О Барвинке-человечке и его коне-кузнечике - Богдан Иосифович Чалый

Барвинок на голове.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Дальше едет храбрый Барвинок

На своём скакуне без заминок.

Ветер песню им напевает,

Их прохладою овевает.

Вдруг Барвинок поднял головку

И увидел Божью коровку.

Еле крылья бедную носят.

— Ты меня послушай-ка, —

просит, —

Я лечу из далёкой дали

Рассказать про наши печали.

Уморилась, право слово,

Места нету на мне живого!

Придержи ж своего коняшку,

Да послушай меня, букашку.

У пруда

Стоит избушка,

В ней живёт

Одна девчушка.

День-деньской

Поёт, как пташка,

А зовут её Ромашка.

У девчоночки

Косичка —

Будто спелая

Пшеничка.

Очи карие,

Большие,

Щёчки

Свежие такие.

Пишет грамотно,

Читает,

Моет, стряпает,

Латает!

На заре встаёт

Раненько,

Умывается

Беленько.

Выйдет в сад,

Польёт цветочки.

Хорошо

В её садочке!

Я в саду зелёном

Этом

И весной

И жарким летом

Не зеваю,

Не дремлю,

Истребляю

Злую тлю.

Так мы жили,

Не тужили,

Крепко с девочкой

Дружили.

Но однажды

На порог

К нам приполз

Чертополох.

Крикнул: «Эй,

Кончай работу!

Я служу

Царю Осоту.

Царь моим

Услугам рад,

Подарил мне

Этот сад,

Чтоб я в нём

Укоренился,

Жил себе

Да веселился.

Ты, Ромашка,

Без оглядки

Удирай

Из этой хатки.

Не уйдёшь,

Так задавлю!

Я ведь шуток

Не люблю!»

…И теперь

Увял садок,

Мутным сделался

Прудок.

Но зато

Чертополоху

В этом садике

Неплохо:

Он цветы и травы

Сушит,

Он мою

Ромашку душит!

Всюду злые

Пауки

Нацепили Гамаки,

Даже хатки

Не минули —

Паутиной Затянули!

Вот как нам

Пришлося тяжко!..

И сказала

Мне Ромашка:

«Слушай, Божия коровка,

Ты летать умеешь ловко,

Облети-ка белый свет,

Отыщи Барвинка след.

Расскажи, букашка,

Как живётся тяжко,

Как живётся туго…

Пусть спасает друга!»

ГЛАВА ПЯТАЯ

Гей, как свистнул отважный Барвинок:

— Не на жизнь, а на смерть поединок!

Хоть Сорняк и в дородстве и в силе,

Ну да мы не таких ещё били! —

Отпустил он поводья шелковы,

Засверкали на солнце подковы,

Конь горячий, как молния из тучи,

Полетел через долы и кручи.

Мчится храбрый Барвинок и мчится,

Ничего он в пути не боится,

И коня своего не жалеет…

Вот вдали уже хатка белеет.

Хоть Барвинок — отважный вояка,

Хоть ему приходилося всяко,

Всё ж затрясся, бедняжка, от страху,

Увидавши большую папаху.

Даже руки и ноги ослабли,

Как увидел он острые сабли.

Только страх свой Барвинок прячет

И навстречу опасности скачет.

— Эй, — кричит, — вражий сын, выходи-ка,

По тебе извелась моя пика,

Ей давно потрудиться охота! —

И пырнул в очень твёрдое что-то.

От удара качнулась папаха.

— Это что там внизу за букаха? —

И Сорняк ухмыльнулся кичливо:

— Нам такие вояки не диво.

— Уложу, чтобы в век не проснулся! —

Тут он саблей своей замахнулся…

Не бывать бы живому Барвинку,

Подкосили б его, как травинку,

Да спасибо — щитом он прикрылся.

Тут Сорняк озверел, разъярился,

По щиту тарарах что есть мочи!

Ослепило Барвинковы очи,

Щит, конечно, в куски разлетелся,

А Кузнечик, как вьюн, завертелся

Да из зарослей скок на тропинку,

А не то бы — погибнуть Барвинку!

Притаился герой в буераке…

Вот Кузнечик и шепчет вояке:

— Только сдуру или с перепугу

Можно лезть на такого злодюгу!

Мы недаром из этого боя

Стреканули, как зайцы, с тобою. —

Проглотивши с десяток слезинок,

Говорит ему стойкий Барвинок:

— Да, Кузнечик, случилась промашка,

Всё же мы спасены… А Ромашка?

Ей, бедняге, по-прежнему худо.

Нет, нельзя уходить нам отсюда! —

И Барвинок присел на пенёчке,

Подперев свои круглые щёчки.

Вдруг он видит: меж зарослей тихо

Пробираются Еж и Ежиха.

Хлопчик им по поклону отвесил.

Ёж смеётся: — Ты что, брат, не весел? —

И