Туркменские сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

только она услышала топот на крыше, про себя сказала: «Добро пожаловать!» Взяв с оджака раскаленную лопату, она прикладывала ее к мягкому месту «гостей». Вот почему они подолгу и не задерживались. А так как никому не хотелось, чтобы наказан был только он один, то, выскакивая, молчал о том, что с ним случилось, пока не побывал там каждый.

Друзья по несчастью молча разошлись по домам и каждый дал себе слово больше не смотреть на чужих жен.

Карамерген

авным-давно жил охотник по имени Карамерген.

У него не было семьи и все свое время он проводил в скитаниях по горам и степям. Как-то, охотясь в горах, он увидел двух змей, сплетенных в клубок: черную и белую. Карамерген выстрелил, но не убил их, а только ранил, и они уползли. Возвращаясь домой, Карамерген думал: «А зачем я вообще-то стрелял в них? Змеи меня не трогали, и мне они без надобности». И, когда он вошел в свою кибитку, окончательно осудил себя за необдуманный выстрел.

В это время белая змея приползла к своему отцу — падишаху змей и пожаловалась:

— Я гуляла в горах, и Карамерген выстрелил в меня.

Падишах приказал летучим змеям немедленно доставить к нему Карамергена. Только змеи подлетели к его кибитке, видят, и он выходит. Подхватили они его и вмиг доставили к своему властелину.

— Не стрелял ли ты в белую змею, когда был на охоте? — спросил падишах.

— Да, однажды такой случай был, — признался Карамерген.

— Расскажи, как это было?

— Иду я и вижу лежат, свернувшись в клубок, две змеи: белая и черная. Мне это показалось очень странным, и я выстрелил. Убить их я не убил, но, кажется, ранил. Я их не нашел — они уползли.

— А узнаешь ли ты их? — спросил падишах.

— Думается, узнаю.

Три дня перед Карамергеном проползали одна за другой все змеи, на четвертый — он указал на белую и черную, в которых он стрелял.

За то, что дочь пошла гулять не одна и без разрешения, падишах умертвил обеих змей, а Карамергену дал в подарок кольцо и сказал:

— С этим кольцом ты будешь понимать язык всех животных и растений. Только никому не рассказывай о том, что ты услышишь.

Однажды Карамерген сидел у бая, пил чай. В это время к нему подбежала собака и залаяла. Карамерген встал, дал ей кусок чурека. Окружающие удивились.

— Что ты делаешь? — спросили они.

— Собака сказала, что она голодна, — ответил Карамерген.

Карамерген не выполнил условия, поставленного падишахом змей, и лишился дара понимать язык животных и растений. Думал он, думал, что делать, и снова пошел к падишаху змей.

— Я по забывчивости сказал то, от чего ты предостерегал меня, — сказал Карамерген. — Нельзя ли как-нибудь поправить это дело?

Падишах надел ему на голову тельпек, дал ему сорок верблюдов и сказал:

— Иди к развалинам старой крепости и убей там этих верблюдов. Когда ты это сделаешь, спрячься и жди: прилетят вороны и начнут кружить над их тушами. Когда они утолят свой голод, ты кое-что узнаешь от них.

Карамерген сделал все, как ему велел падишах змей, а сам спрятался. Слетелись вороны и начался у них пир горой. Одна старая ворона, насытившись, сказала:

— Раньше эта земля принадлежала падишаху Аждару. Когда у него был свадебный той, я наелась так же, как сейчас. Но это было так давно — прошло, наверно, лет девятьсот!.. У падишаха было очень много золота. Он закопал его под бугром, на котором я сижу.

Когда вороны улетели, Карамерген раскопал клад. После этого он обзавелся семьей и стал жить-поживать, добра наживать.

Сын чабана

далекие времена жил-был на свете чабан. Много лет пас он байских овец, а деньги что получал за работу, копил — хотел купить себе жену. Когда, наконец, у него собралась достаточная сумма, чабан женился и зажил своей семьей.

Через год жена родила ему сына. Мальчик рос, доставляя большую радость родителям. Но вот ему исполнилось четыре года, и в кибитку чабана пришло горе: сначала умер он сам, а потом и его жена.

Бедного сиротку взяли к себе дальние родственники отца. Были они небогаты, да к тому же скупы. Сыну пришлось немало пережить. О нем вспоминали только тогда, когда он уже начинал умирать от голода. Тогда ему давали кусок черствого чурека и считали, что и этого ему много.

Получив хлеб, мальчик шел к речке, окунал его в воду и ждал, когда он намокнет и станет хоть немного мягче. Помаленьку отщипывая чурек, он утолял свой голод. Как ни старался он есть, чтобы не терять крошек, у него не получалось. То одна, то другая крошка из ладошки падала в воду и тут же ее подхватывала маленькая рыбка.

И так продолжалось много лет. За это время мальчик вырос, выросла и рыбка. Он стал крепким, здоровым парнем, а рыбка — крупным сомом. И такая дружба завязалась между ними. Бывало мальчик подойдет к реке, а сом уже тут как тут: плещется у самого берега.

Как-то чабанский сын пошел на ярмарку. Идет и вдруг слышит, один богатый хозяин, протискиваясь сквозь толпу, кричит: «Каждый, кто захочет, может наняться ко мне в работники. Сорок дней кормлю — один день заставляю работать!»

«А что, если мне пойти к нему», — подумал сын чабана и, подойдя к баю, сказал: — Возьмите меня!

Бай оглядел парня со всех сторон, остался доволен им и взял его к себе.

Сорок дней, как обещал, бай кормил сына чабана самой лучшей пищей, а на сорок первый — приказал заарканить самого жирного быка. Сам он сел на первого из шести верблюдов, а работнику сказал, чтобы он следом вел быка.

Долго ли, коротко ли шел караван, неведомо. Остановился он в степи недалеко от горы Келезав.

— Сынок, — сказал бай, — убей быка и сдери с него шкуру чулком. Сын чабана сделал все как велел хозяин.

— А теперь залезь в шкуру и хорошенько посмотри — не прорезал ли ты ее, случаем, — снова сказал бай.

Залез сын чабана в шкуру — бай тут же, не мешкая, завязал конец шкуры веревкой, на которой вели быка. А сам отвел верблюдов под самую гору Келезав и стал ждать.

На труп быка налетели хищные, птицы и вскоре от него остались только кости. Потом они подхватили шкуру и вместе с