Маг из Ассурина. Том 2 - Татьяна Кирсанова

«А на Феликса нападешь? Или так и будешь ждать, пока моя победа станет очевидной?»

«Нападу, как только твои войска перейдут Селеру».

«А где гарантии, что ты сдержишь слово?»

«Клянусь перед лицом Создателя, что не нарушу наш договор, — ответил Сетхарзим. Теперь твоя очередь».

Ларс задумался. По сути, ритреанцы совершают выгодную для себя сделку, им нет смысла нарушать соглашение. Но мирный договор означет, что ему не суждено вырезать весь род Рем. Он закрыл глаза. Быть может, ему достаточно одной жертвы?

«Я хочу голову человека по имени Лик. Ты знаешь, о ком я, Сетхарзим. Тогда у меня не будет ни одной причины нападать на Ритрею».

Орлан захлопал крыльями и издал пронзительный крик.

«Нет! Я не выдаю своих сыновей. А тебе следовало бы простить человека, который дал тебе жизнь».

Ларс скрипнул зубами. «Простить⁈ Никогда!» Значит пока он не сможет покарать мерзавца, изнасиловавшего его мать, но есть надежда, что в стране наступит мир и набеги на мирные поселения прекратятся. А если нет, так он будет считать договор недействительным.

«Хорошо, я клянусь, что буду соблюдать наше соглашение, царь Ритреи до тех пор, пока ты или твои люди его не нарушат первыми».

Птица захлопала крыльями и улетела. Видимо, у Сетхарзима закончились силы.

— Кажется, мы обо всем договорились, — ответил Ларс послу, вежливо попрощался и отправился проверять, как идет подготовка к захвату Триаполия.

* * *

Свадьба Хауга была организована в старом загородном особняке, хозяин которого бежал, едва услышав о штурме Ненавии. От храма Создателя их провожала процессия с цветами и музыкантами. Ларсу активно навязывали золоченую колесницу, но он не захотел медленно громыхать по булыжным мостовым и поехал верхом. Они миновали северные ворота, переехали по мосту, ведущему через реку под названием Лангана, и, проследовав меж виноградников, добрались до старого особняка, который Ларс подарил молодой паре в честь свадьбы.

Вокруг дома раскинулся огромный тенистый сад. В детстве Ларс иногда залезал сюда, воровал яблоки и апельсины. Собаки, охранявшие территорию, которая обычно пустовала, никогда его не трогали. Теперь он понимал — почему. Сейчас же яблони и апельсиновые деревья только зацвели, и воздух наполнялся нежным сладким ароматом.

Распущенные волосы невесты также украшали цветы, она была одета в тунику из белого шелка. Зато Хауг где-то раздобыл кожаные штаны и жилетку, повесил за спину боевой топор, а на шею бусы из клыков непонятного происхождения.

Создатель благословил молодых, и они светились от счастья.

— Как здорово, когда жених и невеста любят друг друга, — вздохнула ехавшая рядом с Ларсом Ариселла.

Всё утро служанки делали ей сложную прическу, украшали волосы множеством бриллиантовых булавок, и сейчас она с завистью смотрела на фривольную невесту.

— Ларс, а может, введем при твоем дворе моду на распущенные волосы и один слой туники?

— Чтоб мужчинам казалось, что они находятся в борделе, — вставил своё слово Руд.

Ларс рассмеялся. Ариселла сделала вид, что не замечает шутника.

— Они быстро привыкнут. У нас в Ритрее не носят такие короткие юбки: или длинные, или широкие штаны. А у вас штаны считаются неприличными, зато у некоторых женщин коленки аж виднеются!

— Я бы не возражал, если бы все они могли оборачиваться кобрами, — хмыкнул Ларс.

Его занимали совершенно другие мысли. Завтра предстояло выйти наперерез войскам из Триаполия. Ларс решил оставить в городе из магов Ариселлу, Луция, Хауга и Майю. Нужно было выдвинуться раньше отрядов из Триаполия, иначе они будут слишком долго нагонять их.

Откуда ни возьмись появилась Гликерия на вороном жеребце. Она была как обычно неотразима. Конь под ней гулял и косил выпученными глазами, раздувал ноздри. Но она умудрялась совладать с диковатым жеребцом.

Все мысли улетучились из головы Ларса.

«Если ты будешь так пялиться на неё, Майя обидится», — услышал он в голове голос Ариселлы.

«Не лезь ни в своё дело!» — шикнул он на неё, почувствовав в ответ волны обиды.

— Где ты нашла такого бешеного коня? — спросил Ларс, подъезжая к девушке. — Может, возьмешь из моих конюшен кого-нибудь поспокойнее?

— Благодарю вас, ваше императорское величество. Мне нравится усмирять этого жеребца, — произнесла Гликерия, улыбаясь так, что у Ларса помутилось в голове.

Они спешились и прошли в особняк. В огромном зале, украшенном цветами, был накрыт большой стол. Жених и невеста, вопреки всем обычаям, уселись во главе стола, а не отдельно, как это было принято в Ненавии. А императора посадили напротив. Следовавшая за ним тенью Майя, уселась по правую руку, а Гликерия заняла место рядом с ней. Ларс почувствовал, как Майя нервничает.

— Значит, завтра войска выходят из города на перехват отрядам из Триаполия?

— Да, пойдешь с нами? — весело спросил Руд.

— Если его императорское величество не будет возражать, то я предпочла бы отправиться с войсками, — сказала Гликерия.

Ларс раздумывал несколько секунд и решил, что она и впрямь будет полезней в атаке, нежели в обороне.

— А ты выдержишь несколько дней в седле?

— С вами я выдержу что угодно, мой император.

От Майи пошли волны ревности.

— А меня вы возьмете? — тихо спросила она, глядя на Ларса.

— Нет. Лучше останься в городе, ты тут нужнее.

После этой фразы от неё хлынул такой фонтан эмоций, что Ларсу захотелось встать и уйти куда подальше.

— Ваше императорское величество, вы должны произнести тост за молодых, — услышал он голос Семена.

Ларс произнес пространную речь, все выпили, и пир начался.

Эмоции Майи не давали ему покоя. «Ты ведь не темная, не сможешь себя защитить, в Ненавии тебе будет безопаснее», — сказал он ей.

Кажется, Майя немного успокоилась.

Его взгляд скользнул на Гликерию. Ларс смотрел, как она ест мясо, облизывая алые губы, и он вновь поймал себя на том, что хочет её.

В попытках отвлечься, Ларс начал рассматривать собравшихся. Многие ели и выпивали, словно в последний раз. А ведь им предстоит только первый бой, который должен закончиться победой.

— Что происходит? Почему у всех такой настрой? — спросил он сидящего рядом с Рудом Ури.

— Мы моряки, Ларс. Привыкли воевать на кораблях. Но я так верю в тебя и совершенно спокоен.

Руд встал, поднял чашу и громким разудалым голосом провозгласил:

— За нашу победу!

Моряки оживились и подхватили его тост. В зал вошли музыканты и заиграли веселую мелодию.

— Мне сказали, что в Ненавии на пирах принято танцевать, — усмехнулся Хауг. — Я сейчас покажу вам орочий танец.

Это было похоже на сражение с невидимым противником. Хауг