Наследник огня и пепла. Том ХI. Кровь вассалов - Владислав Добрый

Вокула взял слово и начал говорить о важных вещах. Серебряные после продолжительных споров решили отправить посольство в Отвин. Всё правильно: после того, как те пропустили армию мертвецов, у нас нет войны. Но нет и мира. Страдает торговля. Следует обновить соглашения.

— Пусть, — киваю я.

Вокула сдержанно кивнул. Он, несомненно, постарается многое подправить и повернуть так, чтобы всё вышло выгоднее для Итвис, но без того, чтобы это бросалось в глаза.

А потом он между делом воткнул очередную булавку в бок Фанго. Не знаю, делал ли он это намеренно или просто интриги стали его второй натурой.

— Так случилось, что один из моих писарей проходил мимо хлебопекарни Четвертака Рябого, что в трёхстах шагах от Военных ворот в сторону Горящего Пика, и, будучи голодным, решил взять лепёшку...

То, что о нарушениях говорит Вокула, а не Фанго, последнего не особо расстроило. Мне за это и нравился Фанго, этот маленький серый человек. Он не пытался быть везде. Зато очень основательно занимался теми вещами, которые определял как важные. А насчет раздачи хлеба беднякам... Это была моя очередная причуда. Я велел Вокуле договориться с несколькими хлебопёками в округе и раздавать хлеб всем, кто попросит. Отправляли пару телег с утра, с зерном из подвалов и амбаров Итвис — не очень много, хватало на пару сотен лепёшек. Просто как жест. К тому же зерно было откровенно лежалое — хранилось уже по нескольку лет. Раньше такие излишки скармливали свиньям и курицам, но сейчас большую часть ферм Вокула распродал, так что образовался небольшой излишек. Но, что мелочь для меня, для людей могло стать показателем щедрости.

Вокула, излишне наплетая вокруг кружев, чтобы не сказать прямо, наконец подобрался к сути. Но я уже потерял терпение и перебил его:

— Хлебопек ворует? Даёт людям меньше хлеба?

— Нет, — Вокула даже слегка удивился. — Он бы не осмелился нарушать данное вам слово. Он мешает пшеницу с овсом. Как по мне, это даже на пользу этому хлебу, но люди возмущены...

— Скажи Хаусту, — хмыкнул я.

Вокула второй раз за вечер не смог удержать эмоции внутри — брезгливо поморщился. Стареет? Однако, вместо него ответил Фанго:

— Люди не любят Главного Расследователя Хауста, — сказал он. — Они придумывают ему оскорбительные прозвища, в основном основанные на его худобе и лысине. Все уверены, что сеньор Хауст любит видеть страдания других людей, потому причиняет их при любом случае и даже достиг в этом выдающихся высот. Он способен с помощью всего нескольких уколов любимым кинжалом вырвать признание из любого.

— Отлично, — я искренне улыбнулся. — Значит, он на своём месте. Вот пусть он и займётся мелким мошенником. Подай жалобу от моего имени. Кстати, а почему к нему не обратились те, кому достался порченный хлеб?

— Среди таких людей редко попадаются граждане Караэна, — ответил Вокула. — А у резидентов нет прав на защиту в суде города.

Ах, ну да... Эти хитрые градации гражданства, про которые Вокула как-то упоминал. Значит, он всё-таки протащил это через обе Палаты. Признаюсь, я всё чаще отправляю на заседания Золотой Палаты вместо себя Вокулу — откровенно скучно там быть.

Вот как сейчас. Велев не затягивать, я просто выслушал, как идут дела, и отпустил обоих своих советников вместе с их свитами. И остался один. Ну, если не считать нескольких рыцарей из моей свиты в дальнем углу, которые, похоже, резались в кости, Адреана за спиной и шести стражников по углам и у входа.

Вернувшаяся на место магическая сфера светила не хуже электрической лампы, и я смог рассмотреть своё отражение на боку серебряного бокала. Я сильно изменился. Светлая щетина, надменно изогнутые губы. Да, раньше моё лицо было куда мягче. Сейчас бы Магна никто не спутал с его сестрой-близняшкой. Сердце кольнуло, а в горле появился ком. Гормоны? Как забавно. Моё тело всё ещё испытывало горе. Но я мог смотреть на это со стороны — и игнорировать. Люди легко забывают чужую боль. И потому легко её игнорируют.

Прямо как я.

Вот только дело не только во мне. Я поднял бокал, и Адреан приблизился, чтобы наполнить его.

— Завтра я отдам приказ выступать. Насколько я знаю, всё уже готово, — тихо сказал я.

Адреан позволил себе лишь мимолётную улыбку, прежде чем кивнуть.

План был не самый сложный. Адель говорила правду — зимой никто не воюет. В основном по той простой причине, что холодно. Местные не так чтобы особо чувствительны к холоду, многие бегают босиком по снегу, но, полагаю, стоит армии один раз заночевать под открытым небом — и наутро окажется, что половина замерзла, а вторая простыла. Это, конечно, если говорить о пехоте.

Как ни крути, но всадники были привычны к охоте, которая служила не то чтобы военными сборами, а приближенными к боевой обстановке учениями. Они могли сохранять боеспособность и в длительных походах, и даже переносить непогоду. Вот только зимой не было травы для лошадей.

Я потратил немало времени и усилий, чтобы собрать обоз с полевыми кухнями, палатками и одеялами. Я был уверен в двух бранкотах и Страже Караэна — они смогут пережить пару зимних ночёвок.

Однако оставалась проблема еды и корма для лошадей. Тут мне приходилось надеяться лишь на Маделяр. Фанго послал двух шпионов, а Вокула — официального цензора от Караэна и одного, неофициального, от меня, чтобы убедиться, что близ Башенного Моста в укрепленном лагере накоплено достаточно дров, овса для лошадей, вяленого мяса, брюквы и пшена для людей на две недели.

Учитывая, что я планировал привести из Караэна не меньше тысячи человек, и ещё несколько сотен должен был прислать Джевал из Селларе, речь шла о тоннах продовольствия. Всё это удалось накопить только благодаря баржам, поднимающимся по каналам. Для того чтобы перевезти хотя бы дневной рацион для полутора тысяч человек и полутысячи лошадей, потребовались бы сотни крестьянских телег с парой быков в каждой.

Что, по идее, делало невозможным зимние походы. Даже для меня. Настолько огромного обоза у меня не было, и взять его тоже было неоткуда. Быков или лошадей, способных тянуть телеги, оказалось достать куда труднее и дороже, чем людей, готовых рискнуть жизнью.

Мне пришлось съездить к Красному Волоку за големами. Вторая партия, как я и ожидал, и близка не была к «тысяче». Около восьмидесяти новых големов — взамен десятка телег с костями и прочей органикой,