели источник шума.

* * *

У конторки дежурного писаря стоял купец Воробьёв. Точнее, не стоял, а переминался с ноги на ногу, размахивая руками и что-то горячо объясняя молодому стражнику, который с растерянным видом пытался