Вой молодых волков - Дмитрий Чайка

— Не так быстро, Кий, — покачала головой Ирмалинда. — Даже у меня таких денег нет, чтобы хорутан купить. А матушка твоя сейчас за крепкой стражей сидит. Деньги ее в банке у Збыслава, и он их нипочем не отдаст без разрешения муженька моего. У нас с ней есть кое-какое узорочье, но его не вытащить из дворца. Там на каждом этаже по десятку стражников стоит. Да и мало этого будет. Тебя чуть ли не на вес золота ценят.

— Сколько золота нужно? — резко спросил Кий. — Да сколько бы ни было. Займи у иудеев в Триесте. И на резы плевать! Вдвое обещай! Втрое, если понадобится! Я все верну, когда на трон сяду!

— Не нужны иудеи, — покачала головой Ирмалинда. — Мне бояре деньги в зубах принесут. И без всяких резов. Они ждут, когда ты согласие дашь на их условия. Я тебе на днях принесу бумагу на подпись. Они эдикт «О вольности боярской» составят, а ты его подпишешь. И после этого они тряхнут мошной.

— Слушай, Ирма! — недоуменно посмотрел на нее Кий. — Ты уж прости меня по-родственному, но не могу не спросить: это кто же у нас такой умный? На тебя ведь все это совсем не похоже. Ну кроме некоторых условий… Ванду никто из них точно убивать бы не стал.

— Да я и сама удивилась, когда они ко мне одну боярыню прислали, — развела та руками. — Владыки из дулебских земель, покойного Святоплука сыновья — Мирко и Сташко. Большого ума люди…

Глава 8

Месяц спустя. Август 658 года. Валенция. Королевство вестготов.

Римская Валенция еще не принимала таких гостей никогда. Может, и случалось этакое диво, ведь говорили, что сам Траян родился где-то неподалеку, но на веку живущих здесь людей визит римского императора стал тем событием, о котором потом рассказывают внукам у очага.

Святослав ехал на коне по узким улицам, с удивлением разглядывая все вокруг. Этот город очень давно отказался от широты Александрии и Константинополя. Жить в беспокойной Испании лучше за стеной, а потому домики горожан лепились тесно, поднимаясь ввысь на два, а то и на три этажа. Здесь земля была дорога, а потому людям не до роскоши. Так и жили. На первом этаже — лавка, мастерская или пекарня, а на втором — комнатушки, где ютилась семья хозяина.Но и такое тут почиталось за счастье. Это куда лучше, чем иметь лачугу в пригороде, которая с неизбежностью восхода солнца будет сожжена очередным бунтующим герцогом или графом, которого не успел казнить его величество король.

Горожане жались к стенам и выглядывали из окон вторых этажей, пытаясь рассмотреть все, до самой последней пуговицы. И уж, конечно, многоголосые охи и ахи вызвало созерцание чисто выбритого подбородка государя, чего у здешней знати отродясь не водилось. Готы, как и все германцы, были записными щеголями. Они отращивали волосы до плеч, а бороду холили и чесали гребнем едва ли не тщательней, чем их жены ухаживали за своими прическами.

Его величество Реккествинт и принц Виттерих скакали чуть позади, выражая почтение его царственности, и старый король ликовал. Этот визит работал на его репутацию куда лучше, чем отрубленная голова мятежного таррагонского герцога. Виттерих-младший тоже не скрывал радости, ведь жена шепнула ему по секрету, зачем именно приедет ее старший брат.

— Испания уцелела, когда рухнул Запад, как я посмотрю! — с удивлением сказал Святослав, когда они прибыли во дворец графа, сложенный, как и все вокруг, из дикого камня и кирпича. — Много старых домов, церквей. Александрию почти превратили в руины. И от Рима сохранилось немного. А вот в Норике не осталось и вовсе ничего. На месте Новгорода, Солеграда и Будапешта когда-то стояли города, но их пришлось отстраивать заново. Хотя… Я только что гостил в Марселе у дочери. Тот город тоже нетронут. Если бы не чума, которая туда приходит каждые лет десять-пятнадцать, совсем райское место было бы!

Они расположились в покоях здешнего наместника, безжалостно изгнав того из собственного жилища. Грубый деревянный стол по обычаю, привезенному княжной Видной из Братиславы, застелили белоснежной скатертью, а служанки бегали от кухни к залу, едва не спотыкаясь от усердия и ужаса. Здесь ведь не Константинополь, где прием пищи императором — это сложнейший ритуал, прописанный пошагово еще сто лет назад. Здесь все было куда проще. И сам Реккесвинт, крепкий седой мужик лет за шестьдесят, впечатление хитреца не производил. Он, по большей части, решал вопросы мечом, хотя и глупцом отнюдь не был. По крайней мере, его Судебная Книга, свод законов Испании, привела в некоторый порядок здешние дела. И да, короли вестготов даже не думали рушить римское наследие. Они лишь меняли его под себя.

— Мы бережно храним римский дух, ваша царственность, — заявил Реккествинт. — Сколько вы пробудете здесь?

— Пару недель, не больше, — ответил Святослав. — Пообщаюсь с сестрой и племянниками, короную твоего внука и уеду.

— Коронуете моего внука? — растерялся Реккесвинт. — Виттериха?

— Мой отец дал обещание, — Святослав бросил на стол буллу патриарха. — Здесь стоят печати папы Римского и патриарха Александрии. А я утвердил ее своим эдиктом. Виттерих будет коронован. Я не могу себе позволить, чтобы твои епископы пренебрегли словами моего отца. У вас тут весьма странные обычаи.

— Что же, — глубоко задумался Реккесвинт. — Это отличная новость, ваша царственность. Уж слишком много воли взяли попы у нас в Испании. Никакого спасу от них нет. Чуть что, приходится созывать церковный собор, чтобы мирские дела решить. Зато теперь они не посмеют противиться вашей воле и воле двух патриархов. Я едва успел перебить мятежников под Сарагосой, как ко мне прибыл монах Фруктуоз. Эту сво… э-э-э… этого божьего человека при жизни святым почитают. Он потребовал их всех пощадить. И даже когда я ему показал монастырь, где васконы до последнего человека всех вырезали, этот старый муд… в смысле, этот праведник Фруктуоз не унялся! Епитимью суровейшую на меня наложил! Слава богу, я раньше успел!

— Вот и правильно, — кивнул Святослав. — Нечего щадить поганое семя, один вред от такой жалости. А теперь поговорим о плохом. Сюда еще не дошли новости, король, но ты должен знать, что император Само убит. Я короную Виттериха, чтобы