На страже Империи. Том 2 - Валентин Якимов

обучить деревенских драться и управлять своими телами он все-таки не мог.

— Слушай, Аштар. — он пока был единственным, кто всегда называл меня старым именем. — Может просто пару тренеров им выпишем? Понятно, что боевым искусствам чернь не тренируют — хоть это не запрещено, но для хороших учителей просто унизительно. Но я думаю, что мы сумеем решить этот вопрос деньгами.

— Может и сумеем. — задумчиво кивнул я. — Только вот, насколько я сам успел разобраться, дворянские учителя фехтования, или того же… э-э, как эта британская штука называется? Бокс, точно. Так вот, учителя всех этих видов сражения всегда исходят из наличия большого количества времени и обучения с детства.

Барон утвердительно кивнул.

— Ну вот. А у нас во-первых времени нет — нам важно дать этим людям ускоренный курс боевой подготовки в условиях, приближенных к реальным. А во-вторых, мне важно научить их учиться. Научить самостоятельно следовать заданным алгоритмам, самостоятельно находить выходы из сложных и непредвиденных ситуаций. Самостоятельно преодолевать слабости.

— Понимаю. — слегка улыбнулся Дмитрий бескровными губами. Их обычно приходилось покрывать помадой — чтоб местные не беспокоились за здоровье барона. — Тебе нужны не регулярные войска, умеющие только колоть и рубить, а самостоятельные боевые единицы. Способные действовать в любых условиях.

Я согласился с бароном. Еще немного обсудив найденные и одобренные мной планы тренировок, а также то, к чему я вообще планирую готовить этих юношей и девушек, перешли к вопросам бюджета.

С бюджетом все оказалось очень недурно. Первые скупщики для продукции нашей ткацкой фабрики нашлись уже в соседных деревнях и городках, а теперь, примирившись с Меньшиковыми, мы могли свободно торговать и на их территориях — экономически вся Империя составляет единое пространство, и вводить жеские пошлины на территории рода обычно нельзя.

В осталньо тоже все идет своим чередом — восстановили рыболовное дело. После того, как львиная доля денег из магазинов перестала утекать в неизвестном направлении, оживилась местная торговля. После пресечения корррупционных схем бывшего старосты и моего покойного управляющего собираемые в родовую казну деньги приросли вдвое, так что удалось еще и на четверть снизить налоги. Это уже начало привлекать на нашу землю людей с округи — особенно всех интересовала добыча леса вокруг селения. Это дело я оставил пока на мертвого барона, он разберется не хуже меня.

— Слушай. — обратился ко мне Лихачёв уже перед расставанием. — У нас с появлением ткацкой фабрики деревня вплотную приблизилась к статусу поселка. Надо бы официальное название подготовить — а то начнут тут лес добывать, и точно станем поселком. Чтоб тебя, как главного, потом не дергать, придумай сейчас что-нибудь этакое.

В названиях я силен не был никогда. Так что, присев в небогатое, но уютное мягкое кресло, задумался. Хотелось что-нибудь, что напоминало бы мне о славном прошлом, но при этом не бросалось в глаза. Я бы с радостью просто назвал свой город Новый Иерихон, но это как-то совсем убого и нелепо. Или там Нововавилонск. Бр-р, чушь.

— А знаешь. — наконец пришла мне в голову отличная мысль. — Что я все держусь за прошлое? Прошли десятки веков, мир теперь совсем иной. И даже он нынче вступает в новую фазу. Назови-ка этот поселок… Новый Мир. Да, пусть будет так.

Барон усмехнулся.

— Эк пафосно-то. Посёлок городского типа Новый Мир. Но знаешь, мне нравится. Да и в этих местах в последние две недели столько всего невиданного случилось, что такое название — самое то. Пусть будет Новый Мир.

Решив этот вопрос и поболтав еще немного, я по воздуху вернулся в имение. Точнее, к нашей палатке на лесной опушке. Вся территория особняка сейчас представляла собой или саму строительную площадку — или множество бытовок и вагончиков строителей, рассыпанных вокруг. Пришлось даже расчистить несколько лесных полян.

Здесь, в палатке, меня уже ждала вторая занимающая меня «задача».

— Привет, Юля. — тихо вошел я под высокий полог военного шатра. — Как ты?

Искра Пустоты больше не озаряла наше жилище своим мертвенным светом, так что теперь пришлось установить здесь обычные лампы на батареях. В их теплом желтом сиянии лицо Горской не казалось таким бледным, каким оно было на самом деле.

— Привет, Дима. — тихо ответила лежащая на горке спальников девушка. Тело ее укутывало несколько одеял — несмотря на летнюю жару, Юлю все время знобило. — По крайней мере, хуже не становится.

— Мана все также плохо восстанавливается? — спрсил я, склоняясь над баронессой и щупая холодный лоб. Источник девушки явно подвергся суровому испытанию. Поврежденные проклятием, стремившимся разрушить тело изнутри, манопотоки до сих пор не пришли в норму.

Юля молча кивнула. Физически она уже не так плоха — вчера, после ритуала, девушка находилась буквально при смерти. Сегодня же — словно просто сильно простудилась.

Впрочем, приятного мало и в простуде.

— У тебя такая горячая ладонь… — еле слышно протянула Горская, когда я убрал руку с ее лба. — Можешь вернуть? Приятно…

Наклонившись над ее лицом, я взял в ладони бледные щеки девушки. Ее черные волосы, сейчас не заплетенные, разметались по мокрой подушке. Дыхание баронессы стало частым и нервным. Она облизнула пересохшие губы.

— Я… могу разогнать по твоему телу сколько-то маны. Это должно помочь расшевелить манопотоки. — полушепотом произнес я. Проклятое тело юнца все трепетало, гормоны только что из ушей не лезли. Но я пока держал себя в руках, глядя в бездонные черные в свете ламп глаза.

— Как… как тогда? — сглотнула Юля. — Во время ритуала?..

— Это был хороший способ. — слегка кивнул я. — Мана — в первую очередь телесная энергия. Источник — значимая часть организма, связанная со всем остальным. Я знал много могущественных чародеев, избравших именно телесный способ восполнения своей силы?

— Телесный? — выдохнула Горская. Щеки ее начали краснеть. — Ты говоришь о…

— Об этом тоже. — кивнул я. — Но вообще, речь и о еде, питье, физических упражнениях, причинении себе сильных ощущений, истязании тела… Ну и да, об этом тоже, конечно. Секс, и вообще любая чувственная страсть — сильнейшее проявление телесности. Активатор всех сил организма вкупе с чувствами духа.

Я склонился над полуоежащей девушкой. Щеки Юли пылали в моих ладонях, поалевшие пухлые губы мелко дрожали, на лбу выступили капельки пота. Наши взгляды встретились.

— Дим… Дмитрий Алексеевич. — прошептала баронесса. — Я… я ведь должна прийти в норму уже