Строгановы - Андрей Левонович Шляхов

опиравшегося на устаревшее Соборное уложение 1649 года царя Алексея Михайловича. Комиссия 1767 года стала наиболее значимой. Александр Сергеевич предоставил свой столичный дом для собраний членов комиссии. Известно, что он выступал за устройство в деревнях и селах школ для крестьянских детей для обучения грамоте и счету. К сожалению, в царской России всеобщая грамотность так и осталась недостижимой мечтой идеалистов – только Советскому правительству удалось добиться практически всеобщей грамотности населения к началу сороковых годов прошлого столетия. Но тем не менее во второй половине XVIII века, когда сливки общества крестьян и за людей-то не считали, торгуя ими словно скотом, граф Строганов заботился об их просвещении.

Впрочем, нет, участие в работе Уложенной комиссии было не первым добрым делом графа Строганова – еще в 1764 году он принял участие в реализации проекта по строительству Воспитательного дома «приёма и призрения подкидышей и бесприютных детей» в Москве. Инициатива основания Воспитательного дома принадлежала личному секретарю Екатерины, действительному тайному советнику Ивану Бецкому, а главными спонсорами строительства выступали императрица и Александр Строганов.

Двойная неудача в семейной жизни не ожесточила Александра Сергеевича, а словно бы повернула его жизнь в другую колею. Что любовь? Мираж! Морок! Положение? Чины? Если ты сенатор (с 1780 года) и действительный тайный советник (с 1784 года), то карьеру можно считать свершившейся – на престол при всем желании взойти не получится. Куда направить свою деятельность? Разве что стараться для блага общества.

В 1784 году Александр Сергеевич Строганов был избран столичным предводителем дворянства. В системе местного самоуправления эта должность играла весьма важную роль. Стараниями Ильи Ильфа и Евгения Петрова, создавших яркий комический литературный образ уездного предводителя дворянства Ипполита Матвеевича Воробьянинова, у большинства современных людей сложилось превратное представление о должности и занимавших ее людях. Умный и честный человек, став предводителем местного дворянства, мог сделать для общества много полезного.

«Граф Строганов считался блестящим типом русского вельможи екатерининского века, – пишет в своем экономико-историческом исследовании «Замечательные богатства частных лиц в России» известный литератор второй половины XIX века Евгений Карнович. – Когда Екатерина Вторая признала, что богатый пермский край с его быстро увеличивавшимся населением и удобствами сообщения по реке Каме требует лучшей системы управления, то она поручила Строганову как владельцу обширных имений в этом крае составить проект административных и хозяйственных улучшений по управлению пермского наместничества, для открытия которого и ездил он в Пермь в 1781 году и исполнил это поручение при великолепной обстановке. Он при торжественных случаях давал роскошные пиры и имел ежедневно для всех открытый стол. Так как на эти обеды собиралась мелкая сошка, то они и были весьма просты: вино во время их обносили лакеи только два раза, и невзыскательные гости, насыщавшиеся на дармовщинку, довольствовались кислыми щами, пивом и медом. Вообще же, при таких вельможеских прикармливаниях с гостями не слишком церемонились».

Традиция «открытого стола» была одним из наиболее распространенных в Российской империи видов благотворительности. Любой прилично одетый человек, обладавший принятыми в обществе манерами, мог явиться к обеденному столу без приглашения и не только утолить голод, но и, возможно, пообщаться с гостеприимным хозяином. И пусть «открытые» обеды были весьма просты, для многих нуждавшихся людей они становились чем-то вроде спасательного круга… «В Екатерининское время многие из наших вельмож щеголяли своими изысканными столами; к числу таких гастрономов-бар принадлежали: Потемкин, Строганов, Остерман и Разумовский… – пишет в книге «Старое житье» знаток старины Михаил Пыляев. – Пышным гастрономическим столом отличался в Екатерининское и Павловское времена граф Александр Сергеевич Строганов. Этот гостеприимный вельможа любил на своих роскошных обедах соединять вокруг себя лучших представителей русской интеллигенции. Он, как Шувалов, носил в то время название мецената: почти все писатели и художники находили у него открытый стол. Загородный его дом, носящий его имя, воспел Гнедич в идиллии «Рыбаки». Здесь по воскресным дням он давал свои лукулловские обеды и ужины. Граф Строганов не жалел на них денег, и все, что стоило из яств безмерно дорого, подавалось у него за столом… У графа Строганова, как у римского гастронома, был устроен триклиний – род столовой, где подобно изнеженным грекам или римлянам, гости лежали за столом на постели, облокотясь на подушку. Здесь убранство напоминало великолепие и роскошь древнего Рима; полы были устланы мягкими дорогими коврами, стены были покрыты живописью с изображениями сатиров, собирающих виноград, охотящихся за зверями, видны были плоды, гроздья винограда, всякая живность, рыбы и т. д. Подушки и матрасы были набиты лебяжьим пухом и имели великолепные покрывала пурпурного цвета с золотом. Столы не уступали в роскоши: они были мраморные с мозаикой или из дорогого какого-нибудь пахучего дерева, по углам дымились благовонные куренья; столы гнулись под тяжестью золотой, серебряной и хрустальной посуды. Число гостей на этаких пиршествах всегда было ограничено; приглашенные ели полулежа на ложах. Мальчики, все одного возраста, молодые и красивые, прислуживали за каждым из гостей; перемен блюд было не особенно много, но зато все было изысканное; первое – закуска, которая состояла из блюд, возбуждающих аппетит: икра, редиска, даже фрукты вроде слив и гранат входили тоже в состав ее; самым ценным из закусочных блюд были щеки селедок, на одну тарелку такого блюда шло более тысячи селедок. Во второй перемене подавались тоже пикантные блюда: лосиные губы, разварные лапы медведя, жареная рысь. Кстати сказать, это самое старинное русское блюдо, теперь совсем забытое, употребляемо было при дворе царя Алексея Михайловича – рысь не считалась тогда несъедобной: мясо этого зверя отличается белизною. Затем шли жареные в меду и масле кукушки, налимьи молоки и свежая печень палтуса; третья перемена была устрицы, дичь, начиненная орехами, свежими фиговыми ягодами. Как салаты здесь подавались соленые персики, очень редкие тогда ананасы в уксусе и так далее. Если гость чувствовал себя сытым, то он, как древний эпикуреец, щекотал себе в горле пером, производил тошноту и давал место для новой пищи. Этот обычай за ужином повторялся не раз даже после каждой перемены блюд и не считался вовсе неприличным. После ужина шла попойка. Наши русские питухи, чтобы возбудить жажду, ходили даже в баню и ели там паюсную икру… Имена многих литераторов и художников конца прошлого столетия и первых лет нынешнего тесно связаны с именем графа Строганова. Начиная от Фонвизина и Державина и кончая Крыловым и Гнедичем, почти все художники находили в нем истинного покровителя и ценителя своих произведений. Духовный наш композитор Бортнянский был один из его приближенных друзей. Талантливый строитель Казанского собора Воронихин был воспитанником его. Предание говорит, что сам Строганов