Сергей Киров. Несбывшаяся надежда вождя - Константин Анатольевич Писаренко
Сергей Киров. Несбывшаяся надежда вождя читать книгу онлайн
Сергей Миронович Киров – несомненно, один из самых популярных партийных вождей. В свое время его посмертный культ в большевистском пантеоне уступал по масштабам разве что ленинскому. А советская конспирология сделала его первой жертвой коварного сталинского плана по уничтожению «ленинской гвардии».
Подобная мифология на протяжении многих десятилетий препятствовала беспристрастному изучению этой весьма и весьма необычной фигуры. После первых революционных опытов Сергей Костриков-Киров явно утратил тягу к радикальным средствам исправления общества. Весь его дальнейший путь – это искусная партийная дипломатия и разрешение самых острых конфликтов, разгоравшихся в столицах, на Кавказе, на Каспии. Он проявил себя превосходным мастером улаживать равно межнациональные столкновения и фракционные разногласия. И, как видно из предлагаемого исследования, именно поэтому понадобился Сталину, который планировал произвести крайне важную для будущего СССР политическую реформу, причем без кровавых эксцессов.
Выстрел отчаявшегося партийного маргинала разрушил не только возникший правящий дуумвират Сталина-Кирова, но и ликвидировал возможность мирного преобразования властной вертикали. После этого трагедия Большого террора оказалась практически неизбежной…
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Закономерный вопрос: почему именно Кирова Сталин подпустил к себе так близко? Почему доверился не близкой родне, Аллилуевым и Сванидзе, не старым кавказским друзьям Орджоникидзе или Микояну, не кому-то из преданных московских соратников по Политбюро, Ворошилову или Кагановичу? Что было в Кирове такого, чего не было у других?
Каким запомнился Киров всем, знавшим и видевшим его? Каким вошел в легенду? Великолепный оратор, жизнерадостный и обаятельный человек, отчаянный оптимист. Своего рода Суворов в политике. Где Суворов – там победа! Где Киров – там успех! И не важно, какова роль самого Кирова в этом успехе – организаторская, агитационная или чисто символическая.
Вот он приезжает в Астрахань, в критический момент, когда город, деморализованный, уставший от междоусобных дрязг большевиков, ожидает неминуемого падения. Но Киров здесь, и Астрахань выстояла. Каким-то непостижимым образом присутствие нашего героя мобилизовало всех, сплотило, вернуло веру в себя, что и предрешило крах всех попыток белых либо взять Астрахань штурмом, либо задушить в осаде…
Киров в Баку. Перед ним нелегкая задача – удержать Азербайджан в сфере влияния революционной России, не дать уплыть под крыло революционной Турции. Киров справился и с ней. Опять же каким-то непостижимым образом завоевал доверие мусульманского населения, не утратив авторитета среди населения христианского – армян и русских. Не разорвался между двумя полюсами, а, наоборот, мобилизовал, сплотил, увлек оба за собой строить новую, лучшую и счастливую жизнь в социалистической Советской России…
Ленинград стал очередным испытанием для Кирова. Как он не хотел ехать в Питер! Казалось, вот сейчас Мироныч точно провалится, узнает, почем фунт лиха. Город Ленина – не окруженная Астрахань, не выкарабкивающийся из феодализма Азербайджан. Это – «колыбель революции», её «сердце» и «душа». Завоевать не любовь, а хотя бы уважение Ленинграда не так-то просто. А когда он изначально враждебен к тебе… И что ты будешь делать! Мироныч справился и с этим непостижимо трудным экзаменом. Покорил Ленинград, «город мастеров» самых разных квалификаций и политических «платформ»!
Но как? В чем секрет? А секрета, похоже, особого и нет. Киров всего лишь научился принимать реальность такой, какая она есть. Как следствие, он уже не стремился прогнуть реальность под себя, а старался сориентироваться в ней, чтобы затем, используя инструмент, каким располагал (знания, опыт, ораторский талант), постепенно «высекать» из неё то, что требовалось…
Ещё когда революция молилась на товарища «Маузера», «оригинальный» стиль Кирова сразу же бросался в глаза, привлекал внимание и довольно быстро… симпатии. Его авторитет рос как на дрожжах, расширяя возможности решения поставленной перед ним задачи… И задачи решались!
