Оракул - Яков Барр

Я ждал, что сама виновница торжества откроет нам дверь, но хоть на это им ума хватило. Первым шел Сашка, он, не особо церемонясь, шагнул в дом, отодвинув молокососа, игравшего роль хозяина, в сторону.

Мы прошли в колоритную гостиную, способную усладить взор любого русофила. За большим столом сидела вся компания, глядящая на нас с изумлением, но пока без страха. До детишек, а вряд ли кому-то из похитителей, включая жертву, было больше двадцати лет, еще не дошло, что уже пора бояться. А может быть, их слишком мало наказывали ремнем по попе и не научили пугаться вообще.

Я посмотрел на единственную девушку в компании, мысленно сличая ее симпатичную физиономию с фотографией в деле. Сомнений не было, перед нами с бокалом шампанского в руке восседала помещичья дочка Марина Селиверстова, которой, судя по письму, прямо сейчас должны были бы начать отрезать пальцы.

— Я вас видела в стекляшке! — узнала Марина моего напарника. — Вы наш сосед, да? Мы слишком сильно шумим? — Она состроила милую извиняющуюся мордашку. — Простите, простите, простите!

— Тепло ли вам, Марина Евгеньевна? — спросил я поддельную заложницу.

Девушка уставилась на меня как овца на новые ворота. Я понял, что придется пояснить шутку.

— Греет ли вас батарея, к которой вы прикованы наручниками?

Ответом мне было все то же недоуменное молчание. Я не торопился прерывать паузу. Наконец один из «похитителей» преодолел приступ паралича. Недоросль, открывший нам дверь, решил, что находится стратегически близко к выходу и рванул на свободу, что было мочи. Ну то есть собирался рвануть, но я, услышав шевеление за спиной, не глядя поймал его за шкирку и швырнул на пол под ноги сподвижников.

— Все это недоразумение! — вышла из ступора Марина.

— Недоразумение это обойдется злоумышленникам в срок до десяти лет. И только потому, что все закончилось благополучно, без жертв, — открыл глаза террористам капитан Вронский.

Киднепперы побледнели.

— Меня никто не похищал, я просто встретилась с друзьями… — залепетала Селиверстова.

— Это очень грустно! — вздохнул я. — Стокгольмский синдром — серьезное психиатрическое заболевание! Но не волнуйтесь, Марина Евгеньевна, в лечебнице вам помогут! Наши доктора — лучшие в мире!

В этот момент я вспомнил про бедную Соню, Мне сразу захотелось сделать кому-нибудь больно. Я зарычал, как мне показалось, беззвучно, но молодежь в гостиной резко побледнела.

— Капитан Вронский, полиция Нарышкина, — помахал перед носами заговорщиков удостоверением Сашка. — Всем предъявить документы.

— Вы не можете нас… — срывающимся голосом запищал один из недорослей. — Мы — аристократы!

Пришлось доставать корочку уже мне.

— Специальный агент Службы Аристократической Безопасности Васнецов. Никто отсюда не уйдет, пока мы не выясним личности всех присутствующих. Хотя мы можем продолжить выяснение в специально оборудованном помещении.

Молодежь для вида немного поерепенилась, но даже бить их не пришлось, пара намеков от Сашки, что делают с киднепперами, а также милая улыбка от меня лично, и процесс пошел.

— Я же им говорила, чтобы они не обращались в полицию, — прошипела «потерпевшая».

— И ты ожидала, что они послушают? — иронично спросил я. — Тихо положат деньги в красивый чемоданчик и будут ждать милости от судьбы? Да что у тебя в голове, девочка?

— Вероятность, что похитители убьют заложницу после получения денег близка к ста процентам, — пояснил Вронский. — Никто в здравом уме не отпустит ситуацию на волю случая.

К этому моменту мы закончили собирать данные о фальшивых преступниках, можно было и открыть карты.

— На самом деле в полицию они не заявляли, — сообщил я похищенной радостную весть. — На ваше счастье, мы здесь в частном порядке по просьбе твоих родителей. Сейчас мы доставим тебя любящему папашке, надеюсь, у него наготове любимый ремень. Остальные — брысь. Пока брысь. Поскольку вы все — аристократы, мы знаем, где вас искать.

Мне бы хотелось сказать, что эта маленькая смешная история закончилась быстро и мирно. Но увы, все только начиналось. Ликвор взвыл от предчувствия опасности, пол под нашими ногами вздыбился, окна теремка разлетелись мелкими брызгами, рассекая нам кожу.

Глава 19

Краем глаза я заметил, как Сашка хватает Марину за плечи и кидает на пол, накрывая своим телом. Я, ускорившись, помчался по гостиной, отправляя неудачливых похитителей под защитой тяжелого дубового стола. Убедившись, что прямо сейчас в комнате никому не угрожает смерть, я выпрыгнул из окна, лишившегося стекол, и упал аккурат в воронку прямо под ним.

На крыше хопперовского кафе стоял пожилой мужчина, чье лицо показалось мне смутно знакомым. Напрягши память, я вспомнил этого неудачника. Он приходил ко мне накануне дуэли, угрожал, полагая, что моя судьба полностью в его руках. Филимонов-старший, бедолага, ты потерял все, но думаешь, что по моей вине. А ведь твое имущество отобрал барон Вержицкий. И сын твой сам нарвался, стоило бы воспитывать его человеком, а не спесивым арием, попирающим окружающих.

Папаша Филимонов вертел в дрожащих руках гранатомет, мало отличимый от РПГ, привычных мне в старой жизни. Я на испытаниях лично пробивал из семерки бетонную стену. Этот «сверхчеловек» явно метил в наше окно и, если бы не абсолютно неприличный тремор, превратил бы всех в гостиной в кашу. Только у меня был бы шаг выжить, благодаря спасительному ликвору. Но трясущиеся руки не дали Филимонову толком прицелиться, еще повезло, что он не запулил гранату себе под ноги. У него кстати есть все шансы сделать это прямо сейчас, судя по тому, как он заправляет следующий заряд. Но, как говорится, не в мою смену.

Я двумя прыжками пересек улицу, третий уже отправил меня на крышу. Прямой в челюсть, и Филимонов на время покидает нас, а РПГ исчезает в кармане вороватой руки. Террориста-неудачника в наручниках и клейкой ленте на губах я оставил отдыхать в багажнике Эдельвейса. Сам же вернулся в терем.

— Капитан, — сказал я Вронскому, — забирай нашу потерпевшую и вези счастливым родителям. Бумагу пусть подпишут, — я сунул Сашке листок из толстой пачки макулатуры, которой меня снабдил Добродецкий, — мне еще из страховой деньги выбивать нам с тобой на зарплату.

— А мы? — пискнул один из злостных похитителей.

— Ваше счастье, что Селиверстовы не побежали в полицию, а решили пробить ситуацию по личным каналам. Вам пока везет, мне не до вас. Это