Попаданкам не изменяют, дорогой дракон, или Замуж за истинного (СИ) - Ева Кофей

И это отвращение к тому, что я из себя представляю, перевесило древнюю магию.

Я смотрел в её глаза. В разные дни там было разное. Иногда и любовь находилась. Но чаще это была гадливость. И жалость.

Когда я всё это понял, больше не удивлялся поступкам Антонины.

Она достойна лучше.

Ей уготована великая судьба.

И я в этой судьбе — лишний.

Порочный, ненадёжный элемент.

Всё время думал, что моя жена шлюха. Но когда в моей жизни появилась Тоня, я понял, что шлюха — я сам.

Как можно быть с таким?

Виктория не смогла до меня достучаться. Она также не смогла мне отомстить. Не успела. Но за неё сделали всё боги.

Они дали мне нечто прекрасное.

Показали, какой я уродливый на этом фоне.

И забрали это у меня.

Оставили в одиночестве осознавать свою ущербность.

Всё что я мог сделать — помочь ей.

Сделать то, чего моя истинная желает больше всего.

Даже если ради этого мне придётся умереть.

Тоня хотела освободиться от меня. Истинность была для неё оковами. Я и сам не знаю, как теперь относиться к этой связи.

Она была всегда несокрушимой, естественной, священной.

Кому придёт в голову отказываться?

Если встретил истинного, не отпускай его.

Но она встретила чудовище.

И показала мне это. Заставила прочувствовать.

Поэтому я решил её отпустить.

Может быть, она права? Это не любовь. Никакая любовь и недоступна драконам! Мы — животные, ведомые инстинктами, и не более того.

И к тому же… Это я не мог любить без истинной связи.

Она всё могла.

А, значит, её доступен нескончаемый поток самых разных мужчин. И среди них много благородных и честных. Лучше меня — уж точно.

Я нашёл обряд.

Просто измена или предательство не помогали нам. Ведь я уже оставил её в темнице, а связь не прервалась. Спать с другой ради этого же… я бы просто не смог.

Это странно и страшно осознавать.

Но это правда.

Тогда я нашёл уже давно позабытый всеми ритуал. Его придумали — ну, разумеется — эльфы. Кто бы ещё мог дойти до такого?

Лишним будет упоминание, что для того, чтобы разорвать истинность, нужна смерть дракона.

Ровно через месяц, день в день, остановится сердце.

Я смотрю на себя в зеркало. Недавно вернулся из Кроуэла. Тоня такая прекрасная, что даже просто смотреть на неё больно.

Не знаю, в чём именно дело, но яркие чувства после ритуала пропали лишь на несколько дней.

После они вернулись.

Я с ней увиделся.

И всё стало только хуже.

Я бы хотел прожить остатки дней, не мучаясь от неразделённой любви. Но, видимо, не достоин этого.

Позорище, но я просто не могу найти себе в силы, чтобы встать с кресла и выйти из своих покоев в главном замке короны. Я не вижу в этом смысла. Зачем делать хоть какие-то усилия? Чего ради?

Я знаю, что с каждой минутой выгляжу всё хуже.

Вопросов от так называемой семьи не хочется.

Тоня также не должна ни о чём узнать. Ей, конечно же, всё равно. Но она в любом случае не должна думать о последствиях моего и только моего решения.

Я прежний, может быть, был бы и рад возможности упрекнуть, навешать чувство вины и так далее… С Викторией проделывал это ни раз и ни два.

Но всё изменилось.

Я изменился.

Но — какая ирония — уже это ничего не меняет.

Так бы и сидел, безучастно наблюдая за двором, где носятся слуги, иногда мимо пробегают фрейлины королевы и король выходит погулять со своей стаей псов.

С фрейлинами отцу всегда в одну сторону.

Но в мою бессмысленность и пустоту ворвался… Скайлер. Братик как всегда в чёрном, как всегда с надменным, холодным взглядом.

Бледное лицо его непроницаемое, но я кожей чувствую ауру тёмного довольства.

Он не заполучил мою жену. Не заполучил и мою истинною. Но какая разница, если мне тоже не досталось? В его притязании на Ви никогда не было никакой любви. Лишь попытка унизить меня.

— Что такой смурной? Политическая повестка о демонах огорчает? — интересуется «деликатно».

Пришёл посмотреть на меня поверженного?

Но ведь это не его рук дело.

Всё равно считается?

Я окидываю брата взглядом. Если он всегда чувствовал ко мне что-то хоть и негативное, но сильное, то я не чувствовал практически ничего.

В этом плане я гораздо больше взял от матери.

Он — чёрный дракон. Я — красный. Он холодный брюнет с льдистым взглядом. Я загорелый шатен, который всё же снисходит до того, чтобы применять к окружающим обаяние и харизму. Скайлер слишком гордый для этого. И в этом его главная ошибка.

Драконы сильные, но правда в том, что их очень мало.

Мы должны поддерживать для людей иллюзию защиты и избранности.

Света и добра.

Иначе нас свергнут.

Солнце и Луна — так про нас говорили.

Луной людей пожирают фэйри, луной призывают самых могущественных демонов, луной эльфы готовят восстания…

А под солнцем вся жизнь простых людей.

Какого же принца они бы предпочли?

Скайлер никогда не считался с этим. Подумаешь, простые люди — что с них взять? Я всегда полагал, что это его и погубит.

А теперь мне всё равно.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю через силу.

Он удивляет меня ответом:

— Я знаю о том, что ты умираешь.

Что-то в его тоне меня настораживает.

Знает? И чего же хочет? И почему здесь тогда нет Аквинтии? Мать решила, что так будет лучше? Что ж… она права в таком случае.

— Аквинтия сейчас выясняет, как ты разорвал истинную связь с этой твоей попаданкой. И была ли она вообще. Связь. Решение нужно принимать быстро. Но у неё недостаточно информации. Смешно, да?

— К чему ты клонишь, Скай? Если пришёл просто почесать языком — это не ко мне.

Он усмехается и садится в кресло рядом.

На долю мгновения мы сталкиваемся взглядами. Мою грудь будто бы прорезают изнутри тонким лезвием. Тревога.

Что-то не так.

— К тому, что женщины не могут управлять государством… Даже у матери слишком нежная рука. Она медлит, когда нужно действовать.

— Действовать? — выгибаю бровь.

— Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю, братик. Сила демоницы крепчает с каждым днём. Если мы не хотим, чтобы эти твари захватили мир, нужно действовать.

Его глаза наполняются кровожадным блеском.

Меня передёргивает.

— Что за бред? Никто не собирается ничего