Заветная тайна Крота Фердинанда - Микаэль Брюн-Арно

Отправившись на поиски своих биологических родителей, Руссо решил проследить путь книги о «Путешественнике, искавшем свои корни» и добрался до «Книжного магазина Лиса», где увидел «Записки из-под земли» и заинтересовался ими, потому что книгу написал крот. Дальше он поступил точно так же, как и два наших героя, но, если они в своих поисках руководствовались фотографиями, то он пошёл по местам, описанным в книге. Так он оказался в кафе сурчихи Петунии, где с удовольствием отведал торт с мирандалем, но ему и в голову не могло прийти, что этот торт приготовлен по рецепту его собственной матери. Потом он отправился на концерт «Оркестра дубравы» под управлением Гедеона, и мелодия «Письма к Мире», казалось, напомнила ему что-то давно забытое. Читая книгу дальше, Руссо понял, что он сам был её героем, и тогда он вернулся в «Книжный магазин Зелёного Бора», где его встретила маленькая мышка и заявила, что она уже выбилась из сил, что магазин не приносит дохода, что сейчас не время задавать вопросы, что здесь вообще не справочная служба, а место, где продают книги, и что она не может предоставить ему никакой информации о тех, кто эти книги пишет, и что, в конце концов, хватит! Пора закрываться! Уже восемь часов, а она с утра не съела ни крошки — или, может быть, ни кусочка сыра, и что после всех этих сонных черепах и сумасшедших белок ей вовсе не улыбается провести вечер с чересчур любопытным барсуком, который, видите ли, разыскивает свою родню! Потом она захлопнула дверь перед носом юного Руссо, и он услышал, как она, непрерывно ругаясь, трижды повернула ключ в замке.

Руссо остановился в придорожной гостинице, дочитал книгу и понял, что произошло в действительности. В последней главе «Записок» речь шла о жизни его отца в «Приюте мастеров пера», о том, как он принял решение вернуться домой, и о плане, который он разработал вместе с Летуном для того, чтобы Виолетте никогда не пришлось страдать так сильно, как страдал он сам.

На следующий день Руссо решил отправиться на опушку леса в надежде отыскать отца, но он так и не сумел найти домик Фердинанда. Потом ему пришло в голову пойти в «Кротовую лавку», упоминавшуюся в конце «Записок», и там он повстречал свою тётушку Виолетту и двоюродного брата Тортемпиона. Во время этой трогательной встречи он открыл Виолетте всю правду, и она, со слезами на глазах, сказала, что теперь он обрёл семью, которая никогда не покинет его. Виолетта не могла подсказать, где Руссо может найти отца, поскольку понятия не имела, куда могли направиться крот и лис, и тогда он подумал, что было бы неплохо увидеть то место, где появились на свет «Записки из-под земли», то есть «Приют мастеров пера», отдохнуть там немножко, задать парочку вопросов и, может быть, попытаться найти слова, чтобы описать эти долгие поиски своей сущности.

В первые дни после литературных чтений Арчибальд использовал время, когда Руссо и Фердинанд хотели побыть вдвоём, чтобы написать всем, кто помогал им с кротом во время путешествия. Сурчиха Петуния и Иветта, Филины Гедеон и Станислас, Чайка Мария-Камелия, Виолетта, Усач и Тортемпион — все получили письма с рассказом о том, что произошло на самом деле. Лис надеялся, что каждый из них найдёт в себе силы простить Фердинанда, который искренне верил, что поступает хорошо и что все они смогут собраться вместе в лесу и почтить память Миры. А пока что они оставались в «Приюте», и каждый день старый Фердинанд временами был вместе с ними, а временами превращался в маленького ребёнка и пугался при виде зверей, которых больше не узнавал. Впрочем, Руссо оказался прекрасным сыном, благодаря ему крот успокаивался и начинал понимать, что все вокруг относятся к нему с нежностью.

Когда настало время отправляться в путь, чтобы воздать последние почести Мире, Элизабет доверила ключи от «Приюта мастеров пера» и заботу о своих постояльцах Лебедю Эдгару. Бедняга был потрясён, когда та, которая на протяжении тридцати лет утверждала, что они просто друзья, неожиданно поцеловала его в клюв. Пока гости «Приюта» толпились вокруг лишившегося чувств лебедя, Элизабет направлялась в лес. Она ещё раз вспомнила историю Миры и Фердинанда и подумала, что очень глупо отказываться от любви под тем предлогом, что ты сама можешь самостоятельно разобраться со всеми жизненными проблемами.

Природа взяла своё. В каштановом лесу, там, где тридцать лет назад свирепствовал пожар, давно исчезли следы огня. Однако Арчибальд словно ощущал его: в каждой веточке, в каждом камне, в каждой травинке жила память о страшной трагедии.

— Я понимаю, почему вы не хотели возвращаться сюда, Фердинанд, — проговорил хозяин книжного магазина. — Мало какому зверю удалось бы прийти в себя после того, что вам довелось пережить.

— А что я пережил, друг мой?

— О, нет, ничего такого, о чём стоило бы вспоминать, дорогой мой приятель.

Но когда они подошли к реке и увидели её чуть подрагивающие воды, в сумерках разума Фердинанда приоткрылась ещё одна дверца. За ней таились воспоминания о памятнике, который он воздвиг собственными лапами и за которым регулярно приходил ухаживать, несмотря на болезнь Забвения. Кто знает, сколько раз он возвращался сюда и приводил в порядок место погребения, даже не отдавая себе в этом отчёта, сколько раз он оплакивал свою супругу, пока недуг не омрачил его рассудок? В том месте, где произошла трагедия, теперь росли хризантемы, которые он посадил в какой-то непонятный металлический сосуд, и они по-прежнему цвели в память об утраченной любви. Подойдя поближе, лис понял, что цветы были посажены в старый тостер из кованого железа с причудливым растительным орнаментом на стенках. Это сочетание было одновременно странным и поэтичным.

— Так, значит, вот где Мира… — прошептал Фердинанд, медленно, шаг за шагом приближаясь к могиле жены. — Знаете, госпожа Кротиха, — продолжил он неожиданно бойко, — я приходил сюда не так часто, как хотелось бы. Думаю, что мне было стыдно, стыдно от того, что я не сумел отыскать того, кого вы мне доверили, — признался он, понурившись. — Но теперь он здесь, Мира, Руссо здесь, он вырос большим и красивым кротом, и он очень любит читать, совсем как ты. И знаешь что, когда этот крот решит построить свой дом, он не станет ставить двери прежде, чем стены.

Руссо, стоя рядом, крепко держал отца за лапу, а у того, хотя он и