Агнес - Хавьер Пенья

прилавок, возвращаясь к телетрансляции футбольного матча. Человек, которому предстоит стать Луисом Форетом, не считает себя фанатом спорта, болельщиком; он различает цвета команды «Интер», но с кем те играют, ему невдомек. Он набирает номер службы «Спасение на дорогах», номер ему дали при аренде машины в офисе на Пьяццале-Рома.

— Pronto![8] — откликается низкий голос на том ганце провода.

Низкому голосу он сообщает, где, на каком примерно километре шоссе, остановилась машина, а также что она стоит у бывшего шинного завода «Пирелли». Низкий голос интересуется, заменили ли они колесо. В ответ он сообщает низкому голосу, что они не умеют менять колеса. Хозяин заведения смотрит на него, пряча в усы усмешку. Низкий голос говорит: да, понял, где машина, им потребуется четверть часа на дорогу. Он кидает взгляд на часы и отвечает, что это просто замечательно.

Ему, чтобы дойти до городка, понадобилось двадцать минут, и, если он не поторопится, эвакуатор прибудет на место раньше него. Хозяин заведения интересуется, не желает ли он еще чего нибудь. И он отвечает, что да, желает бутылочку пива.

— «Интер» с кем играет?

— С «Болоньей», — отвечает ему мужчина, чья голова под вольфрамовой лампой сияет словно фары грузовика.

— Ага! «Болонья» — «Интер». Отлично. — Он отхлебывает неслабый такой глоток пива и опускается на соседний с хозяином табурет.

Кэти приводят в восторг сумки из кухонных мочалок, которые она видит в сувенирной лавке при музее Пегги Гуггенхайм.

— О, купи мне такую! — восклицает она.

Он предлагает ей выбрать сумку, просит продавщицу завернуть покупку в подарочную бумагу. По его словам, это последнее хорошее, что Кэти сможет рассказать о своем браке Анн-Мари и другим подружкам.

— Вот уводишь, Анн только взглянет — и сразу слетит с катушек, — говорит Кэти. — В общем, твоя идея притащиться сюда — не такая уж и никчемная. Хотя, можно сказать, это моя идея. — Она смеется. — В результате ты купил мне новую сумку по цене двух входных билетов, — говорит она, морща носик, как делает каждый раз, прежде чем его поцеловать.

Человек, которому предстоит стать Луисом Форетом, без всякого удовольствия принимает поцелуй и оглядывается на продавщицу, проверяет, глазела она на них или же нет. Убедившись, что да, она все видела, он адресует ей жест, призванный продемонстрировать, что он просит прощения. Продавщица улыбается. Кэти продолжает бродить по магазину.

— Здесь все такое чудесное, — говорит она. — У этой твоей Пегти был неплохой вкус.

Он доводит до ее сведения, что Пегги Гуггенхайм была миллионершей, она коллекционировала предметы искусства и ей не слишком везло с мужчинами.

— Ее второй муж, когда они ссорились, выгонял ее голой на террасу посреди зимы и запирал дверь. Или плескал виски в глаза. А первый муж пачкал ей волосы джемом.

— Сделаешь мне такое — убью.

«Это она! — уверяет Форет. — Она сама заявила, что убьет меня!»

Грузовик меньше чем в двадцати метрах. Водитель уже понял, что то черное пятно — никак не заплатка из смолы на асфальте. Он сигналит, он изо всех сил жмет на клаксон, однако Кэти его не слышит, она слушает музыку, включив на адскую громкость свой CD-плеер. Шоссе слишком узкое, и если водитель крутанет руль и вильнет в сторону, то, скорее все го, убьется, причем без гарантии, что тем самым спасет Кэти.

Человек, которому предстоит стать Луисом Форетом, обратно идет не спеша, с очередной бутылкой пива в руке. Звонил он более получаса назад. Погрузчик уже должен приехать. Кто знает, вдруг колесо успели заменить, Кэти села за руль, завела двигатель и смылась. Или в данный момент механик трахает ее на заднем сиденье, компенсируя себе невозможность посмотреть матч «Болонья» — «Интер». К перерыву счет оставался сухим: ноль — ноль.

В реальности, когда он возвращается к машине, там, по его словам, нет никаких следов присутствия механика из «Спасения», а колесо по-прежнему спущено. В реальности, несмотря на темноту, у него создается впечатление, что колесо в еще худшем состоянии: теперь оно вообще в дым. Также он отмечает, что бывший шинный завод немного дальше от машины, чем он запомнил. Он делает вывод, что Кэти попыталась уехать, оставив его с носом, вот только провернуть этот трюк ей не позволило колесо. Он грохает об асфальт пивную бутылку. После столкновения стеклянной бутылки с твердой поверхностью раздается малоприятный звон бьющегося стекла. В чернильной темноте ночи слышно уханье совы и сбивчивое треньканье музыки вдали.

И тогда он видит ее — в наушниках, на корточках, она осматривает повреждения шины, и ее широкая, обтянутая джинсами клеш задница касается асфальта. А еще он видит фары грузовика, вынырнувшие на горизонте.

По его словам, он задается вопросом: почему? Почему он должен ее предупреждать, почему должен ее спасать? Почему? Если бы судья матча «Болонья» — «Интер» вычел две минуты, потерянные из-за драки между Дзанетти и Бриоски, он бы вывел из магазина еще позже, и в таком случае ему даже не пришлось бы ломать над этим голову. Или если бы она выполнила тот маневр на кольце без ошибок. Или если бы некстати приключившаяся хворь не помешала явиться на кинопоказ парню из Альянс Франсез. Или если бы у пленки с «Зеленой комнатой» не оказалось проблем со звуком, и им с ней не пришлось бы садиться рядом, и его зад не опустился бы на полу ее пальто… Или если бы…

Ну и с какой стати ему вмешиваться в ход вещей? Кем он себя возомнил, чтобы менять то, что на этом свете относительно нее уже решено? Только на том шатком основании, что он согласился жениться на ней? Что он носит на пальце кольцо, которое немилосердно сжимает его безымянный палец?

В конечном счете все просто, предельно просто: он и находиться-то здесь не должен. Он должен быть в Нью-Йорке.

Водитель грузовика перестает сигналить и обеими руками закрывает лицо.

Приложение к документу № 2

Электронная переписка Луиса Форета и Агнес Романн

Декабрь 2019 года

Так вы в самом деле позволили Кэти умереть?

Если ты ставишь вопрос именно так, то моим ответом будет «да».

Погибла ли Кэти под колесами грузовика?

Нет.

Тем лучше, мне бы не хотелось думать, что вы оставили жену умирать.

Агнес, ты вообще читаешь, что я пишу? Поясняю: да, я позволил ей умереть, однако она не умерла.

Так что же тогда случилось?

Что случилось? Случилось то, что у треклятого CD-плеера батарейки разрядились ровно за секунду до того, как ее чуть