Маг воды. Том 4 - Саша Токсик

Надя вскочила, схватившись за борт.

— Это они? — голос её дрогнул. — Пираты?

Да, это были именно они.

Глава 9

Жара стояла такая, что даже в тени камышей воздух казался густым, как патока. Мошкара вилась столбом над водой, а от прогретой солнцем тины тянуло болотом.

Бородач сидел на корме узкой лодки, методично чистя ногти кривым ножом. Лезвие было заточено до бритвенной остроты. В жизни речного пирата не так, чтобы много развлечений, так что Бородач точил свой нож в любую свободную минуту.

Рядом, прислонённый к борту, покоился его главный козырь. «Ломаный» жезл молнии. Медная трубка с треснувшим жёлтым кристаллом на конце выглядела невзрачно, но Бородач знал ей цену. Одного выстрела хватит, чтобы любого превратить в прожаренный кусок мяса.

«Ломаные» жезлы были ценным товаром на черном рынке. Каждый такой артефакт когда-то принадлежал аристократу, но был или украден, или снят с трупа. В тех кругах, к которым принадлежал Бородач, не было принято интересоваться происхождением имущества.

Подпольные умельцы-артефакторы, «ломали» привязку таких жезлов к владельцы. А вместо подпитки от источника мага устанавливали временные накопители энергии.

Получалось слабо, криво, нестабильно.

Но, для неодарённых, невероятно мощно.

На носу лодки напарник Бородача, Якорь, возился с маскировочным щитом. Сплетённые из камыша панели сползли от ветра, и теперь приходилось заново их крепить. Бандит работал молча, только изредка шипел сквозь зубы, когда острые стебли резали ладони.

Прозвище Якорь получил из-за старой флотской татуировки на предплечье. Речные пираты не отличались оригинальностью.

— Да брось ты эту ерунду, — проворчал Бородач, не поднимая головы. — Всё равно никого сегодня не будет.

— Косой велел держать маскировку, — отозвался Якорь, продолжая вязать узлы. Сказывалась флотская выучка. — Знаешь, как он орёт, когда приказы не выполняют.

Бородач сплюнул за борт.

— Косой, Косой… Тоже мне, адмирал нашёлся. Запретил курить в засаде, говнюк. Говорит, дым выдаст. Какой, к чёрту, дым в таких зарослях?

— А ты не боишься его? — спросил Якорь, оборачиваясь.

— Боюсь, — честно признался Бородач. — Но курить хочу больше.

Он отложил нож, потянулся. Спина затекла от долгого сидения в одной позе. Лодку они загнали в камыши ещё часа три назад и уже устали торчать в этой духоте.

— Зато утром повезло, — сказал Бородач, усмехаясь в бороду. — Купчик из Трёхречья. Помнишь его рожу, когда мы из камышей выскочили?

Якорь хихикнул.

— Ага: «Господа разбойники, я бедный торговец! Берите, что хотите, только отпустите!»

— Мы и так взяли, — фыркнул Бородач. — Больно нужно нам его разрешение.

Пират взял в руки жезл, проверил заряд. Кристалл светился слабо, еле заметно.

— Последний выстрел остался, — констатировал он без особого сожаления. — Надо у Кривого новый выпросить.

Он внезапно замолк, прислушиваясь. Издалека, едва различимо, доносился характерный гул движителя.

Оба пирата замерли. Медленно, стараясь не шуметь, Бородач раздвинул камыши.

По главному руслу, не торопясь, плыл катер. Красное дерево корпуса блестело лаком, медные части сияли начищенным золотом. Такие лодки стоили как небольшой дом.

— Вот это да… — выдохнул Якорь, заглядывая через плечо Бородача.

На катере было трое. Пожилой мужчина у руля — седые усы, добротная одежда. На носу ещё один, помоложе, в дорогом костюме. А между ними…

— Девка, — хрипло сказал Бородач. — И какая девка! В шляпке, платье дорожное. Это ж барышня настоящая!

Якорь облизнулся.

— Богачи городские на прогулочку выехали. Идиоты.

— Готовь свою пукалку, — скомандовал Бородач, хватаясь за румпель. — И свистни остальным. Пора поохотиться.

Якорь поднял со дна и примостил к уключине свое гарпунное ружьё. Это будет получше, чем кидать крюки для абордажа. Артефактная пружина, тридцатиметровый трос. Если рыбка попадет, то уже не сорвется.

Пират поднёс к губам два пальца. Резкий свист разнёсся над водой — сначала короткий, потом два длинных. Сигнал к атаке.

Маскировочные щиты полетели в воду. Лодка стрелой вылетела из камышей, оставляя за кормой пенный след. Следом, из других укрытий, выскакивали остальные, чёрные хищные тени на сверкающей глади реки.

Охота началась.

* * *

Волнов выронил бутерброд. Три этажа копчёной рыбы, солёных огурцов и ржаного хлеба, любовно сооружённые Еленой Павловной шлепнулись ему на колени.

— Черти полосатые…– выдохнул он.

Восемь лодок. Они выскакивали из камышей одновременно, со всех сторон.

Сразу понятно, что это была, тщательно подготовленная засада. Длинные, узкие, с низкими бортами, созданные для скорости и манёвра, а не для перевозки грузов. В каждой виднелись два силуэта, и даже на расстоянии было понятно — это не рыбаки вышли проверить сети.

Надя вскочила с диванчика. На лице мелькнула целая гамма чувств, от испуга, до возмущения.

— Это они? — Голос дрогнул, но она тут же взяла себя в руки. — Это те самые пираты?

Наивный вопрос. Рыбаки не окружают честных путешественников, отрезая пути к отступлению. Рыбаки не прячутся в камышах часами, поджидая добычу. И уж точно у рыбаков не бывает такого хищного выражения на физиономиях.

Волнов уже потянулся к рычагу управления движителем. Его пальцы легли на полированную рукоять.

Опытный моряк прикидывал шансы. Я видел, как его взгляд метнулся от одной лодки к другой, оценивая расстояния и углы.

— Движитель у нас мощный, — пробормотал он, скорее себе, чем нам. — Шесть камней, все настроены в пару. Против их жалких двух… Можем попробовать прорваться. Рвануть на полной скорости, пока они не сомкнули кольцо.

Он говорил это, но в голосе не было уверенности. Потому что мы оба видели, что пиратские лодки уже расходились веером, профессионально отрезая возможные пути бегства.

И главное, их узкие посудины могли идти по мелководью, скользить над песчаными косами, где наш тяжёлый катер неминуемо сядет на мель.

— Не стоит играть в догонялки, — сказал я, невозмутимо. — Давайте лучше познакомимся с нашими новыми друзьями. Выясним, чего они хотят.

Волнов обернулся, и в его глазах мелькнуло сначала изумление, а потом понимание. Он знал, кто я. Видел как я в одиночку очистил скважину Добролюбова, как установил там ловушку.

Мои спутники научились доверять мне, и делали это без споров и размышлений.

А вот Надя всё равно волновалась. Сама ситуация, что кто-то хочет посягнуть на наши жизни и имущество, для неё, аристократки и выпускницы столичной Академии, казалась невероятной.

Она наклонилась вперёд, прищурившись, пытаясь