Понятно, что Сталин не мог не заметить, а заметив, не оценить по достоинству манеру поведения Кирова. Покамест не вождь, а генеральный секретарь ЦК, самый младший партнер в правящем триумвирате, Иосиф Виссарионович первым догадался, какой Киров – «подарок судьбы». «Другу моему и брату любимому», – надписал генсек на экземпляре своей книги «О Ленине и ленинизме», презентованном Кирову в дни работы XIII съезда, в мае 1924 года. Явная гипербола, свидетельствующая тем не менее о том, насколько автору дорог адресат. А ещё нужен, вернее, будет нужен. Со временем.
На кого Сталин мог положиться, собираясь круто реформировать партию? На самых верных? Отчасти. На единомышленников? Уже ближе. На реалистов? Совсем близко. В идеале – сочетание всех трех качеств. Но среди партийных лидеров нашлось немного тех, кто обладал сразу всеми. Киров обладал.
НЭП – первый большой отход от коммунистической догмы – спровоцировал в партии волну самоубийств. Что уж говорить о перспективе замены коллегиальности единовластием, «авторитаризмом», «диктатурой», «монархией». Монархию в 1917 году свергли под лозунгом «Вся власть Советам!». А что есть Советы? Коллективные органы управления страной снизу доверху. И сверху донизу – после того, как монополию в Советах захватили большевики. Пусть огромная часть страны голоса лишена, в коллегиальное управление все ещё верят во многих партийных кабинетах, заполненных «ленинской гвардией». Столько пройдено, пережито, потеряно, столько жертв. И все – напрасно?
Если кто в ЦК ВКП(б) и мог признать новый курс, не как марионетка Сталина, а как убежденный союзник, то единственно Киров. Внутри «ленинской гвардии» поговаривали, что Сергей Миронович-де – больший сталинист, чем сам Сталин. Да, для оппонентов он был чужим, и они без стеснения былой «меньшевизм» Кирова при случае вытряхивали на свет. С очевидной целью – разоблачить, дискредитировать сталинского любимца.
Что ж, «твердокаменный» большевизм он действительно не исповедовал, ультрареволюционными лозунгами массы не зажигал. Зато умел другое: убеждать и договариваться, находя подход ко всем заинтересованным сторонам. И так, как Киров, сделать это не мог более никто в большевистском руководстве.
Последняя кировская речь на партийном съезде мало отличалась по тональности от прочих панегириков в адрес вождя и генеральной линии ВКП(б), звучавших с трибуны. Ничего удивительного: партийная дисциплина обязывала поступать так, а не иначе. Однако, отдавая дань форме, главные свои усилия Киров концентрировал на содержании, на разборе «завалов» на том или ином критическом участке. В середине 30‐х годов такой участок образовался не где-нибудь, а в Кремле. И кто знает, как повернулась бы история, избери отчаявшийся большевик Николаев другой путь.
Библиография
Агапов Ф.А. По следам Кирова. Махачкала, 1968.
Астраханский фронт гражданской войны и С.М. Киров. Сборник статей и документов. Сталинград. 1936.
Астраханский фронт гражданской войны и С.М. Киров. Сборник документов. Сталинград, 1937.
Бастрыкин А.И. Убийство С.М. Кирова. М., 2015.
Верховский Н.А. Встречи с Кировым // Сибирские огни. 1970. № 2.
Власов М.А. Рядом с Миронычем // Литературная Грузия. 1976. № 8.
Вологодский А.Б. Вместе с Кировым // Под огненным стягом. М., 1972.
Воспоминания о С.М. Кирове // Борьба пролетариата. 1941. № 3.
Гатуев К.А. Мироныч // Избранное. М., 1970.
Гугов Р.Х., Улигов У.А. С.М. Киров на Тереке. Нальчик, 1986.
Документы В.И. Ленина и С.М. Кирова из истории обороны Астрахани // Вопросы архивоведения. 1964. № 2.
Долунц Г.К. Киров на Северном Кавказе. М., 1973.
Дубровин В.Б. Повесть о пламенном публицисте. Л., 1969.
Из истории обороны Астрахани в 1919 г. К 80‐летию со дня рождения С.М. Кирова // Советские архивы. 1966. № 2.
Из неопубликованных статей и писем С.М. Кирова // Красная новь. 1939. № 10–11.
Кирилина А.А. Неизвестный Киров. СПб.—М., 2001.
Киров в Ленинграде (материалы к биографии) //
