Ташкент: архитектура советского модернизма, 1955–1991. Справочник-путеводитель - Борис Чухович

искусства может способствовать пониманию развития каждого из них. Первым научным институтом такого рода стал так называемый Зубовский институт в Ленинграде[206], объединивший отделы истории изобразительного искусства, истории музыки, истории театра, истории литературы и истории кинематографа. Родственные институты по изучению всех видов искусства были открыты в 1944 году в Москве и в 1958 году в Ереване. Ташкентский институт искусствознания вписывался в ряд этих уникальных исследовательских центров. Он был создан в 1928 году в Ташкенте, но первоначально был нацелен лишь на изучение музыки народов Средней Азии. В 1940 году в него, помимо музыкального отдела, входили также отделы изучения изобразительного искусства и театра. Ко времени строительства нового здания института в нем было уже множество отделов, чьи интересы распространялись на весь спектр искусств Узбекистана: музыку, театр, кинематограф, изобразительное искусство, декоративно-прикладное искусство, архитектуру, а также археологию. В Институте были собраны несколько ценнейших коллекций: музыкальных записей, скульптуры, архитектурных элементов и нумизматики (с I века нашей эры), зарисовок традиционного костюма народов Средней Азии и т. д. Для функционирования института было важно, что его рассматривали как региональный исследовательский «хаб», ученый совет которого имел право проводить защиты диссертаций, чем пользовались ученые соседних республик Средней Азии и Казахстана. Можно утверждать, что ученые, работавшие в его стенах, — Абдурауф Фитрат, Виктор Успенский, Галина Пугаченкова, Лазарь Ремпель, Тамара Вызго, Эдвард Ртвеладзе, Джура Тешабаев, Митхат Булатов и другие — стали основоположниками истории различных сегментов узбекской культуры. Как центр изучения регионального искусства, Институт влиял на его характер и цели его описания, что подспудно способствовало созданию такой истории искусства Средней Азии, в которой территория Узбекистана становилась смысловым центром происходивших здесь процессов. Именно поэтому значимость этой институции для формирования знаний о культуре Узбекистана и его будущей национальной идентичности отражалась в отношении руководства республики: институт получил здание на центральной площади столицы республики, рядом с основными органами политической власти.

Борис Чухович

14. МУЗЕЙ ЛЕНИНА 1968–1970

АРХИТЕКТОРЫ Е. РОЗАНОВ, В. ШЕСТОПАЛОВ

ИНЖЕНЕРЫ В. КРИЧЕВСКИЙ, И. ЛЕНТОЧНИКОВ

ПРОСПЕКТ ШАРАФА РАШИДОВА, 3.

 ПЛОЩАДЬ МУСТАКИЛЛИК

Здание, сохранившее отпечаток «шестидесятничества» с его романтическим вызовом закону всемирного тяготения, также предварило консервативный разворот последних советских десятилетий к поискам современных аналогов храмового зодчества. Его программная орнаментальность обозначила рамки нового понимания «национальной архитектуры»

Столетний юбилей Ленина отмечали с размахом во всем Советском Союзе, и столица Узбекистана не была исключением. В течение предъюбилейного года «Правда Востока» вела рубрику «Этот день в жизни Ленина», благодаря которой ташкентцы могли в ежевечернем режиме сверять свою рутинную повседневность с великими свершениями вождя. Перед выходными в той же газете на объемных разворотах выходили «Ленинские пятницы»: предполагалось, что в дни отдыха трудящиеся будут детально осваивать отдельные страницы ленинианы, как, например, «Ленин и женщины Востока», «Ленин и культурная революция» и т. д. Кампания шла по нарастающей, и 22 апреля 1970 года сулило стране апофеоз празднеств, равного которому она еще не видела.

Юбилейный год давал руководству республик и городов повод просить дополнительное финансирование на «достойную встречу» столетия вождя. Подобно другим советским столицам, Ташкенту удалось пролоббировать строительство к знаменательной дате нескольких объектов. Среди них были, бульвар{15}, которому присвоили имя юбиляра, и, конечно, музей Ленина[207].

