Чешуя - Андрей Волковский

Фу, гадость! Не люблю глазастых монстров! Ну, у которых глаз много и повсюду. Но Ужик и Кобра круто с этой гадостью разобрались — всё спалили!

Аспид радостно ухмыльнулся, но тут же сник.

Руслан отчётливо поёжился, и Кобра усмехнулась:

— Тоже глазастых не любишь?

— Да не сказал бы... Я только одного такого и видел. Мелкий, жуткий, бесформенный, как желе. В шкатулке сидел... — парень запнулся и неохотно закончил. — С большой иголкой. Шкатулка, не монстр. Неприятная история...

— А где ты видел такого паразита? — заинтересовался Полоз. — Это же “слепая смерть”. Если её слизь в глаза попадёт — ослепнешь на несколько дней. И существ не будешь видеть неделю-другую. Это редкая гадость. Где нашёл?

Змеи отставили кружки и отложили еду, с любопытством глядя на Руслана.

Тот выдавил:

— В Рябиновке...

— А там кто? Ну, чья эта тварь? — встрял Аспид. — Раз в шкатулке, значит, чья-то!

Руслан опустил глаза и долго буравил взглядом надкушенный бутерброд. Ему явно было не по себе.

— Там одна бабка живёт. Жуткая такая. Она хотела лишить меня дара...

Змеи хором загомонили.

— Разве так бывает? Чтобы дара лишить? — удивился Аспид.

— Гадина, — зарычала Кобра. — Не люблю злобных бабок!

— Как ушёл-то? — поинтересовался Ужик.

Ну-ка, ну-ка, в этой истории, кажется, есть что-то интересное. Полоз насторожился, но не подал вида.

Внешне спокойно велел:

— Рассказывай.

Руслан мялся, жался, краснел, но — деваться некуда — начал рассказывать:

— Мы как-то поссорились с родителями. Они тогда ещё не в курсе были... ну, всего этого. И решили, что меня надо спасать. Время психологов уже прошло — в детстве водили.

Он криво усмехнулся, но никто не улыбнулся в ответ. Нет ничего смешного в том, что стремящиеся к нормальности родители тащат ребёнка к мозгоправам, надеясь, что “волшебные таблеточки” сделают их чадо обычным.

Руслан продолжил:

— Ну вот, повезли меня к бабке в Рябиновку. Они хотели как лучше, честно! Папа думал, что если я перестану видеть всякое, это всякое тоже перестанет меня видеть...

Он еле заметно вздрогнул, но не замолчал.

— Та бабка и сказала, что может меня... м-м-м, ослепить. Зашить “третий глаз” или что-то в этом духе. А в шкатулке у неё как раз и сидел такой многоглазый монстр.

Кобра с сочувствием посмотрела на своего парня и сжала его руку своей.

Полоз спросил:

— А где в этой Рябиновке такая бабка живёт?

— Я точно не помню. Улица посреди деревни, а дом ближе к краю. Высокое крыльцо. Дерево большое у дома. Я по сторонам не смотрел. На той улице ещё заброшенный сарай стоял или что-то похожее.

— И как ты спасся? — заинтриговано поинтересовался Аспид.

— Ничего героического, — усмехнулся Руслан. — Убежал. В том самом сарае и спрятался. Потом меня приятель Бьёрна вытащил. Ладно, хватит об этом. Что было, то было.

— Нет, — холодно сказал Полоз. — Не хватит. Какая-то бабка чуть не лишила тебя способностей, а ты говоришь “что было, то было” — и всё?!

— Ну да. Не лишила же.

— Она хотела это сделать. И могла. У вас такое в порядке вещей, что ли? Вот так взять и лишить взрослого видящего дара?! Ужик, Кобра, Аспид, вы тоже думаете, что это пустяки?

Пусть видят, какой он. Пусть поймут, что этот Руслан — жалкий. Слабый. Ничтожный.

Ужик спросил:

— Ты в спецотдел жаловался?

Наивный он парень, этот Ужик.

— Мерзкая бабка! — возмутился Аспид.

Кобра молча кивнула. У неё к бабкам особое отношение.

Смотри, Руслан: она пойдёт за мной! У нас одна дорога, и тебе на ней нет места. Змеи — мои.

— Это произвол. Нас твари жрут и люди не любят, а тут ещё и другие видящие будут гадить. Нет, так дело не пойдёт.

Полоз встал. Змеи смотрели на него, внимая каждому слову.

— Едем в Рябиновку! Разъясним этой бабке, что нельзя задевать наших!

— Стой! Подожди! — вид у Руслана был растерянный и глупый.

— Что “стой”? Она задела нашего. Мы этого не терпим.

— Но Бьёрн сказал, что у неё есть разрешение спецотдела...

— Да плевать на спецотдел! — повысил голос Полоз. — Они же вообще свою работу не делают! Ты же видишь сам, что вокруг творится! И потом: ты долго собираешься Бьёрновым умом жить?

Кобрин мальчишка окончательно растерялся. Полоз смотрел на него и видел только беспомощную жертву. Добить. Уничтожить.

— Или ты думаешь, что лишиться способностей — ерунда? Если бы Кобру или меня вот так ослепили, ты бы тоже сказал: “Что было, то было”?!

Полоз, не давая парню вставить ни слова, спросил у вскочивших с мест Змей:

— Кто ещё думает, что можно вот так?

Змеи не думали, что так можно.

— Едем в Рябиновку! — подытожил Полоз. — Покажем всем, как надо своих держаться!

Руслан наконец встал из-за стола и бестолково залепетал:

— Нет, так нельзя! Кому покажем? Бабке?! Она же человек! Она старая женщина!

Воздух полнился напряжением. Полоз видел, как оно давит на Руслана, не даёт сосредоточиться, собраться с мыслями. Его самого напряжение, разлитое в воздухе, скорее питало. Потому что он сильный, а Кобрин мальчишка — слабак и трус.

— И что? Если человек — значит, сразу хороший? — Полоз искривил губы в злой усмешке. — Ты дурак, Руслан, или только притворяешься? Едем!

Он повернулся и пошёл к выходу. За ним тенью скользнул Ужик. Руслан увязался следом, повторяя:

— Так нельзя! Нет! Она ничего плохого вам не сделала! И мне не сделала! Так нельзя! Стойте!

Полоз слышал, что Кобра и Аспид идут следом за Русланом.

Тот продолжал бессмысленные возражения:

— У нас полно других врагов, настоящих! Тварей всяких!

— Люди хуже тварей бывают, — прогудел Ужик, вспоминая и своих одноклассников, и гопников в подъезде Кобры.

— Или с ними заодно, — Аспид, конечно, подумал про отца.

Куртки. Берцы. Рюкзаки. Биты.

— Вы что, избить её хотите? — ужаснулся Руслан.

— Да нет, — усмехнулся Полоз. — Проучить хотим. Тепличку побьём. Заборчик. Потому что нельзя оставлять безнаказанными тех, кто причинил тебе вред. Или собирался причинить.

Он посмотрел Руслану в глаза и добавил:

— Впрочем, хочешь оставаться бесхребетным и за спиной учителя прятаться — дело твоё. А мы — другие.

Во дворе Полоз и Ужик вывели мотоциклы из гаража.