Страна Потекших Кисок - Алексей Стацевич

узкой заросшей тропинке направилась вглубь леса.

— Знаешь, Коля, а ведь когда-то я мечтал жить в подобном месте, — полной грудью вдыхая свежий воздух, признался профессор.

— На острове, полном грудастых эльфиек?

— Нет! Хотя, будь я немного помоложе, ответ был бы другим, — чуть повернувшись к шедшему следом Николаю, через плечо рассмеялся Наебуллин. — Я мечтал жить на природе. Подальше от городской суеты, выхлопных газов, носящихся людей и ненатуральных продуктов. Чтобы вокруг — лес, речка, запах хвои, комары…

— Комаров тут нет.

— Точно! Зато есть разумные говорящие птицы. Обязательно потом распоряжусь, чтобы мне их наловили… десяток-другой. Для опытов.

Грубанов, понимая, что разговор может потечь не в то русло, вернулся к предыдущей теме:

— Вы сказали, что всегда хотели жить на природе…

— Не «всегда», а «когда-то».

— Так может… — Николай сделал паузу, — ну ее, эту науку?

Наебуллин, как показалось, вздрогнул. Резко остановившись, повернулся к собеседнику:

— Коля, ты что?

— А что⁈ — взъерепенился тот и, не давая профессору вставить и слово, поспешно заговорил: — Не надоело вам гоняться за всякой ерундой? Генераторы, капсулы, устройства, говорящие птицы… К чему эта гонка? Не думали, что на старости лет судьба дает вам шанс? Возможность спокойно жить-поживать, без всяких нервов? Дышать свежим лесным воздухом, кушать экологически чистые фрукты, загорать на берегу моря и размышлять о вечности… Красота же!

— Красота-то красота, — согласился Наебуллин, — и я действительно мечтал… Мечтал, Коля! В прошедшем времени! А в настоящем я мечтаю получить Нобелевскую премию. И мечтаю об этом куда сильнее, чем о спокойной, но скучной старости!

Профессор развернулся и вновь зашагал по тропинке.

— Значит, вас ничего не переубедит⁈ Никакие мои слова⁈ — вдогонку прокричал Николай.

— Никакие, Коля! Никакие! Мир должен узнать о моем открытии!

Грубанов зарычал от бешенства, а перед глазами впервые в жизни возникла кровавая пелена. Сжав кулаки и издав особенно громкий рык, он бросился к профессору.

Наебуллин, увлеченный фантазиями о Нобелевке, услышал приближающегося Николая в самый последний момент. За секунду до того, как избранный, навалившись всем телом, повалил его навзничь.

— Коля, ты что творишь? Прекрати немедленно!

Но Коля, усевшись на профессора, его не слышал.

— Никто! Никогда! Не должен! Узнать! Об этом! Месте! — сопровождая каждое слово хлестким ударом, продолжал рычать избранный.

Голова Наебулина моталась из стороны в сторону.

— Коля… Пожалуйста… Во имя… науки… пре… крати…

Но сейчас наука интересовала Николая не больше, чем амбассадора пива — детское шампанское.

— Я не позволю вам все испортить!

Удар.

— Здесь я — хозяин всего!

Еще удар.

— А в нашем мире я был никем!

Следующий удар.

— И я не собираюсь туда возвращаться!

Грубанов вновь занес руку.

— Сдаюсь, — разбитыми губами прохрипел профессор. — Я… я все… я все понял… никакой Нобелевки… Только не бей…

— Точно? Не врете? А то…

— Да, точно… клянусь.

Николай, тяжело дыша, встал. Пелена злости начала спадать, и ему стало стыдно за свое поведение.

«Черт! Что ты творишь? — мысленно раскаялся он. — Бить старика! Это каким же надо быть дерьмом? Ты ведь не такой! Избранность развратила тебя…»

Наебуллин сел. Ладонью вытерев сочащуюся из носа кровь, с опаской потер распухшую бровь:

— Коля, я ведь не знал, что у тебя все так серьезно. Почему ты не рассказал мне о своих переживаниях? Уверен, мы смогли бы найти вариант, который устроил бы всех.

Николай покачал головой:

— Сомневаюсь. Потому что вариант только один — вы не вмешиваетесь ни в мои дела, ни в дела острова.

— Да понял я, понял… — вздохнул профессор. — Дай руку, помоги встать.

Грубанов протянул Наебуллину ладонь и рывком поднял того на ноги:

— Надеюсь, мы обо всем договорились.

Но хитрый старик был другого мнения! Подсев под Николая, он извернулся и быстрым движением выдернул нож, что болтался в ножнах на поясе избранного.

Короткий замах.

Удар!

Грубанов с трудом отскочил назад, и сверкнувшее на солнце лезвие лишь распороло кожу на животе.

— Сука, профессор! Какого хрена⁈

— Никто не отберет у меня Нобелевку, — наступая, процедил тот. — Я шел к ней всю свою долбаную жизнь. Для чего? Чтобы на старости лет какой-то кунивьед-обычный лишил меня славы? Ну уж нет.

Выпад!

Но Николай был готов к этому неловкому удару! Отступив, он перехватил руку профессора и — в попытке отобрать оружие — вновь навалился на того всей массой тела.

Наебуллин не выдержал тяжести соперника и, поскользнувшись, снова грохнулся на спину. Грубанов, затянутый следом, рухнул сверху да так и остался лежать, не давая противнику даже возможности пошевелиться.

А тот, уставившись в одну точку, выпучил глаза и захрипел.

— Профессор, вы чего?

Наебуллин не отреагировал. Издав последний слабый хрип, старик смолк, а его пустой взгляд застыл на переносице избранного. Изо рта полилась тонкая струйка крови.

— Профессор! Вы… чего? — испуганно повторил Грубанов и привстал.

Ручка ножа, по-прежнему зажатая в ладони Наебуллина, торчала из солнечного сплетения деда.

— Твою мать!

Николай вскочил. Не сводя глаз с покойника, обхватил руками голову.

— Сука, сука, сука, что же делать? Я ведь не хотел убивать… — пробормотал он и огляделся в поисках любопытных глаз. Вроде — никого. Но, зная охотничьи навыки эльфиек, в этом нельзя было быть уверенным до конца. — Старый пердун, даже после смерти жизнь мне портит. Но видят боги, я не специально… А, ну да! Уже не видят!

Он с опаской подошел к мертвецу. Присев, с отвращением извлек из тела нож и, вытерев кровь об одежду убитого, убрал его в ножны. Затем, подхватив безжизненного профессора подмышки, стащил его с тропинки в лес. Скинув тело в канавку, задумался — как избавиться от трупа?

Закопать? Вряд ли получится голыми руками вырыть достаточно глубокую могилу. Да и с помощью ножа — тоже вряд ли.

Скормить вагиномонстру? Неплохой вариант, но Грубанов очень сомневался, что сумеет быстро отыскать его пещеру. Да еще и с дохлым профессором на плечах!

«С другой стороны, а зачем избавляться от тела? Это ведь просто несчастный случай, — здраво рассудил он. — Нет! Даже не несчастный случай, а нападение на господина! Который просто защищался… Да и что мне будет? Я же избранный! Поэтому пойду и расскажу все матери Льюти!»

И тут его осенило.

Болото! Он вспомнил, что в полусотне шагов позади