Макет с барельефом Ленина на фасаде. 1968

Макет с открытым верхним этажом и атриумом. 1968

Для ташкентского архитектурного сообщества строительство музея стало экспромтом. На эскизах центра Ташкента 1964–1967 годов никакого музея не было, но уже зимой 1968 года, после специального постановления ЦК КП Узбекистана и Совета министров республики, для него нашли площадку напротив бывшего Дворца великого князя Николая Константиновича Романова, в январе началось проектирование[208], в мае макет был представлен в Ташкенте[209]. Начавшись в 1968 году, в апреле 1970-го строительство было полностью завершено. Скорость принятия решений имела, однако, свою цену. Проектирование Музея Ленина было осуществлено без творческой состязательности, характеризовавшей проекты других ответственных общественных сооружений 1960-х годов: Панорамного кинотеатра{2}, ЦК КП Узбекистана{3}, генплана центра города, площади имени Ленина{12} и Верховного совета УзССР. Почему престижный заказ сразу делегировали московскому ЦНИИЭП зрелищных зданий и спортивных сооружений, доподлинно неизвестно.

Строительство шло в две смены. Помимо ташкентцев, к нему были привлечены монтажники управления «Сибстальконструкция» и специалисты союзного Министерства монтажных и специальных строительных работ, в первой половине 1969 года завершившие монтаж металлического каркаса, а также московский строительный поезд № 901[210]. Несмотря на рекордную скорость, стройка характеризовалась впечатляющим качеством работ.

ТИПОЛОГИЯ

Поскольку до середины 1960-х годов музеи Ленина располагались в исторических зданиях, ташкентскому сооружению, как и возводившемуся одновременно с ним Ленинскому мемориалу в Ульяновске, предстояло стать точкой отсчета для новых музеев, посвященных основателю СССР, которые затем будут построены в других городах страны. Фактически речь шла о создании совершенно новой типологии: тесная связь с господствующей идеологией и общественными практиками выделяли музеи Ленина на фоне других музейных институций страны. Неудивительно, что сооружения, посвященные фигуре Ленина, в полной мере воспроизводили противоречивость доктрины, называемой в позднем СССР «марксизмом-ленинизмом». Они сочетали в себе функции научного архива, исследовательской лаборатории, инновационного экспозиционного центра и одновременно — квазирелигиозного «святилища».

Эскиз атриума Музея Ленина. 1968

Ташкентский музей был возведен напротив Дворца пионеров имени Ленина, рядом с площадью имени Ленина и бульваром имени Ленина, между улицами Ленина, Ленинградской и проспектом Ленина. Через семь лет после его открытия неподалеку появится станция «Площадь имени Ленина» Ташкентского метрополитена имени Ленина. Бесконечное воспроизведение одного и того же имени на одном пятачке городской территории регенерировало место культа, утраченное главной площадью республики после разрушения здесь в 1932 году Спасо-Преображенского собора. Корни этого коммунистического поклонения были, однако, многослойны. Если говорить о монотеистической традиции, ее иудейская составляющая, табуировавшая «поминание имени Божьего всуе», и мусульманская, запрещавшая изображения божества, были несовместимыми с культом Ленина, чье имя и изображения заполняли все публичное пространство советских городов. Связи с христианской традицией были более очевидными: подобно мощам святых, тело Ленина было выставлено в мавзолее, его изображения в «красных уголках» ясно ассоциировалось с православными иконами, да и сами коммунисты, начиная с Энгельса, нередко подчеркивали связи коммунизма с идеями и практиками первоначального христианства. Возвращение советского модернизма к идее строительства «новых храмов» было зачастую наполнено ассоциациями с христианским культовым зодчеством — уместно вспомнить многие советские «Дворцы бракосочетаний», крематории, выставочные павильоны и т. д. Однако музей Ленина в Ташкенте не мог ассоциироваться ни с церковью (прошлое Средней Азии было связано с исламом), ни