Черкасов. На страже империи. Том 2 - Егор Золотарев

— Да, подлечил, но это может повториться.

— Что нужно сделать? — тревожно посмотрел на меня хозяин арены.

— Вытащить питомца из клетки. Ему нужна открытая территория, на свежем воздухе. Геркулес должен свободно перемещаться, лазить по деревьям, греться на солнце, дышать свежим воздухом.

— Ты уверен? — уставился на меня Давид. — Никакой опасной болезни или проблем с источником?

— Были проблемы, но я их исправил, — ответил я.

— Но я не могу его выпустить наружу, — возразил он. — Ты представляешь, что будет?

— Пойми, Давид, что есть питомцы, для которых заточение равносильно смерти, — объяснил я. — Кто-то свыкается, а вот у Геркулеса назревал внутренний кризис, пока не случился надлом.

Давид молчал, раздумывая над моими словами, а я продолжил:

— Только представь себя на его месте. Месяцами сидеть в клетке. Вместо солнца — светильники с искусственным светом. Вместо зелени — холодный бетонный пол. Вместо свежего ветра — воздух, пропущенный через сотни фильтров.

— Хм, а я думал, что самые современные технологии позволят сохранить жизнь и здоровье моих питомцев, — он задумчиво почесал гладковыбритую щёку.

— В общем, мой тебе совет — сегодня же подыщи ему хорошее место. Отгороди для него территорию возле арены. Иначе — ещё такое произойдёт, даже я не смогу помочь.

— Я решу этот вопрос, — ответил Давид.

Далее я прошёлся по остальным питомцам, проверил их состояние.

В целом, к Давиду у меня претензий не было. Он хорошо ухаживал за своим зверьём, поэтому никаких серьёзных проблем у большинства его питомцев я не выявил. Ястребу подлечил источник. Ящерице помог с созданием ещё одного необходимого энергоузла. Тигрице отправил лечебную нить, которая наладила связь источника с мозгом.

Через час я уже вышел из арены и двинулся к ожидающему меня такси.

Вернулся домой я поздно и сразу же завалился спать.

С утра после зарядки, контрастного душа и завтрака, я вышел во двор и увидел строителей, а вместе с ними и Евгения Борисовича. Они недавно приехали и завершали установку ворот.

— Приветствую, — подошёл я к прорабу. — Хочу заказать вам тренировочную площадку на улице. Сможете построить?

— Конечно! Без проблем. У нас есть на это лицензия, — радостно кивнул Евгений Борисович. — Площадка будет сборной, устанавливается за полдня. Как раз бригада освободится, можем завтра поставить.

— Если так — это будет просто превосходно, — обрадовался я, и мы определились с местом, где я буду тренировать питомцев. За питомником — неплохая, довольно ровная местность.

Прораб сразу же созвонился с кем-то, договорившись насчёт комплектующих. А я перевёл ему аванс, половину стоимости. Решил не мелочиться. Заказал площадку за двадцать тысяч, последней модели.

Посетив зверят и покормив их, вернулся к дому. Вспомнил о найденных астролитах и монстре, который прорвал купол. Настало время получить ответы на эти вопросы. И в этом мне поможет профессор Нарышкин.

Я достал визитку, созвонившись с профессором.

— Пётр Петрович, это Владимир Черкасов, — ответил я, услышав его голос. — Мы с вами познакомились на ужине у Белоцветова.

— Помню-помню, Владимир! Я не такой старый, как вам кажется, — ответил профессор. — У вас ко мне какое-то дело, молодой человек?

— Да, хотел бы поговорить с вами. В моём поместье красная аномалия. Хотелось бы спросить вас кое о чём, — объяснил я.

Похоже, мои слова заинтересовали старика. Голос его оживился.

— Ого! Красная аномалия⁈ — воскликнул он. — Я готов хоть сейчас поговорить с вами.

— Хорошо, — согласился я. — Куда подъехать?

— В бар «Белый лотос», что у Кремля, — ответил Нарышкин.

Через полчаса я уже заходил в просторный бар. И сразу же заметил профессора. Он сидел за столиком у входа, неспешно потягивая разноцветный коктейль из бокала. Я подошёл к нему и сел напротив.

— Рекомендую, — кивнул он на стакан. — Называется «Радуга». Отличное сочетание сливок, алкоголя и цитрусов.

Я махнул бармену и попросил приготовить то же, что и у профессора.

— Можете подробней рассказать об аномалии? — попросил Нарышкин.

— Она находится на территории поместья, куда я изредка наведываюсь, — я решил, что профессору лучше знать обо всём.

— Наведываетесь⁈ — воскликнул Нарышкин, изумлённо посмотрев на меня. — Вы серьёзно? Один туда заходите?

— Почему это? Вместе со своими питомцами, — ответил я.

— Очень интересно, — взгляд профессора заблестел. — Там же тварей должно быть много.

— В первый раз было много. Сейчас уже поменьше, — ухмыльнулся я.

— Просто удивительно, — ответил профессор. — Вы уже находили там янтарные кристаллы?

— Да, конечно, — кивнул я. — А ещё несколько астролитов. Как такое возможно?

— Вот как? — хмыкнул Нарышкин. — Я понимаю вашу растерянность. Во всех книгах написано, что астролиты созревают только в чёрной аномалии. Но… — он выставил указательный палец вверх, — бывает и по-другому. Астролиты могут появиться в красной аномалии. Но только когда внутри неё развиваются некие живые организмы, становясь сильней и опасней для человека. То есть она фактически может трансформироваться в чёрную.

— Тогда всё становится понятней, — улыбнулся я.

Я рассказал профессору о встрече с монстром, о том, как чудовище прорвало купол.

— Просто потрясающе, — ответил Нарышкин, когда я завершил историю. — Вы говорите просто удивительные вещи. Тогда у изменённых зверей должны созревать железы. Они представляют большую ценность.

— Железы? — теперь уже я удивился. — Расскажите подробней, что это такое.

— Железы содержат в себе столько энергии и такое большое количество всевозможных микроэлементов, что их используют почти во всех сферах производства.

— Как их можно достать?

— Из грудины мутанта. Железу изымают клещами, специальными магическими артефактами, без вскрытия заражённых тварей. И, кстати, я разработал усовершенствованную модель клещей, — улыбнулся профессор. — Они значительно удобнее предыдущих артефактов такого типа. Правда, это пробный образец.

— Можете поделиться? — спросил я.

— Хм, — задумался профессор, затем ответил: — Думаю, я могу вам отдать этот артефакт, бесплатно. Но с одним условием.

— Каким же?

— Вы возьмёте меня с собой в аномалию.

Пришла моя очередь задумываться. Очень заманчиво получить такой ценный предмет, но нести ответственность за жизнь и здоровье профессора — такой себе обмен.

— Призна́юсь честно — не хочу рисковать вами, — ответил я.

— Понимаю, но уверяю вас — я знаю,